Сло, спасибо большое!
очень интересно.
кое-что читала ранее, но всё равно полезно было освежить всё в памяти.
Интересна цитата Тима про Рождество, про то,что цвет Рождества-красный. Видимо,тут подразумевается, тот же красный цвет фальшивости, что и в Алисе. Не любит Тим Рождество, наверное,из-за лицемерия,будто все счастливы,как это принято представлять в масс-медиа.
Также мне очень понравилась цитата Тима про Эд Вуда:

Это ж он будто бы про себя говорит!
Действительно,как много зависит от удачи, возможностей...
Уверена,что Эд Вуд не был самым плохим режиссером всех времен и народов.Он просто был энтузиаст,настолько любивший свою работу,что не представлял себя без нее,и настолько стремился заниматься тем,что ему нравилось,что шел против мнения общества. Он занимался любимым делом,которое приносило ему счастье, даром, что остальные не могли это понять и считали отвратительным. Думаю, такие люди достойны уважения.И ведь правда-никто не может определить точно, кто талантлив, а кто бездарен.Полвека назад Эдварда Вуда считали худшим режиссером, а сейчас многие провозглашают его гением, со своим собственным видением мира.Наверное не стоит заранее говорить и судить,называя кого-то бездарным...

Mrs LOVEtt, мне на удивление понравилась статья,и ничто не вызвало отторжения от текста. автор хорошо и грамотно рассказал о Тиме, не допустив нигде ошибок. (честно говоря,меня сильно раздражают ошибки авторов)

я тоже так думаю. Эд Вуд настолько любил это действо - создавать фильм, что для него не существовало препятствий. Ведь как получается звезда? Это не только дар и желание работать. Это каждодневный труд по созданию самому себе препятствий. звезда не может очень много чего. не может себе позволить сниматься или снимать определенные фильмы. не может себе позволить окунуться с головой в творчество. звезда должна скрупулезно ОТБИРАТЬ и следовать законам. а иначе это будет просто очень талантливый парень.
И еще Эд Вуд был по настоящему душевно щедрый человек. Только такой человек мог последние свои копейки отдавать старому другу, потому что ему не на что было жить.
Искренний и просто добрый

Обычный будний день в Голливуде. Никто не говорит об искусстве. Всех волнуют лишь успешная продажа какого-либо продукта. Быть может (с точки зрения искусства), Тим Бертон является ценным режиссером, но это не играет никакую роль для успешной продажи. Однако Тим Бертон - личность очень интересная.

Для меня самое главное творчество и его процесс. Тим Бертон хороший режиссер, я пишу это предложение просто, потому что это так и есть на самом деле.

Сло, спасибо огромное за интервью!
больше всего мне понравились вот эти высказывания Джонни:

Тот самый конфликт человека с обществом, который прописан почти во всех фильмах Тима. Общество,которое не терпит индивидуальности,хочет чтобы все были одинаковыми,и этим ранит человека,который в достаточной мере обладает собственным Я,чтобы противостоять обществу.Такому человеку нужна очень сильная сила воли,чтобы не сломаться, отстоять собственную индивидуальность.

этот конфликт во всех его фильмах.начиная от Доктора Дума и по сей день.

Думаю, так. Если Джонни говорит, что на тот момент это звучит "как бред", то значит тут два варианта: то, что студии не разрешат или то,что Тим не возьмет Джонни в проект.Думаю, что скорее всего дело в студиях.Потому что, даже если они находились в ссоре и Тим, возможно и не захотел бы приглашать Джонни в проект,я сомневаюсь, что это было бы так очевидно,что Джонни даже стал бы говорить об этом, упоминать ссору.
Но, с другой стороны, может быть сказывается и их ссора. Действительно между Сонной Лощиной и ЧиШФ достаточно большой промежуток.Потому-и "как бред", у Тима столько проектов,и в ближайшие проекты Джонни не вписывается.

Playboy Interview
(January 1996)

Автор Kевин Кук

Издание Playboy

Январь 1996

Частная беседа с самым причудливым актером Америки о Кейт Мосс, Ривере Фениксе, его необычных фильмах и о том, почему он любит совать странные вещи в свои штаны.

Джонни Депп выглядит гнилым. По его словам. Женщины на Сансет Бульваре, конечно, не согласились бы. Многие из них вышли бы за него на месте. Но Депп редко склоняется к мнению большинства. Он зажигает очередную сигарету и пьет еще кофе в кафе книжного магазина на Сансет, и его внимание переносится на пчелу – пчелу убийцу из плексигласа. Это - один из многих чудных подарков, которые он получает от друзей и поклонников. Жучки – серьезное дело для Деппа, который коллекционирует экзотические вещи. Его карьера – еще один предмет для обсуждении за столом, который взят более непринужденно. Игра в кино, как он объясняет, это только лишь "изображать лица за наличные деньги." Другие относятся к его работе больше серьезно. «Депп - один из великих молодых актеров», - говорит европейский режиссер Эмир Кустурица. Марлон Брандо, Винсент Прайс и Фэй Дэнэуэй сказали то же самое. Брандо говорит, что Депп должен делать Шекспира, в то время как Дэнэуэй утверждает, что он - превосходный актер и целовальщик высшего качества. Депп на экране - самый великий любовник в мире; за кадром он - знаменитый ухажер актрис и супермоделей. "Он не принадлежит к шоу-бизнесу," – говорит его коллега по фильму «Эд Вуд» Сара Джессика Паркер, добавляя: "Он принадлежит чему-то лучшему". Ласс Холстром, режиссер «Что гложет Гилберта Грейпа», говорит: «У него есть реальные амбиции, но он очень боится того, что его начнут считать претенциозным"

И еще: он великолепно выглядит в платье.

В свои 32, Джонни входит в самое сердце того, что он называет «моя то, ли в кавычках, то ли нет карьера». Он – бестолковое произведение, но, наверное, наиболее впечатляющее, потому что он смог занять свою уникальную нишу, не создавая кассовых хитов. Рожденный в Кентукки, он сделал ряд плохо адаптируемых фильмов. Он был мальчиком-монстром в «Эдвард Руки-ножницы», чудаком в шляпе в «Бенни и Джун», опекуном умственно отсталого брата в «Что гложет Гилберта Грейпа» и непотопляемым режиссером-трансвеститом в «Эде Вуде». Никто не играет человеческие недостатки так, как Депп. И даже хотя он заставлял женщин падать в обморок в «Дон Жуане де Марко», он сыграл легендарного любовника как убежденного бездельника.

Его новые фильмы – «В последний момент» Джона Бэдхэма, в котором он играет бухгалтера, превратившегося в наемного убийцу, и «Мертвец», зловещий вестерн Джима Джармуша, который выйдет позже в этом году. Даже после того, как он предпочел «Мертвеца» эпическим «Гангстерам» (этот выбор стоил ему миллионов долларов), его критиковали за то, что он подписался на главную роль в триллере Бэдхэма. Критики решили, что он делает «то же, что и Киану», воздерживаясь от его традиционных ролей в коммерческих блокбастерах. Но для Деппа «В последний момент» не является классическим экшеном. Это один из первых фильмов со времен «Веревки» Хичкока, который рассказывает историю в реальном времени, каждая минута экранного времени равна минуте испытаний персонажа. Его задание – застрелить женщину-губернатора. Но триллер есть триллер, и если фильм будет хитом, Деппа непременно обвинят в цинизме.

