спасибо за статью!
удивительный разговор.Очень интересный,мудрый.

Джонни в душе во многом как ребенок.он очень искренний-много раз признавался,что не умеет врать, и, когда приходится, все время "выдает себя" жестами.Его неумение играть в реальной жизни-очень искренняя,детская черта.Действительно,как кольцо настроения-когда ему хорошо,когда он счастлив,он цветет,когда плохо-уныл и грустен и никак скрыть это не может.

Полуизвестен-это известен только в некоторых кругах, в тех кругах, которые интересуются, которым не все равно.которые ценят талант и индивидуальность. но когда человек известен "полностью",то далеко не все интересуются талантом человека,  и начинается навешивание ярлыков.Из  человека делают продукт. Как сделали из Джонни продукт во время Джамп Стрит.Навешали ярлык секс-символа и тин-идола,которому он не соответствовал и не желал соответствовать.

да,это ужасно. Это вызывает в человеке разные чувства-омерзения, злости, возможно,даже,вины на первое время-ведь я не тот,кого вы так хотите видеть.Это ужасное чувство несвободы.Понятное дело,что Джонни так раздражали эти времена и сам сериал. Думаю,его не работа так злила, а именно это фасование по полочкам,навешивание ярлыков.

и уже не воспринимаются многими людьми.Люди даже не могут предположить,что все может быть совершенно иначе,чем принято подавать в СМИ,чем они привыкли думать.Почему-то средствам массовой информации сейчас доверяют безоговорочно.

Отредактировано Mrs LOVEtt (2010-11-17 04:31:47)

Я тоже думаю какой бы ситуация не была нужно всегда искать положительные стороны

Перевод пресс-конференции из Лондона к выходу "Чарли и шоколадная фабрика"

Компиляция Джэка Фолей

Q. Наверняка, при настоящих декорациях на съемках актеры ощущают сильную разницу…

Depp: О да. Когда вокруг тебя все настоящее, на что ты должен реагировать, - это здорово, и особенно для детей, я думаю.

Q. Вы все время играете эксцентричных героев в фильмах, как Эдвард руки-ножницы, Сонная Лощина и теперь Чарли и шоколадная фабрика. А много ли Вас в этих фильмах?

Burton: У нас много психологических проблем. (Смех). Так что мы любим отрабатывать их в фильмах.

Depp: Есть что-то лечащее в том, чтобы строить из себя дурака и получать за это деньги. Следует сказать об этом. Будучи актером, ты должен привносить в любого героя, которого ты играешь, как можно больше своей правды, а затем ты делаешь из себя дурака.

Q: Где Вы нашли вдохновения для создания образа Вилли Вонки? Очевидно, что Вы не пошли по тому же пути, который был сделан фильмом 1971 года, так откуда Вы черпали вдохновение для этого образа?

Depp: Нам всем очень повезло, что есть книга - замечтальный материал, который помогает создать образ Вонки, используя работу Роаля Даля. В самых первых обсуждениях с Тимом мы говорили о разных вещах, вспоминали времена, когда мы были росли на детских передачах, их ведущих, у которых была такая странная манера говорить с детьми. Знаете, такое (делает голос) «Привет, детишки… Сегодня мы…» И так мы говорили об этом. И о том, как ведущие телеигр надевали маску, что-то вроде вечной гримасы, в общем. И мы отталкивались от этого.

Q: Я слышал, что Вы не любите приходить домой в образе своего героя, но разве Вас не соблазняла мысль поговорить дома на сленге Вонки, и если да, то что Вы сказали?

Depp: Я очень люблю этот сленг. Нет, знаете, я думаю, что с каждым из моих героев это могло бы быть хорошей идеей и плохой идеей, но, знаете, они все равно остаются в тебе. Все эти ребята находятся не так далеко от поверхности. Это все равно, что открывать и закрывать шкаф. Мне было интересно играть Вонку, потому что как только я нашел его образ, я никогда не мог предположить, что он сейчас скажет, что сейчас произойдет, и этот сленг, который показался некоторым очень кстати.

Q: Что Ваша дочь думает о Вашей работе? Вы показывали ей какие-нибудь Ваши фильмы?