Это - преступление, которое он не совершал. Употребление наркотиков и злоупотребление гостиницей, возможно, но не стоит спекулировать. Депп сделал трудный переход от подростка из телесериала "Джамп Стрит 21" восемь лет назад. На своем пути он избежал кучи пустяков, делая храбрые, эксцентричные выборы в кино. Вообразите себе Дэвида Кэссиди как Гилберта Грэйпа. Или Кирка Кэмерона как наемного убийцу. Или, еще лучше, представьте себе Ричарда Греко, коллегу Деппа по "Джамп Стрит 21", имя, которое теперь никто и не вспомнит.

Депп может быть одинаково определен ролями, которые он не сыграл. Он отверг роль Киану в "Скорости", роль Брэда Питта в "Легендах осени" и Лестата в "Интервью с вампиром". Конечно, Том Круиз в роли Лестата - изящный ход, потому что Круз, как говорят, отказался от роли Эдварда Руки-ножницы, потому что Эдвард, постоянно режущийся лезвиями, не был красив.

Депп говорит, что он уважает Круза, но не имеет никакого интереса к "вещам типа Тома Круза" - кассовой божественности. Он может теперь получать 4 миллиона за фильм, но часто берет гораздо меньше для любимых проектов, включая «Мертвеца» его друга Джармуша.

Он танцевал под собственный барабан, начиная с его дебюта в 1984 году в "Кошмаре на Улице Вязов", в котором он был высосан через кровать в ад. На пути он влюблялся в некоторых из самых желанных женщин Америки. У него были за кадром отношения с Дженнифер Грей ("Грязные танцы") и Шериллин Фенн ("Твин Пикс"). Позже помолвка с Вайноной Райдер и татуировка "Вайнона навсегда", и ему пришлось удалить буквы с татуировки - теперь она читается "Вино навсегда".

Сегодня он и его последняя любовь, супермодель Кейт Мосс, являются королем променада и королевой молодого Голливуда - красивые, худые заядлые курильщицы с налетом секса и трагедии. Или назовите их, благодаря их болезненному юмору, новыми Гомесом и Мортисией [мистер и миссис Адамс из знаменитой "Семейки Адамс" - прим. Helga]. Джонни однажды сделал святыню в своем трейлере, разместив свечи вокруг фотографии Кейт с прической Невесты Франкенштейна.

Их притон, "Гадюшник" на Сансет Бульваре, которым совместно владеет Джонни, cтал финальной сценой Ривера Феникса, умершего там от передозировки в октябре 1993. Ужас от того Хэллоуина исчез, и сегодняшний "Гадюшник" более чем когда-либо напоминает своих владельцев: печально известный и милый. "Это забавное место снова," - говорит он, проходя через полосу цемента, где Феникс умер. - "Но ты никогда не забудешь".

Депп - это все о его прошлом. В 1970 году, когда ему было семь лет, его семья оставила Кентукки ради Мирамара, штат Флорида, где Деппы перемещались от дома к дому и иногда жили в мотелях. Отец Деппа ушел, когда Джонни было 15 лет. Его мать, Бетти Сью, работала официанткой, и Джонни считал ее выручку после работы. Он также развивал в себе преданность изгоям общества.

Из средней школе он был временно отстранен за выставление голого зада учителю. Вскоре после этого он был исключен и работал на автозаправке. Однажды, пытаясь учиться вдыхать огонь как артисты цирка, он выдул полный рот бензина в пламя. Его глаза загорелись, когда пламя окружило его, так же, как загорелись его брови и волосы. Он еле избежал трагедии.

Чтобы "получить идентичность" (и встретить девочек), он присоединился к музыкальной группе. Он играл на гитаре с "Детками", группой, которая была достаточно хороша, чтобы выступать на разогреве для "Ramones", "Talking Heads", Игги Попа и "B-52". Они приехали в Лос-Анджелес, чтобы сделать достижения, но вместо этого не преуспели. Депп должен был работать. Это произошло тогда, когда приятель Джонни Николас Кейдж сказал: "Ты должен встретиться с моим агентом."

Депп прошел пробы для режиссера Веса Крейвена. Согласно легенде, все произошло благодаря дочери Крейвена, c которой он читал текст в тот день, и она влюбилась в нового мальчика в городе. Он получил роль в "Кошмаре на улице Вязов", которая позже привела его к "Частному курорту" 1985 года, подростковой нижепоясной картине, в которой он показал голый зад. А дальше последовал статус звезды.

После «Джамп Стрит 21» Депп стал мальчиком с постеров для девочек-подростков Америки. Он ненавидел каждую минуту этого. Как только закончился его контракт с «Джамп Стрит 21», он наплевал на свой имидж и снялся в главной роли в пародии «Плакса» Джона Уотерса.

Безобразный закадровый Депп очарован всем жутким. Он - студент нижних зон биологии и крайностей неправильной психологии. (Он недавно купил старый дом Белы Лугоши за $2,3 миллиона.) Он собирает скелеты, картины страшных клоунов и, как упомянуто, жуков. Как и в случае с его работой, в ходу раздражительный юмор о предметах его коллекционирования, даже его арестах. Они все забавны, если вы рассматриваете их так, как это делает он - как короткую экскурсию по нашему общему пути к кладбищу. В 1994 он был заключен в тюрьму за то, что он разгромил номер за 1200$ за ночь в "Марк Отеле" Нью-Йорка. Идя в наручниках во главе с полицией по тротуару, зажатый репортерами, требующими его реакции, он кивал в сторону полицейских и говорил: "Я встретил некоторых действительно хороших людей."

Действительно ли Депп - хороший человек? Мы решили послать нашего редактора Кевина Кука, чтобы узнать. Его сообщение:

"Джонни Депп часто опаздывает. Ему часы были бы наручником. Таким образом я был рад, когда он появился спустя меньше чем час после того времени, на которое мы договорились. Он пожал мою руку и принес извинения, говоря, что он врезался своим мотоциклом в розовую "Ford Escort".

Он привел меня в тихий, темный "Гадюшник": черные стены, зеркала, черные обитые материей кабины. Кабины отмечены медными мемориальными досками с выгравированными именами привилегированных гостей и предупреждениями нарушителям: "НЕ ТРАХАЙТЕСЬ С ЭТИМ!". Место оказалось пустынным днем. Мы пошли вниз в святилище Деппа, где мы сидели на кушетке около замкнутого телевидения, которое контролирует клуб выше. Мы говорили весь день. Я был впечатлен его образованностью и серьезностью. Он был часто косноязычен, стараясь впихнуть его замысловатые мысли в предложения. Наблюдая, как он нащупывает слова, я не мог сдерживаться и помогал ему подобрать выражения, которые он мучительно подыскивал.

Незначительный пункт: совладелец "Гадюшника" Деппа, Чак Э. Вейсс, шутил, что Джонни - такой творческий, чувствительный человек, что он "сидит на унитазе и мочится как женщина". Но это не так. Мы сделали приблизительно минуту этого интервью в мужской уборной их клуба, и я могу уверить вас, что он - стоящий парень."

ПЛЭЙБОЙ: У вас есть только один писсуар. Мужская уборная "Гадюшника" становится переполненной по уикэндам?

ДД: [Кивает] Он раньше протекал. Был один парень, который так или иначе проникал сюда с рывком обезьяны. Он расслаблялся на писсуаре так, что когда следующий человек запускал струю, вода шла отовсюду. Это было похоже на Ниагарский водопад. Были люди, бегущие от туалета, охранники, бегущие, чтобы бросить вниз полотенца. Это случалось регулярно в течение многих недель, и я приехал, чтобы уважить туалетного парня. Мне понравился его метод, его последовательность. Он явно гордился туалетным саботажем. Это прекратилось, и я теперь скучаю по нему.

ПЛЭЙБОЙ: Почему ты назвал это место "Гадюшником"?

ДД: В честь группы музыкантов из тридцатых, которые назвали себя Гадюками. Они были главными марихуанщиками, и они помогли начать современную музыку. [Зажигает сигарету]. Ты знаешь одну крутую вещь, связанную с наличием собственного клуба? Ты имеешь бесплатные спички.

ПЛЭЙБОЙ: У тебя есть планы бросить курить?

ДД: Не-а. Я думаю, когда ты находишь что-то, в чем ты хорош, то ты придерживаться этого. Но я перешел на легкие все же. Я дошел до той стадии, что хрипел, преодолев лестничный пролет, так что я перешел на сигаретную диету.

ПЛЭЙБОЙ: Ты был обвинен в "выполнении вещей типа Киану", как один критик сказал, чтобы сделать "В последний момент".

ДД: Кого это волнует? Я интересуюсь историей, персонажем и выполнением вещей, которые не были сделаны миллиард раз. Когда я прочитал сценарий "В последний момент", я увидел, что этот парень мог только лишь косить траву, поливая лужайку и растения в заднем дворе для его ребенка, и мне понравилась идея играть его. Он - не такой, как я. И я хотел работать с Джоном Бэдхэмом, потому что он сделал "Лихорадку субботней ночью" и изобрел некоторые интересные способы режиссуры. "В последний момент" - триллер, и он дал мне шанс сыграть гетеросексуального, нормального парня-в-костюме-и-галстуке.

ПЛЭЙБОЙ: Если бы ты хотел больших деньг, ты, возможно, также сделал бы "Гангстеров", потенциальный хит. Но ты исключил подобные мейнстримовые вещи в пользу таких фильмов, таких как "Мертвец". Сколько это тебе стоило?

ДД: Меньше, чем мои расходы на съемки. Но это - поэтический фильм. Я сделал "Мертвеца", и таким образом я смог работать с Джимом Джармушем. Я доверяю Джиму как режиссеру, и другу, и гению.

ПЛЭЙБОЙ: Как ты видишь свою карьеру? Есть ли что-то, что ты создаешь сам, когда снимаешься?

ДД: Это более примитивно. Я смотрю на историю и персонажа и говорю: "Я могу добавить какие-нибудь компоненты, чтобы сделать хороший суп?" В некотором смысле есть общее у всех парней, которых я играл. Они - аутсайдеры. Они - те, про которых общество людей, говорит, что не нормальны, но я думаю, что вы должны поддержать таких людей. Но я не планировал это. Это не значит, что я должен был играть их. За исключением Дона Жуан - я должен был играть этого парня. И "Эдварда руки-ножницы". Я полюбил Эдварда. Он был абсолютно честен. Честность имеет значение, и у меня есть абсурдная привязанность к ней. Что бы это ни значило: быть честным со своей девочкой, со своей работой или с самим собой.

ПЛЭЙБОЙ: Ты не был в списке для «Руки-ножницы» до тех пор, пока Бёртон не встретился с тобой и ты расположил его к себе. Он когда-нибудь говорил тебе, что он нашел в бывшей звезде «Джамп Стрит 21»?

ДД: Тим не тот, кто станет вербально выражать это. Но в некоторых беседах он сказал, что это из-за моих глаз. Мои глаза выглядели так, будто я пережил гораздо больше, чем я прожил лет. Также он сказал, что моя внешность обманчива, потому что я – не то, что люди думают обо мне.

ПЛЭЙБОЙ: И что же это было?

ДД: О, любое популярное выражение, которые они приживают тебе на спину, как ярлык.

ПЛЭЙБОЙ: Например, сердцеед?

ДД: Да. Или конфидент.

ПЛЭЙБОЙ: Ты характерный актер? Ты находишься в своем персонаже между дублями?

ДД: Нет. Я не покупаюсь, когда кто-то говорит: «Вы должны называть меня Генрихом Восьмым. И даже когда я пью «Доктор Пеппер», я – Генрих Восьмой!» Я этого не вижу. Если вы действительно в персонаже, то это становится подсознательным. Когда вы вдруг обнаруживаете себя в персонаже или говорите об этом, значит вы грёбано обманываетесь. Это означает, что вы полностью удовлетворены, а это хуже всего.

ПЛЭЙБОЙ: Твои эксцентричные фильмы заставляют людей задаваться вопросом, нет ли у тебя аллергии на кассовый успех. Разве ты не хотел бы сделать хотя бы один большой проект, одного "Бэтмана", чтобы обеспечить себя деньгами на твои любимые проекты?

ДД: Тот демон посетил меня. Он - мой лучший приятель. Он говорит: "Слушай, сделай два кинофильма, которые являются очевидными блокбастерами, и у тебя будет свобода сделать меньшие независимые или экспериментальные фильмы. Ты сможешь найти свою аудиторию и принести это в тот новый мир - открыть некоторые умы". Я думал об этом, но я не верю этому. Я чувствовал бы себя несоответствующим себе, несоответствующим людям, которые ценят выборы, которые я сделал. Для меня карьера должна быть немного более чистой, более органичной.

ПЛЭЙБОЙ: Ты счастлив благодаря тем выборам, что ты сделал?

ДД: Может быть, я просто пытался делать фильмы во имя хорошего, во имя того, во что я верил. Я никогда не рассматривал их как маленькие эксцентричные фильмы. Для меня «Эд Вуд» - не маленький фильм, даже если бы его кассовый сбор составил 10 долларов.

ПЛЭЙБОЙ: Ты снимался в "Божественном Экстазе", это необычный фильм с Марлоном Брандо в одной из главных ролей, а когда финансирование прервалось, производство остановилось, и все были отосланы домой.