Depp: Некоторые из них, да, некоторые. (Смех). Что же до других, не уверен, что мои дети готовы к ним, не уверен, что и я к ним готов. Они видели Чарли и Шок Фабрика, и я очень нервничал. Я очень боялся, что они придут домой и скажут что-то типа: «Не, пап, что-то в этот раз ты подкачал…» Но они пришли домой и цитировали его, что было очень забавно.

Q: Интересно, по Вашему мнению, что делает Фредди Хаймора таким хорошим молодым актером и что он, может быть, сделал такого в работе над фильмом, что Вас удивило?

Depp: С точки зрения человека, которому повезло играть с ним ранее в фильме Волшебная страна, Фредди – чистый, честныи и самый милый простой парень в мире. Очень, очень умен для своих лет. Думаю, все заметили, что его работа поднимает рыночные ставки, потому что если он работает, то результат возвращается в 100 процентах.

Burton: И у него не было ни одного тюремного срока! (смех) Для молодого актера, он играет очень хорошо.

Q: В фильме дети по всему миру мечтают выйграть золотой билет, чтобы посетить фабрику. Как Вы думаете, у современных детей есть общая мечта? О чем Вы мечтали, будучи ребенком, и что бы Вы в мечтах хотели для своего сына и дочери?

Depp: Как для любого родителя, я желаю своим детям идеальную жизнь, идеальное счастье, идеальное здоровье, все идеальное. Это данность. Дети по всему миру… ну, я не знаю, о чем они думают. В наши дни, когда ты взрослый, мечтаешь, скорее, о мире, о какой-то ясности и рациональности. Когда я был ребенком, кем я только не мечтал быть! От эвила Книвеля до первого белого мотоцикла Харлем Глобертроттен. И я до сих пор стараюсь. Тогда я мечтал играть на гитаре, а сейчас я здесь. (Смех).

Q: Скажите, а фанаты на улицах Франции более сдержанные в том, чтобы подойти к Вам, чем фанаты, скажем, Америки? Depp: Повсюду я вижу людей, которые, в основном, очень уважительно к тебе относятся, и им просто любопытно. Может, они видели тебя в паре фильмов, и, как правило, просто хотят сказать «привет». В основном люди везде очень приветливые. Просто языки разные.

Q: Я прочитал где-то, что в детстве мы переезжали около 20 раз, пока Вам не исполнилось 15 лет. Этот фильм как раз о нестабильности и некотором воздержании. Это помогло Вам в игре? И, второе, насколько это повлияло на выбор профессии тогда?

Depp: Мы вели такой кочевой образ жизни, когда я был ребенком, к 15,16, 17 годам мы успели пожить, наверное, в 30-35 домах. Это бред, понимаете? Это оказало на меня огромное влияние. Я, мои дети, моя девочка, мы не остаемся на однм месте слишком долго, мне нужно все время создавать видимость переезда. Но я не думал об этом во время работы над фильмом, при создании образа Вонки.

Q: Что Вы думаете о сообщениях в прессе о том, что Майкл Джэксон повлиял на создание образа Вилли Вонки? И думаете ли Вы, что в свете последних событий с судебным процессом над Майклом это может повредить фильму?

Depp: Наконец-то. (Смех). Честно сказать, во время работы над фильмом, мне ни разу не приходило в голову, что может возникнуть такого рода сравнение, я никогда не задумывался об этом.

Burton [с удивлением]: Разве Вам не понравился его парк развлечений «Небесный суд»? Я думал, что он на славу постарался! (смех)

Depp: Я не знаю, что можно еще сказать о Майкле Джэксоне как то, что он великолепный танцор.

Q: В фильме много всяких конфет. Вы едите конфеты? Какие Ваши любимые? Вы ограничиваете своих детей в поедании конфет? Вы строгий, как отец Вилли Вонки?

Depp: Бог мой, никто не может быть таким строгим, как Кристофер Ли. Нужно следить за тем количеством конфет, которое дети употребляют, иначе им придется делать забеги в 3 часа ночи. Я никогда не был сладкоежкой. Тим?

Burton: Нет, они спросили тебя, не меня!

Depp: Просто хотел проверить.

Burton: Я люблю хот-доги.