ДД: Это мерзко и грёбано. Сейчас мы снимаем, а в следующую минуту нет никаких денег. Это как если ты во время секса, прямо на самом пике пике, и вдруг входит парень с оружием: "Прекратите прямо сейчас!" И вы чувствуете себя дерьмово, потому что вы помните, что это - кинобизнес, основанный на деньгах.

ПЛЭЙБОЙ: Брандо имел обыкновение говорить, что он чувствовал такое отвращение к бизнесу, что он не заботился ни о чем, он только хотел денег.

ДД: Если он мог бы сделать это, я приветствую это. Если я мог бы сделать кучу кинофильмов и заработать огромные количества долларов без забот, почему нет? Только я не могу сделать это теперь. Наверное, глупо слышать, как я говорю о честности и дерьме. Перед кем я честен? Перед некой компанией. Перед кучкой парней, инвестирующими фильмы. Они покупают продукт и распространяют его. Но это не так чисто. Это искусство и коммерция, масло и вода, и во всем этом я нахожусь в некотором роде в артистическом бешенстве. Может быть, я просто очень наивен. Может быть, через 20 минут я скажу «заебало меня все» и окончательно продамся.

ПЛЭЙБОЙ: Ты помнишь, как первый раз увидел себя на экране?

ДД: Меня замутило. Я увидел отснятый материал «Кошмара на улице Вязов». Мне был 21 год, я не знал, что вообще происходит. Это было словно смотреться в огромное зеркало. Не то чтобы меня это забеспокоило, хотя я выглядел в этом фильме как чокнутый. Просто я увидел самого себя, изображающим из себя нечто.

ПЛЭЙБОЙ: Тебя вырвало?

ДД: Нет, не вырвало, но поташнивало.

ПЛЭЙБОЙ: Когда Голливуд заставлял тебя чувствовать тошноту, ты с Кейт Мосс отправлялись в Лондон или Париж. От чего вы убегали?

ДД: Слава, знаменитость – все это не имеет особого значения в Европе. Люди понимают, что у тебя просто странная работа. Люди не бегают за тобой, пытаясь поделиться с тобой ломтем хлеба. А в Штатах это странно. Большинство поклонников тут замечательные, но существуют такие, которые посмотрели мои фильмы и думают, что они меня знают. Им кажется, что это в порядке вещей – трогать меня и задавать личные вопросы.

ПЛЭЙБОЙ: Прямо как я сейчас делаю.

ДД: Но я очень избирателен в плане моих интервью. Я могу вполне отказываться от них, потому что я всегда чувствую себя изнасилованным потом. И это глупо – говорить о себе часами.

ПЛЭЙБОЙ: Ты хочешь просто работать, а не быть лампочкой.

ДД: Слушай, я имел обыкновение работать. Я качал газ и продавал футболки в моей взрослой жизни, и нет ничего худшего чем какой-то богатый актер, говорящий, "О, моя жизнь настолько сложна." Мне повезло иметь эту работу. И знаменитость, известность является опасностью моей работы. Возможно, я должен сделать то, что Брандо сделал 30 лет назад. Купить остров. Возможно, взять мою девочку и некоторых друзей, поехать туда и просто спать. И читать, и плавать, и думать ясные мысли. Поскольку ты действительно не можешь сделать этого здесь. Ты не можешь быть нормальным, когда вокруг к тебе пристают люди с причудливыми просьбами. Ты не можешь просто прошвырнуться и выпить кофе, или [трогает промежность] привести в порядок свое хозяйство. Понимаешь?

ПЛЭЙБОЙ: Тебе следовало быть бесйболистом.

ДД: Точно. Я тогда смог бы плеваться и теребить член. Как та женщина, что пела государственный гимн… Как ее зовут?

ПЛЭЙБОЙ: Роузэнн.

ДД: Мне она понравилось. Это было так напористо с ее стороны.

ПЛЭЙБОЙ: Итак, в твоем списке подарков на Рождество остров? ЛЛ: Если говорить о том, чего я действительно хочу, то это приватность. В этом идея острова. Что дает моя работа? Возможность финансово помочь моей семье, это здорово. Возможность купить наручные часы, которые ты очень хочешь. Но дороже всего сейчас мне приходится платить за возможность простой жизни. Ты платишь деньги за то, чтобы купить приватность, потому что чаще всего в жизни тебе не позволяют быть нормальным. Ты постоянно как на экране, на тебя все время смотрят, неприятно, когда люди смотрят на тебя, думая, что знают тебя. И говорят: «Это ты!!!» А ты сам их не знаешь. Это очень плохо для актера, потому что самая важная вещь для меня – иметь возможность наблюдать за людьми, исследовать их. Но теперь ты не можешь этого делать, потому что исследуют тебя.

ПЛЭЙБОЙ: Но что-то ведь есть в этом приятное.

ДД: Это приятно, когда люди подходят и говорят: «Мне очень понравился «Дон Жуан Де Марко», распишитесь мне на салфетке». Но мне не по себе, когда на тебя смотрят и шепчутся о тебе. Подойдешь ли ты когда-нибудь к кому-то на улице и спросишь: «Могу я поцеловать тебя?» Нет. «Можно заглянуть в твой бумажник?» «Какой твой размер обуви?» «Можно надеть твою шляпу?» Некоторые просьбы грёбано сюрреалистичные. Помню, на «Мертвеце» я тусовался с Джармушем и его командой, курил, и я заметил парня, который следил за мной. Он выглядел вполне нормально, но его глаза были раскрыты чересчур широко. Я догадался, что он подойдет ко мне, и он подошел. «Привет, Джонни! Хочешь выпить со мной?» Я сказал: «Спасибо, я в порядке». Он сказал: «Послушай, ты мог бы помочь мне. Я расхожусь с женой, но я хочу вернуть ее. Она твоя большая поклонница». Он хотел, чтобы я пошел с ним к нему домой и не допустил развода. Я сказал, что не буду этого делать, и тогда он сказал, что позвонит ей, и чтобы я поговорил с ней. Это заходит слишком далеко. Хочется сказать: «А мы можем просто поцеловаться? Ты можешь просто засунуть язык мне в глотку и удовлетвориться этим?»

ПЛЭЙБОЙ: Некоторые особы женского пола любят тебя настолько, что посылают тебе довольно личные напоминания о себе.

ДД: Обнаженные фото в почте, да. Тонны их. Некоторые являются красивыми: приятно освещенными, черно-белыми, таинственными. Некоторые - отъявленный примитив. Еще лобковые волосы. Я получал много лобковых волос в почте. Я не собираю их. Я предполагаю, что можно совершить ритуал - сжечь их в огне. Но я не уверен, что хочу касаться их, так что я выбрасываю их.

ПЛЭЙБОЙ: Каково это - быть таким красивым, что женщины шлют тебе лобковые волосы?

ДД: Я не имею никакого контроля над этим. Это странно, когда люди говорят о моей внешности. Я думаю, что я обычно похож на дерьмо, и большинство людей вероятно согласилось бы.