Depp: Я люблю яишницу с пряностями.

Q: Как Вы думаете, отцовство наложило отпечаток на то, как Вы играли Вашу роль, ведь это детская сказка.

Depp: Я думаю, что отцовство помогает добавить глубины и формы, и еще много других замечательных вещей. Когда я работал над созданием образа Вонки, пытаясь понять, что он из себя будет представлять, как будет говорить, я много говорил с Тимом, а потом просто протестировал голос на моей дочери Лили-Роуз. Похоже, с ней этот голос сработал, поэтому я и пошел по этому пути. Дети влияют на любой аспект Вашей личной жизни, Вашей работы, на все.

Q: Мечта каждого ребенка в этом фильме – заполучить золотой билет. Интересно, есть ли что-нибудь такое, ради чего Вы бы купили тысячу плиток шоколада?

Depp: Ради того, чтобы быть свидетелем рождения ребенка Бритни Спирс.

Q: Над чем Вы сейчас работаете? Какие у Вас планы на будущее?

Depp: Сейчас у нас перерыв в съемках Пиратов 2 и 3. Пока дела идут хорошо, меня не уволили, значит все нормально. Я также снялся в фильме «Либертин» в прошлом году, который, думаю, выходит в декабре. Вот и все пока.

Q: А не пора ли вам поменяться ролями? Скажем, Вы в роли режиссера, а Тим Бертон – актер.

Depp: Вау.

Burton: Поверьте, Вам лучше не видеть, как я играю.

Depp: Ты будешь великолепен!

Burton: Ужасающая мысль.

Depp: Знаете, если бы мы поменялись местами, я бы мог сделать с Тимом все те вещи, которые я терпел от него все эти годы. (Смех.)

Burton: История мести.

Depp: Например, брызнуть на его лицо кровью, как в Сонной Лощине, и придурошно смеяться при этом.

Burton: Это было забавно.

Depp: Да, забавно. (Смех) Иногда мы встречаемся и занимаемся этими все выходные напролет.

Burton: Тебе также нравится быть привязанным к несущей лошади.

Depp: Да, там были две лошади, а я несся на этой штуковине (показывает руками).

Burton: А у лошадей с пищеварением были проблемы.

Depp: Да, на ланч у них был карри. (Смех). И все это шло на меня. Я пробывал себя в роли режиссера. Это был хороший опыт, который многому научил, но я точно не пойду больше на это в том случае, если я и режиссер, и актер одновременно. Никогда больше не буду снимать сам себя.

Q: Вы предпочитаете играть героев, которые надолго остаются детьми. Вы не боитесь, что Вас заклинит на одном ролевом типе? Вы не хотите изменить или как-то отойти к другим типам персонажей?

Depp: Играя персонаж и пробуя что-то новое, ты, как актер, оказываешься в моральном долгу скорее перед зрителем, чем перед собой или создателем фильма. Я думаю, очень важно все время играть разных героев, все время исследовать, потому что таким образом ты постоянно учишься. А если играть все время одних и тех же героев, это как четверг, пятница, суббота, мясной хлеб. (?) Все время одно и то же. Поэтому я стараюсь все время быть разным. Честно сказать, это чудо, что мне до сих пор предлагают работу.

Q: Вы можете себя представить снимающимся в какой-нибудь традиционной романтической комедии, если все Ваши герои были немного странными и какими нереальными?

Depp: Я всегда думал, что Страх и ненависть в Лас Вегасе был традиционным фильмом. (смех). Я думал, что Эд Вуд был традиционной романтической комедией. (Смех). Тим и я пришли сюда объявить, что мы хотим снять фильм по сериалу «Друзья».

Q: Если бы Вы были такими же бедными, как семья Фреди, могли бы Вы тем не менее быть счастливы?

Depp: Такое всегда может случиться вновь. Когда я рос, мы не купались в деньгах, и я не собирался оставаться в этом бардаке надолго, говоря на чистоту. Я всегда предполагал, что вернусь к своей игре на гитаре и на заправку. Я не исключаю, что такое может до сих пор случится, но пока ты способен обеспечивать своих детей и свою девочку, ты должен продолжать двигаться.