ПЛЭЙБОЙ: Ты как-то сказал, что тебе привычнее ужинать в фильме, чем в ресторане.

ДД: По крайней мере – спокойнее. В ресторанах ты видишь людей, у которых замирает дыхание от того, как они таращатся на меня. Это ударяет тебе в голову и хочется сбежать.

ПЛЭЙБОЙ: У вас с Кейт есть какие-то тактики, как избегать нехороших сцен?

ДД: Если мы попадаем в толпу папарацци, я стараюсь избегать смотреть в глаза. Еще я надеваю мои темные очки. Таким образом они не получают много денег за их фотографии.

ПЛЭЙБОЙ: Вы с Кейт собираетесь пожениться?

ДД: Я люблю Кейт больше всего. Достаточно, чтобы жениться на ней. Но писать наши имена на бумаге, делать странные публичные клятвы, которые подтверждают владение друг другом – это как-то не очень.

ПЛЭЙБОЙ: Ты моногамен?

ДД: Я очень верен. Я не причинил бы ей боль, и я ожидаю, что она не причинила бы мне боль. Преданность важна, пока она чиста. Но если настанет момент, когда я захочу быть где-то в другом месте, если она хочет в свободное плавание - значит нужно будет все изменить. Я не уверен, что любой человек заставлен быть с одним человеком навсегда и вовеки веков, аминь. Мои собственные родители не делали этого; мой папа уехал, когда мне было 15 лет. И возможно в некоторых из моих публичных романах... возможно я пытался исправить заблуждения своих родителей, создавая классическую сказочную любовь. Пытаясь избежать страха одиночества, который есть у всех нас. Так или иначе, это не сработало. Это не значит, что я не любил тех людей. Я был с некоторыми классными девочками, и я конечно думал, что я любил их, хотя теперь у меня есть сомнения. Я чувствовал что-то сильное, но была ли это любовь? Я не знаю. И теперь я не могу сказать, что я могу любить кого-то навсегда, и могут ли другие.

ПЛЭЙБОЙ: Согласно недавней истории, ты и Кейт назначили свадебную дату. Она хотела выгравированные приглашения, а ты хотел отослать загадку, чтобы ваши друзья должны были догадаться, где свадьба будет проходить.

ДД: Это - беллетристика. Я могу гарантировать, что если бы я проснулся однажды с диким желанием в заднице немедленно пожениться, то не было бы никаких приглашений. Мы бы просто побежали и поженились.

ПЛЭЙБОЙ: Что ты думаешь, когда видишь Кейт на рекламном щите?

ДД: Я думаю, что она красива. Калвину Кляйну повезло иметь ее. Когда мы не вместе и я смотрю на ее фото, я скучаю по ней, но не из-за рекламного щита, а потому что она всегда в моих мыслях.

ПЛЭЙБОЙ: Есть ли что-то, что она делает лучше, чем ты?

ДД: Как модель она лучше. И она сильна в играх. Она просто уделывает меня в карты. Кейт - великая девочка, очень умная. Мы - хорошая команда, потому что она чутко спит. Вы могли бы поразить меня бейсбольной битой, а я не проснусь. Но она проснется, даже если на нее уронить булавку. Таким образом я получаю защиту.

ПЛЭЙБОЙ: Тебя беспокоят сплетни?

ДД: Это - часть игры. Ты же знаешь, что таблоиды - от очевидных до более тонких, таких как "Time" и "Newsweek" - печатают что-то, просто чтобы продать тем ублюдкам. Но ты слышишь это, и это не может не напрягать. Представь себе, что мы с тобой в баре, и ты говоришь какой-то девочке "Привет!" Это совершенно невинно. А назавтра ты читаешь на первой полосе: "Они болтали ногами, сидя на крыше отеля "Сент Джеймс" с расческами, торчащими из их задниц". Это не может не напрягать.

ПЛЭЙБОЙ: Ты имеешь в виду, что это было не в «Сент Джеймс»?

ДД: Извини, но этого вообще никогда не было. А вот еще такое: Кейт и я устроили грандиозную драку в отеле в Нью-Йорке, настоящий матч по крику среди болельщиков. Это было в газетах. Я подумал, что это в самом деле было бы для нас волшебно, но в то время мы находились во Франции.

ПЛЭЙБОЙ: Это то, что случилось 13 сентября 1994 года, когда ты разгромил номер в Нью-Йоркском отеле «Марк»?

ДД: Это еще одно проявление того, что тебе не позволяют быть нормальным. У меня просто был плохой день. Я думаю, у нас у всех бывают такие плохие дни, но если кто-то другой совершает подобное, я не замечаю информации об этом в газетах. Ко мне пришел парень из охраны, и я сказал ему: «Мне жаль, я разбил некоторые вещи. Я заплачу вам». Но этого было не достаточно. Я отправился в тюрьму. И на следующий день об этом написали на главной полосе наравне с сообщениями о военном вторжении на Гаити. Представь, что бы было, если бы я кого-то побил.

ПЛЭЙБОЙ: Это наверняка утомило тебя.

ДД: [c улыбкой Эдда Вуда] Работы на один день!

ПЛЭЙБОЙ: Тем не менее, ты приветствуешь заводить романы только с известными людьми, не так ли? Почему знаменитости влюбляются только в других знаменитостей?

ДД: Наверное, потому что ты имеешь общих друзей. Двигаешься в одном и том же кругу. Это все равно что работать на фабрике – ты заводишь дружбу с другими работниками. Также, ты идешь в ресторан или в бар и встречаешь там людей, которые так же, как ты, знают, что такое быть уязвимыми. Поэтому, может быть, они просто не преследуют тебя так сильно.

ПЛЭЙБОЙ: Ты нашел место, где спрятаться, в Вайпер Рум.

ДД: Здесь это легче. Я выпью пару кружек пива или бокал вина, пойду и поиграю на гитаре с парочкой друзей. Каждый четверг – вечер мартини, классное время. Одним из самых лучших вечеров был тот, когда здесь играл Джонни Кэш.

ПЛЭЙБОЙ: Он, вероятно, стоит этого мрачного декора.

ДД: Да, он великолепен, и он слился со всем этим. Он бродил здесь, и это было красиво.

ПЛЭЙБОЙ: Таблоиды упоминали тебя с другими знаменитостями, включая Мадонну.

ДД: Я читал, что я спал с ней, а это просто тонны дерьма. Я как-то встретился с ней и было что-то вроде: «Привет, как дела?» - «Привет, а у тебя?» Теперь, когда кто-то спрашивает меня о романе с Мадонной, я отвечаю: «Нет, неправильно, у меня был роман с Папой Римским. Он мне вылизывал ступни».

ПЛЭЙБОЙ: Это для записи: и каково там под робами Иоанна Павла II?

ДД: Ну, он робкий. Я не хотел слишком давить на него, но мы выпили бутылочку вина, и я могу сказать вам, что целуется он здорово. Посмотрите на него, когда он выходит из самолета.