Q. В фильме Шоколад Вы играли ирландского цыгана – Вам было трудно говорить с нужным акцентом? Я читал, что у Вас есть ирландские корни.

Depp. Да, я играл ирландца в Шоколаде. Во мне есть немного ирландской крови, во всяком случае, мне так говорили. Много лет назад Марлон Брандо попросил меня приехать в Ирландию для съемок фильма «Божественный экстаз» Он сказал мне, что мне нужно играть журналиста из Нью Йорка, и я сказал: «Может быть мне стоит почитать сценарий?», и он ответил «Нет, не волнуйся. Просто приезжай в указанную дату». В общем, я приехал в пятницу, съемки начинались в понедельник, а в субботу я встретил режиссера в первый раз, и он сказал: «Как идет работа над акцентом?» Я: «Каким акцентом?» И он сказал: «Твой Дублинский акцент, потому что ты играешь роль журналиста из Дублина.» Так что у меня было чуть больше 24 часов на то, чтобы выучить Дублинский акцент. Это была одна из шуток Марлона. Он потом еще долго смеялся над этим. (Смех). Перед тем, как сниматься в фильме Шоколад, я тренировал акцент для фильма «Божественный экстаз», и мы снимали около двух недель, после чего проект испарился.

Q: В Ваших последних фильмах нет той мрачности, которая присутствовала в Ваших работах раньше. Что изменилось в Вашей жизни?

Depp: Я стал смотреть Телепузиков и Вигглов! (Смех). Просто сейчас у меня более светлый взгляд на жизнь. Я просто счастливый человек. ....

Q: Тим и Джонни, у вас у обоих есть маленькие дети. Вы разрешаете им играть в компьютер столько, сколько их хочется? Фредди, а как тебя воспитывали? Было ли что-нибудь, на чем твои родители заостряли внимание?

Burton: Мой еще маленький, не дорос. Не знаю. Но я запрещаю ему смотреть Вигглов! (смех)

Depp: Я разочарован, что мои дети вырастают из Телепузиков и Вигглов, а я все еще хочу смотреть их! (Смех). Так что я просто буду продолжать это делать!

Burton: Я пошлю тебе все записи этих передач.

Перевод eLiza

http://www.johnnytim.com/temaj/fakty/st … press.html

Нашла невероятно интереснейшее  интервью-эссе Тима 2000 года.

Тим Бертон: «Режиссер всю жизнь снимает один и тот же фильм»

Мой главный совет начинающим режиссерам: «Подчиняйтесь инстинкту и постарайтесь не пропустить удачу». Я и сам так работаю - подчиняясь интуиции, эмоции, а не разуму. Мой приход в кинорежиссуру связан с совпадением ряда обстоятельств. Поначалу я увлекся мультипликацией и после стажировки на разных студиях оказался художником у «Диснея». Но я быстро понял, что мои взгляды не совпадают с духом Микки Мауса. Я не очень подходил им, и в другие времена меня быстро уволили бы. Но студия переживала кризис, это были 80-е годы, вышли «Рокс и Руки», «Тарам и волшебный котел» - самые плохие мультфильмы в истории компании, и все пророчили закрытие отдела анимации. Поэтому никто не принимал важных решений и меня оставили в покое, дав возможность заниматься тем, чем я хочу. Вот я и сделал две короткометражки: «Винсент» и «Франкенвин», имевшие столь шумный успех, что мне предложили снять полнометражный фильм «Пи-Уи. Большое приключение». Сам я и сегодня не понимаю причин этой удачи. Мне кажется, что я бы с большим трудом нашел себе место официанта в ресторане, чем режиссера!

Выказывать смирение и надеяться, что продюсеры забудут, что они от вас хотели

Анимация была хорошей школой режиссуры, ибо мне приходилось все делать самому: искать кадр, ставить свет, быть актером, писать диалоги и т.п. К тому же, поработав в анимации, я стал иначе смотреть на кино, стараясь использовать самые разнообразные, порой вроде бы совершенно неподходящие интонации в рассказе о событиях, окружающем мире. Но анимация - это очень одинокая профессия, она требует углубленного погружения в себя. А так как я по натуре интроверт, занятие анимацией усугубляет мою замкнутость, мне в голову приходят мрачные и злые мысли, негативные, деструктивные идеи. Кино же - труд коллективный, поэтому я предпочел игровое кино - в целях самосохранения.