ПЛЭЙБОЙ: Ты известен тем, что используешь фальшивые имена, когда регистрируешься в отелях. Но твои псевдонимы неподражаемы. Мистер Ослиный Пенис?

ДД: Например если ты регистрируешься как Мистер Дурачок, то с утра ты получаешь очень смешную побудку по телефону. И любил использовать имя Мистер Вонь. Это так забавно – быть в роскошном отеле и слышать очень вежливый звонок от консьержа: «Мистера Вонь, пожалуйста!» Я никогда не останавливался под именем Ослиный Пенис. Это был просто пример, который я упомянул однажды с репортером. Но я был Роид. Эммой Роид.

ПЛЭЙБОЙ: Ты говорил, что тебя утомляют фикции от журналистов. Какая была самой худшей?

ДД: Когда случается что-то тяжелое, девять из десяти журналов превращают это в грёбаный фестиваль стервятников. Они превращают тебя во что-то нездоровое.

ПЛЭЙБОЙ: Ты говоришь о Ривере Фениксе?

ДД: Когда Ривер умер, это случилось в моем клубе. Это трагично, очень грустно, но они потерпели фиаско из-за потоков лжи, чтобы продать их грёбаные журналы. Они сказали, что он употреблял наркотики в моем клубе, что я разрешаю людям употреблять наркотики в моем клубе. Какая тупая гребаная мысль! «Хей, я собираюсь потратить много денег на этот ночной клуб, поэтому каждый может прийти в него и употреблять наркотики. Я думаю, это хорошая идея, не так ли? И нас никогда не раскроют. Это же не место высокого уровня, правильно?» Эта ложь была глупой и неуважительной по отношению к Риверу. Но даже если не думать о Ривере и о том, как его семья пытается справиться с этой потерей, как насчет людей, которые работают в клубе? У них же есть матери и отцы где-нибудь в Оклахоме, которые читают о месте, где их дочери работают на баре, и думают: Господи Иисусе, она же одна в Голливуде среди этих ужасных существ!

ПЛЭЙБОЙ: Вроде тебя.

ДД: Это было ужасно для моих племянников и племянниц – читать эту хрень, читать эти никчемные злые 25-пенсовые псевдожурналистские спекуляции… Злые… Это больно.

ПЛЭЙБОЙ: Как ты справлялся с этим?

ДД: Я закрыл клуб на несколько ночей. Чтобы выйти из затруднительного положения с поклонниками Ривера, которые могли приносить цветы, послания. Я разозлился. Я сделал заявление прессе: «Пошли вы. Я не буду относиться неуважительно к памяти Ривера. Я не буду участвовать в вашем гребаном цирке».

ПЛЭЙБОЙ: Западает ли в память – идти мимо места, где Ривер умер?

ДД: В первый раз да. Я не мог идти в ночной клуб, не думая об этом. После чего я пришел к выводу, что этот факт не имеет ничего общего с моим кубом. Он был здесь очень недолго. Я не имел отношения ни к чему, действительно, кроме того, что то, чего он наглотался, было плохим, но теперь мы уже ничего не можем поделать.

ПЛЭЙБОЙ: Ты оплакивал его той ночью?

ДД: Странный вопрос.

ПЛЭЙБОЙ: Ты не обязан отвечать.

ДД: Да. Я плачу, когда слышу, что кто-то умирает. Было 4 или 5 утра, когда мне сказали, что это был Ривер. Так печально видеть, как молодая жизнь заканчивается. Прямо сейчас я начинаю чувствовать себя как на шоу Барбары Уотерс. Ты собираешься заставить меня плакать?

ПЛЭЙБОЙ: Нет, мы даже сменим тему. Давай поговорим о твоей мальчишеской поре. Какое твое самое раннее воспоминание?

ДД: Ловля светлячков. Красивые, захватывающие насекомые. По соседству жила маленькая девочка, у которой была скоба на ноге. В ту ночь, когда астронавты высадились на Луне, мы с ней играли на качелях, и вот пришел ее отец и сказал очень серьезно: «Когда человек оставит свой след на поверхности Луны, Луна обагрится кровью». Я был шокирован. Я помню, как подумал: черт, мне шесть лет и это немного глубоко для меня. Я остался и смотрел на Луну. У меня была огромная вера, что ничто на ней не изменится.

ПЛЭЙБОЙ: У тебя был дядя-проповедник, не так ли?

ДД: Да. Это дало мне странное чувство религии. Он был театрален на кафедре. Он начинал плакать, восхваляя Господа. Вскоре взрослые начинали кричать «аллилуйя», падали на колени и ползли вверх, чтобы поцеловать его ботинки. Я не купился на это. Я не говорю, мой дядя был полон дерьма, потому что он хороший парень. Я просто не хотел дуальности – видеть его ведущим себя нормально дома и совершенно иначе на кафедре. Это было слишком удобно. Почему Господь ударяет в тебя только в церкви? Почему он не ударяет вас в ванной или когда вы делаете хот-доги?

ПЛЭЙБОЙ: Мальчиком ты думал о грандиозных вещах? Хотел ли ты стать кинозвездой?

ДД: В четыре или пять лет я мечтал быть Мэттом Хелмом, шпионом, которого сыграл Дин Мартин. Еще я хотел быть Флинтом – Джеймсом Кобурном. Эти парни получали всех женщин.

ПЛЭЙБОЙ: Ты бывал на чем-то помешан ребенком?

ДД: Я сейчас помешан. Я конечно не пойду и не начну спрашивать у всех вокруг: «Хей, правда это здорово?» Так никогда не было, и наверное не будет.

ПЛЭЙБОЙ: Тебе нравится твое имя? Это отличное имя для кино, но ребенок наверное больше хотел бы быть Джонни Джонсом.

ДД: Это порождало клички. Я был Джонни Дип. Собачка Деппити. Диппити-Ду. Я не возражал против них, но я никогда не задумывался об этом, пока они не спросили меня на первом фильме, на какое имя мне выписывать накладную. Джон Депп? Это звучало раздуто. Я всегда был Джонни.

ПЛЭЙБОЙ: Ты был ребенком, когда твоя семья переехала из Кентукки в Миримар, Флорида.

ДД: Мы переезжали как цыгане. С того времени, как мне было пять лет, и до моего подросткового возраста мы жили в 30 или 40 разных домах. Это наверное очень связано с моим постоянно переезжающим образом жизни сейчас. Но я вырос именно так, поэтому я не думал, что в этом что-то ненормальное. Там где семья – там дом. Мы жили в квартирах, на фермах, в мотелях. Потом мы снимали дом, и одним вечером мы переезжали из этого дома в дом по соседству. Помню, я нес по двору свою одежду и думал: как же это странно. Но зато это очень легкий способ переезда.

ПЛЭЙБОЙ: Ты был хулиганом? Бил когда-то кого-нибудь?

ДД: Парни, с которыми я тусовался в подростковом возрасте, были хулиганами, поэтому я немножечко хулиганил тоже. Мне это не нравилось – дразнить кого-то, третировать людей. Это меня злило, и я сразу же вставал на сторону пострадавшего.