Больше всего меня поразило, когда я приступил к съемкам своего первого игрового фильма, число людей, вовлеченных в производство. Особенно это впечатляет, когда снимаешь для крупной голливудской компании. В процессе работы неизбежно возникает необходимость да и потребность в общении, так что роль режиссера становится скорее политической, чем художественной. Ибо вам приходится убеждать в своей правоте огромное количество людей. Вы и представить себе не можете, сколько раз в день вам могут сказать «нет». Чаще всего это слово употребляется на съемочной площадке. «Нет, это нельзя сделать, нет, это слишком дорого, нет, это слишком сложно» и т.п. Таким образом, вам приходится быть стратегом - это во-первых и, во-вторых - пускать в ход все свое человеческое обаяние. И бросить вызов всем, кто хочет вам навязать свою точку зрения. Если я добиваюсь чего-то от актера, я не могу ему сказать: «Сделай так!» Я обязан ему объяснить, почему, убедить его, что моя идея правильная. То же относится и к студийному персоналу. Я не могу себе позволить конфликтовать с ним. Это опасно и утомительно. Я восхищаюсь кристальной честностью некоторых режиссеров, которые противостоят хозяевам студий и не позволяют навязывать себе чужую волю, в чем бы она ни проявлялась. Однако я считаю, что такая непримиримая позиция обладает разрушительной силой: в результате ты либо вовсе не снимаешь кино, либо создаешь фильм в таких страданиях и мучениях, какие не могут не сказаться и на результате. Действовать надо более умело. Вместо того чтобы говорить «нет», надо быть уклончивым и идти на компромисс во время переговоров, полагаясь на то, что продюсеры потом забудут, о чем говорили, и в конце концов удастся сделать все так, как ты хочешь. Пусть это не покажется трусостью, это очень прагматичный подход, подсказанный инстинктом выживаемости. Разумеется, бывают моменты, когда совершенно необходимо броситься в бой. Но своей цели добивается лишь тот режиссер, который сознает, в какой бой стоит вступать и когда надо смирить свою никому не нужную гордыню.

Если бы я стал писать сценарий для себя, результат имел бы смысл только для меня одного

Я никогда не пишу сценарии к своим фильмам, но активно участвую в их создании. Режиссер должен быть захвачен фильмом еще до начала съемок, это совершенно необходимо. Если присмотреться к картине «Эдвард Руки-Ножницы», сразу становится ясно, что хотя я и не писал сценарий сам, но «управлял» его написанием, так что история эта стала моей в гораздо большей степени, чем сценариста. Причина, по которой я не пишу сам, состоит в том, что мне не удалось бы тогда отойти от будущего фильма на необходимое расстояние, чтобы лучше увидеть то, что я собираюсь делать: я уверен, что без такого дистанцирования от идеи, от истории, от героев результат был бы смутным, абстрактным, имеющим значение только для меня одного. Во всех своих фильмах я стремлюсь в первую очередь рассказать историю и, стало быть, должен сохранять некоторую дистанцию по отношению к тому, что собираюсь рассказать. Поэтому когда мне говорят, что «Эдвард Руки-Ножницы» - это я сам, я решительно не соглашаюсь. Он на меня похож, у нас много общего, но если бы я рассказывал о самом себе, то был бы лишен необходимой объективности в рассказе. Чтобы почувствовать себя автором, нет нужды писать самому. Мне кажется, что каждый мой фильм несет отпечаток моей индивидуальности - иначе и быть не может. В каждом фильме я повторяю одни и те же темы. И не обязательно на первом плане, скорее - на втором. Если угодно, они, эти мои излюбленные темы, возникают в декорации, в фоне, в среде обитания героев. Поэтому, кстати сказать, я предпочитаю использовать народную притчу, ибо она позволяет по-разному, прибегая к символам, выразить множество идей, причем не столько буквально, сколько чувственно. Мой подход к изображению основан на том же принципе: визуальный ряд должен не объяснять, не рассказывать, а воздействовать на эмоцию, обращаться к чувствам.

Как режиссер я сформировался без четкого понимания необходимости повествовательной структуры. Напротив, я рос на фильмах ужасов, в которых сам сюжет не имел большого значения, но где некоторые кадры обладали такой силой, что навсегда врезались в память. В какой-то мере именно эти свои зрительские ощущения я теперь и стремлюсь воспроизвести, делая фильмы, в которых изображение обладало бы такой чувственной силой: это вовсе не значит, что оно непременно должно быть красивым, оно лишь должно производить сильное впечатление благодаря интенсивности своего содержания, чтобы в конце концов изображение подменяло сюжет или, точнее говоря, превращалось в процессе развития фильма в сюжет.

Лучший способ работать - это принимать важнейшее решение в последний момент

Поскольку ставки при создании фильма очень высокие и оказываемое студией давление очень велико, в кинопроизводстве господствует мнение, что нужно все - по максимуму - подготовить к началу работы. Я же чем больше снимаю, тем яснее отдаю себе отчет в том, что эта подготовка не всегда на пользу: спонтанность решений - вернейший способ достичь лучшего результата. Я по опыту знаю: пока не окажешься на съемочной площадке, весь замысел выглядит очень сумбурно. Вы можете проводить сколько угодно репетиций, рисовать раскадровку, но все равно, когда придете на место, все начнется сначала. Любая раскадровка окажется недостаточной перед лицом реальности, ибо невозможно все предусмотреть. К тому же актеры в настоящей декорации и в костюмах никогда не будут играть так, как на репетиции в комнате. Таким образом, до прихода на съемочную площадку я стараюсь не иметь заранее обдуманного плана действий, полагаясь на магиче- ское воздействие обстановки. Стало быть, в какой-то мере каждый фильм есть плод импровизации, эксперимента. Студии, естественно, от этой спонтанности приходят в ярость - им и дела нет до того, что оптимальные решения принимаются в последнюю минуту, с подачи множества обстоятельств, главным образом - случайности. Это и есть лучший способ сделать интересный фильм.

Я стараюсь не снимать планы, которые наверняка не попадут в окончательный монтаж

Разумеется, существуют основополагающие правила режиссуры, но они созданы в основном для выхода из безнадежных ситуаций. Эти правила - как гарантия спасения, за ними прячешься лишь тогда, когда чувствуешь, что пропал. Не прибегая, конечно, к крайностям, как было на съемках Beetlejuice, где из-за отсутствия настоящего сценария мне пришлось разрешить актерам импровизировать, следует по большей части максимально пользоваться чем-то новым, вносить живой элемент. Снимая, скажем, диалог героев, я не прибегаю к традиционному способу съемки: общий план разговаривающих, затем - с одной точки и с обратной точки каждого говорящего. Я начинаю с того, что ищу самый интересный план в сцене, снимаю его, а затем уж размышляю, какие один-два дополнительных плана могут еще понадобиться и смонтируются с этим ключевым планом. Их и снимаю. У меня нет долговременной стратегии, я продвигаюсь от плана к плану. И редко прибегаю к страховке. Я избегаю снимать те планы, которые - как я понимаю - не попадут в окончательный монтаж. Во-первых, потому что это трата времени, а время - бесценная вещь на съемке. А во-вторых, как бы вы, режиссер, ни боролись с собой во имя результата, но вы эмоционально привязаны к каждому отснятому плану. А когда вы много наснимали и приступаете к черновому монтажу и надо сократить материал на час, вы оказываетесь перед лицом настоящей драмы. Поэтому лучше уж быть экономным на съемке, чтобы меньше страдать в монтажной.