ПЛЭЙБОЙ: Тем не менее, ты ненавидел школу.

ДД: Я не учился. Мне казалось, что учителя находятся там для того, чтобы убить восемь часов своего времени и получить за это зарплату. Гораздо больше мне нравилось играть на гитаре. Я играл с группой в ночных клубах в раннем возрасте, это и было моим образованием.

ПЛЭЙБОЙ: Сколько тебе было, когда ты потерял девственность?

ДД: Мне было около тринадцати, я играл на гитаре в клубе, а эта девочка, которая была немного постарше, постоянно зависала и слушала нас. Она тоже была девственница. В тот вечер мы просто ужинали там. Это было в фургончике нашего басиста, в синем «Форде». Я знал, что нужно делать – я изучал этот предмет в теории годами. Я помню, как мы смеялись, здорово проводили время. Это сладкое, очень сладкое воспоминание. Она стала моей девушкой на какое-то время, а потом мы утратили контакт. Я давно ее не видел, около 19 лет.

ПЛЭЙБОЙ: Тебе было 15, когда твои родители разошлись. Тебя потрясло это?

ДД: Это было не ко времени. Это было слишком большой травмой для моей мамы.

ПЛЭЙБОЙ: Бетти Сью – ее имя на сердце – это тату на твоей левой руке.

ДД: Она буквально заболела. Жизнь, которую она знала на протяжении 20 лет, закончилась. Ее партнер, ее муж, ее лучший друг, ее любовник - просто оставил ее. Я был сломлен, когда он ушел, но когда ты сталкиваешься с чем-то вроде этого, удивительно, сколько надругательств на самом деле могут перенести человеческие ум и сердце. Ты просто принимаешь то, что тебе нужно принять. Конечно, иногда я думал: погоди-ка минуту, что случилось с моей семьей? Как насчет стабильности и безопасности дома? Но эти мои чувства были вторичны относительно мыслей о моей маме. Я сфокусировался на том, чтобы она смогла пережить это, что она в конце концов и сделала, и теперь все в порядке. И я даже в хороших отношениях с моим папой.

ПЛЭЙБОЙ: Временами тебя посещали различные страхи.

ДД: О, да. У моей сестры Кристи родился ребенок, когда мне было 17. И я тогда впервые узнал о внезапной детской смертности. Ужасным было то, что это было необъяснимо. По какой-то непонятной причине ребенок мог перестать дышать во сне. И я подкрадывался к колыбельке, где малышка спала, и клал в колыбель руку, брал ее маленький пальчик, и так спал на полу. Это было глупо, я уверен. Но я думал, что тепло моей руки может помочь ей вспомнить как дышать, если что.

ПЛЭЙБОЙ: Ты очень чувствителен.

ДД: Полнейший параноид.

ПЛЭЙБОЙ: Ты оставил школу в то время. Остальные Деппы пытались отговорить тебя от этого?

ДД: Нет, они очень поддерживали меня. Но были другие люди, друзья семьи, которые сочли, что я дерьмо. Они говорили, что я пытаюсь им что-то доказать, оставляя школу чтобы играть на гитаре в ночном клубе. И я подумал, что может быть они правы. Моим основным чувством, когда я оставил школу, была незащищенность. Что-то вроде: а какого хрена я собираюсь делать дальше? Я никто. Я дебил, как подсказывали мне внутренние голоса. Я всерьез подумывал присоединиться к солдатам морской пехоты, потому что я не хотел быть дебилом. Я думал, что если я присоединюсь к солдатам морской пехоты, то я научусь иметь дело с авторитетом, и возможно смогу быть нормальным парнем.

ПЛЭЙБОЙ: Отчего же ты не коротко стриженный полковник Депп сегодня?

ДД: Потому что моя музыкальная группа имела некоторый успех.

ПЛЭЙБОЙ: Тебе было 17. Твоя группа, «Детки», общалась со старшими товарищами по цеху, когда оказалась во Флориде. Есть знаменитая байка о тебе и Игги Попе.

ДД: Мы выступали на разогреве у «Ramones», «Pretenders», «Talking Heads». В одну ночь мы разогревали для Игги. Это было здорово. После концерта я был довольно пьян, и в лучших традициях Игги мне хотелось большего, и поэтому я начал кричать на него. Что-то глупо-самодовольное и ребяческое вроде: «Игги Поп! Кто ты на хуй? Игги Поп!» Он посмотрел мне в лицо и сказал: «Ты маленькая какашка». И ушел прочь. Поэтому я конечно же был удовлетворен. Я посмотрел на нашего басиста и сказал: «Да, это был Игги Поп. Он бог».

ПЛЭЙБОЙ: Несколько лет спустя он играл второстепенную роль в «Плаксе». Он впомнил тебя?

ДД: Нет. Он сказал, что многого не помнит из тех лет.

ПЛЭЙБОЙ: Очень скоро вы с группой отправились на запад.

ДД: Мы устали от Флориды. Мы вынуждены были отправиться в Лос-Анджелес, чтобы стать сенсацией. Я помню, как мы ехали. Ведя машину 18 часов, ты впадаешь в галлюцинационное состояние лишения сна, которое посылает тебя на орбиту. Ты моргаешь, и смотришь на карту, и въезжаешь в глотку дьявола. Это было хорошее время. У тебя большие надежды, потому что ты думаешь о себе не как о себе, а как о члене группы, это замечательное братство. А потом, раньше чем ты сам это осознаешь, ты уже раз и сам по себе.

ПЛЭЙБОЙ: Но группа разорвала контракт?

ДД: Мы распались, и я не мог больше опереться ни на ударника, ни на басиста. Я остался сам по себе. Мне пришлось заняться доставками.

ПЛЭЙБОЙ: И каков был твой первый шаг?

ДД: Я продавал шариковые ручки.

ПЛЭЙБОЙ: На улицах?

ДД: Это был маркетинг – работа по телефону из большого офисного здания в Голливуде, около Аллеи Славы. Самое лучшее в этой работе было использование телефона – я звонил моей семье во Флориду под предлогом продажи им ручек. Начальник, начальник по ручкам, ходил по комнате. Когда он заходил, я говорил: «Сколько ручек бы вы хотели, номер 288? Две дюжины?» А когда он уходил, я шептал: «Мама, ты здесь?» Бесплатные телефонные звонки были просто кладом, но продажа ручек сопровождалась большим количеством лжи. Нужно было говорить людям, что они могут выиграть путешествие в Грецию или красивую антикварные напольные часы. Я выучил мой сценарий по продаже ручек - это был мой первый опыт актерской игры – а также импровизировал. Я даже продал несколько ручек. Но я чувствовал себя так плохо из-за того, что вынужден был врать, что просто начал говорить людям: «Не покупайте мои гребаные ручки. Антикварные напольные часы сделаны из доски для шагренирования кожи».