У меня слабость к широкофокусной оптике

Принятие решения в последнюю минуту не означает, что надо делать все, что Бог на душу положит. Напротив, следует быть очень строгим к себе, чтобы позволить некоторую импровизационность. В первую очередь надо набрать группу, которая одинаково с вами понимает замысел фильма и оттого поймет все, что вы попытаетесь сделать. Во-вторых, надо владеть определенными методами работы. Я, например, сначала помещаю актеров в декорации, чтобы установить связь между персонажами и окружающим их пространством. Таким образом я нахожу сердцевину сцены и определяю, как она будет снята: увиденная глазами героя либо извне и объективно. После этого я отправляю актеров на грим и в костюмерную, а сам тем временем ищу с оператором точку съемки и освещение. У меня слабость к широкофокусной оптике, самой широкофокусной, например к 21-мм (вероятно, после работы в анимации с ее широкими кадрами). И начинаю я чаще всего с этого, а потом, если не получается, прибегаю к все более длиннофокусной оптике, пока не добьюсь желаемого результата. Но я редко выхожу за пределы 50-мм. И использую длиннофокусную оптику лишь для того, чтобы очень коротко, акцентированно дать зрителю сигнал, подчеркнуть некоторые сцены - так ставят запятую в середине фразы.

При выборе актера - главное, чтобы он отвечал требованиям роли

Я придаю большое значение кастингу, но никогда не делаю пробы, ибо задача не в том, чтобы понять, умеет ли актер играть, мне важно, соответствует ли он той роли, которую я хочу ему поручить. Ответ на этот вопрос никак не связан с игрой. Например, часто говорят, что я работаю с Джонни Деппом потому, что он похож на меня. Но истинная причина, по которой я его выбрал на главную роль в «Эдварде», заключается в том, что Депп в то время, как и Эдвард, оказался пленником определенного имиджа, от которого страдал. Он был героем телесериала для подростков, к нему приклеился ярлык «красавчик», хотя мечтал он совсем о другом. Таким образом, актер вполне подходил к роли. То же произошло с Мартином Ландау на фильме «Эд Вуд». Я подумал: «Вот человек, работавший в начале карьеры с Хичкоком, а через два- дцать лет оказавшийся персонажем убогих телесериалов… Он должен понять, чем обернулась карьера Белы Лугоши, причем он воспримет это по-человечески, излишне не драматизируя судьбу героя». Похожая ситуация сложилась и при выборе Майкла Китона на «Бэтмена». Как актер Майкл Китон всегда завораживал меня двойственным характером своих персонажей - полушутников, полупсихов. Чтобы сыграть Бэтмена, надо быть немного шизофреником. К тому же Майкл не обладал фигурой Шварценеггера, и, таким образом, было совершенно логично, что он прибегает к доспехам в бою. Поначалу никто не одобрял мой выбор. Но моя правота обнаружилась в готовой картине. Так мне, по крайней мере, кажется. Если вы правильно выбрали актеров, значит, 90 процентов работы сделано. Но оставшиеся 10 процентов самые сложные. Ибо актеры не похожи друг на друга, каждый привык работать по-своему, а вы никак не подготовлены к этому разнобою. У меня навсегда сохранится в памяти пример с Джеком Пэлансом, которого нельзя назвать новичком. В первый съемочный день мы собирались снимать в «Бэтмене» план, в котором гангстер, герой Пэланса, выходит из ванной. Он спрашивает: «Как я выхожу?» Я отвечаю: «Ну просто… выходишь и все. План совсем не сложный, ты открываешь дверь и выходишь». Джек уходит за дверь, я устраиваюсь за камерой, начинаем снимать, кричу: «Мотор!», проходит десять секунд, ничего не происходит. Кричу: «Стоп!», вызываю Джека и объясняю: «Это совсем простой план, ты открываешь дверь и выходишь. О'кей?» Он отвечает: «О'кей». Начинаем снимать - опять ничего. Иду к нему и спрашиваю: «Какие проблемы?» И тут он, испепеляя меня взглядом, говорит: «Ты когда-нибудь перестанешь действовать мне на нервы? Ты меня все время подталкиваешь, а я не могу сосредоточиться». Я лишился дара речи. Для меня это был простой план, но в голове актера все было куда более сложным. В тот день я понял, как надо относиться к актерам. Ими надо руководить, но под этим я понимаю скорее то, что им надо указывать цель. Потом уж они сами должны выбирать способ ее достижения. В Джонни Деппе мне нравится то, что он в каждом дубле ищет иную интонацию, пока мы не найдем самую верную.

Видеомонитор - прекрасный инструмент при подготовке, но пользоваться им надо разумно

Я очень мало репетирую, ибо боюсь, что автоматизм победит волшебство. К тому же я стараюсь наблюдать за игрой актеров напрямую, а не на видеомониторе, ибо иначе между ними и мной возникает дистанция, которая потом проявится на экране. Видеомонитор - потрясающий инструмент в ходе подготовки к съемке, когда стараешься отработать сложное движение камеры, но надо пользоваться им разумно. Сняв план, я избегаю смотреть его на видеомониторе, ибо считаю, что это ломает ритм и отнимает энергию. Следует как можно быстрее переходить от одного дубля к другому и только по окончании съемки спокойно посмотреть то, что было снято. Я отказываюсь верить тем, кто утверждает, будто их фильмы именно такие, какими были задуманы в самом начале. Так не бывает. Этому мешает слишком большое число всяких неожиданно возникающих обстоятельств, с которыми трудно справиться во время съемки. В лучшем случае вы можете надеяться, что фильм приблизится к тому, что вы задумывали, но он неизбежно преподнесет вам сюрприз. Мне часто случалось видеть на съемочной площадке двух актеров: один казался мне потрясающим, а другой - слишком дискретным. Потом на монтаже я убеждался в своей слепоте: тот, кто мне так нравился, явно пережимал (только экран проявил это), а другой интонационно попадал в самую точку. Я нахожу, что такого рода вещи и определяют поразительную притягательность работы в кино, иллюстрируя его волшебный характер. Как ни парадоксально, но я считаю, что режиссер всю жизнь снимает один и тот же фильм. Мы есть то, чем являемся, наша личность есть следствие того, что мы пережили в детстве, и всю жизнь мы косвенно возвращаемся к тем же идеям. Все это в творчестве проявляется более четко, чем в обычной жизни. Независимо от самого сюжета все кончается тем, что вы так или иначе обращаетесь к одной и той же проблематике, к тем же наваждениям. Подчас это нервирует, ибо вы склонны считать, будто эволюционируете. С другой стороны, это стимулирует ваши действия и служит постоянным вызовом. Это напоминает проклятие, от которого хочешь освободиться.

Studio, 2000, Fevrier, N 153
Перевод с французского А.Брагинского

http://kinoart.ru/2000/n6-article19.html#2

Отредактировано Mrs LOVEtt (2011-02-10 01:06:16)

Большое спасибо за статью!

Это точно про Тима! Все его творчество-один большой фильм, рассказывающий нам о нем и показывающий разные грани его характера.

Мне очень понравилось это -"в целях самосохранения"
Тим очень интересно рассказывает о том, как выстраивает отношения с актерами, а также о том, каким приходится быть режиссеру, чтобы добиться своего и в конечном итоге снять именно то, что он задумал. Он восхищается режиссерами, которые идут на все, чтобы отстоять перед студийными боссами свою точку зрения, но в то же время считает такую позицию несколько неправильной, не дипломатичной.

Это выстраданные слова. Сколько конфликтов, сколько разочарований и даже унижений стоят за ними! И конечно же, Тим прекрасно знает, в "какой бой стоит вступать". Иначе мы так и не увидели бы Джонни в его фильмах. За него он боролся, ради него "шел по головам".

Тоже очень интересная фраза. Для Тима визуальный ряд гораздо важнее повествовательного, он всегда в первую очередь обращается к эмоциям зрителя.

Стало быть, Тим приходит на съемочную площадку, не имея конкретного плана и полагается на свое чутье и экспериментирует в процессе съемок.
И снимает вот такие шедевры. Удивительный человек!

Я только что послушала аудиозапись. Я в шоке. КАК она попала в инет? Её журналист-смертник выложил?

Я имела в виду запись, которую ты расшифровала. Ее содержание. Лично мне она кажется взрывоопасной. )

Да, я это и имела в иду. Причём особенно это шикарно прозвучало в связи с шумихой вокруг ЗГ. Я просто сидела в открытым ртом, слушая это.
Ну и потом про женщин. Тоже очень мило.

Первые мысли по поводу сказанного Джонни.
конечно же сразу о шумихе на Глобусе.
Джонни сказал просто в лоб - ему сказали что он победил.
чего же еще?
почему не дали приз?
из за использования ректальных свечей.
интерпретируйте его слова как хотите. Я понимаю их в лоб.

Я понимаю их точно также.