ПЛЭЙБОЙ: Закончим с твоей карьерой продаж по телефону. К счастью, у тебя появился друг, Николас Кейдж.

ДД: Мы подружились благодаря музыке, когда я был еще в группе. Он уже снялся в таких фильмах, как «Девушка из долины», «Бойцовая рыбка», «Клуб Коттон», и я знал его как актера. Но я не планировал был актером. Мы просто тусовались вместе.

ПЛЭЙБОЙ: В гараже на местном бульваре?

ДД: Это целая история. Мы одним вечером зависали в Беверли-Центре, хихикали. Выпили вроде. Мы просто шутили, и прикол был в том, что мы инсценировали пять историй подряд на авто-стоянке. Я точно не помню, но вроде было такое.

ПЛЭЙБОЙ: Что-то совершенно постмодернисткое в безрассудных инсценировках на бульваре.

ДД: Это было окончательное бросающее вызов смерти действо в исполнении деклассированных элементов среди белых.

ПЛЭЙБОЙ: Кейдж устроил твои пробы для «Улицы Вязов», и ты оказался на своем пути.

ДД: Но даже после этого первого фильма я никогда не думал, что последуют другие фильмы. Я не хотел непременно стать актером. Я хотел играть на гитаре. Но когда группа распалась, мне нужны были деньги на жилье. И мне нужны были сигареты.

ПЛЭЙБОЙ: После «Улицы Вязов» ты переместился в «Джамп Стрит 21». Говорят, что ты испытываешь сильное отвращение к этому сериалу, который сделал тебя знаменитым. Ты правда считаешь, что «Джап Стрит» был фашизмом?

ДД: Конечно. был. Копы в школе? Я имею в виду, что в школах случаются плохие вещи, но это было даже хуже, чем копы в школе. Это было нравоучение, указание перстом. И это было лицемерно, потому что люди, которые делали этот сериал, шишки из шишек, поднялись еще выше. Они наклюкивались, а потом говорили: «Итак, дети, не делайте этого». Это было просто лошадиное дерьмо. Было ужасно жить в этой лжи три года. Как умерщвление. И я тоже наклюкивался. Разве я тот, который скажет «не балдей от наркоты»?

ПЛЭЙБОЙ: Ты пытался разорвать контракт?

Наташа и Дина,огроооомное вам спасибо за такую гигантскую работу!!!
интервью очень интересное. и весьма откровенное. Джонни еще не был настолько скрытен,как сейчас,еще не говорил штампами.очень интересное интервью.

какая противоречивая натура.Вроде бы нет желания быть актером только ради славы великого драматического актера, и в то же время есть некие амбиции. Но я считаю,что без некоей доли амбициозности и тщеславия никому не обойтись,так как это двигает нас к достижению целей. Вопрос только в том,что бы не переборщить.Наверняка Джонни только говорит,что Оскар ему не нужен-(а что ему остается еще говорить?)-на самом деле он был бы весьма и весьма польщен получить награду.Ведь это признание того,что тебя любят и ценят-не только зрители-любители,но и профессиональные критики.

видимо,Джонни счел эту роль для себя нетипичной

думаю, Джонни ни тогда бы,ни сейчас не стал бы сниматься в чем-то только ради денег.Он спокойно снимется в блокбастере,но только в том случае,если его заитересует образ и характер персонажа.

что мне нравится в выборах ролей Деппа-его умение не быть категоричным. То есть, снимаясь тогда еще в малобюджетном кино,он никогда не отрицал возможности сняться в блокбастере.Жаль,что эту категоричность в те годы ему навязали. И некоторые поклонники были уверены после Пиратов,что "Депп продался".
про Кейт Джонни говорит теплые и нежные слова. Но,тем не менее, он не уверен, что он может быть с ней вместе навсегда.Есть какие-то сомнения в этом.

насколько действительно неискренни некоторые священники,что наблюдая за ними,можно получить некоторые азы актерского мастерства-))

какое счастье,что все-таки не пошел. Ведь хотел пойти только из-за того,чтобы не выглядеть дебилом в глазах всех,что бы выглядеть "нормальным".Хорошо все-таки,что он решил быть самим собой, а не подстраиваться под давление общества и его представления о нормальности.

да, для Джонни самое тяжелое-врать. Это было тогда и так аж до сих пор.
и,конечно, через некоторое время он захотел стать настоящим актером,его не могла устраивать лицемерная игра под названием "тв-сериал".Он хотел делать вещи,в которые верил,играть роли,которые ему нравились, были бы близкими по духу и показывали что-нибудь зрителю.

мероприятие было настолько лицемерным,что люди отказывались даже от кофе. Это ужасно,во всем надо соблюдать рамки. Кофе наркотиком не считается.

да, Джонни привлекают темные личности...Те же маньяки, тот же Джек Потрошитель, или разбойники вроде Диллинджера.

конечно, при Депповской любви к честности его будут пугать такие вещи. Вообще, такие люди действительно неприятны.Человек не может чувствовать себя всегда потрясающе, всегда только улыбаться.Значит,он скрывает свои настоящие эмоции. Иногда хочется,что бы такие люди проявили свои настоящие чувства, пусть они и будут негативными,но лишь бы не были льстивыми и фальшивими.Мне,например, приятней общаться с людьми,не надевающими на себя постоянно маску постоянно всем улыбающегося человека.

времена меняются-)))

да. всю жизнь( в основном,как минимум) Джонни играет аутсайдеров,странных и непонятых обществом людей. Тех людей,которых общество не принимает, часто даже отталкивает.Конфликт Человек-Общество присутствует почти во всех Джонниных фильмах.

согласна на сто процентов. Это,конечно,абсурд,но в этом фильме уместно.Более того,это совсем не банально. И правда,открыться настолько человеку-это все равно,что сказать "я тебя люблю".На самом деле, в кино( да и в жизни) можно сказать "я тебя люблю"очень многими способами. Мне всегда нравится,как в этом плане в фильмах Тима изображается любовь.Например, бабочки или игра на пианино.

безусловно,актерство,очень сложная эмоционально профессия. Актер вынужден сохранять дистанцию между собой и персонажем,не позволять персонажу заходить слишком далеко.Иначе это грозит психическим расстройством.Ведь актер должен не просто изобразить эмоции персонажа,он должен прочувствовать их.Очень тяжело контролировать ими.Конечно, тяжело в подобной ситуации остаться эмоционально стабильным человеком.

Джонни признает,что тяжелые эмоционально роли могут сделать его  несчастливым.В контексте этого еще более понятно его желание не играть тяжелые роли. Когда человек счастлив,ему хочется чувствовать счастье всегда, и не доставать из подсознания "ящички",связанные с тяжелыми воспоминаниями.Очень естественное желание.

Писали,что Джонни очень страдал именно из-за разрыва с Райдер,но причины были другие явно. О них Джонни предпочитает не распространяться,отбиваясь туманными фразами.Но очевидно,что эти причины приносили ему много боли.

   

Отредактировано Mrs LOVEtt (2010-09-25 05:30:32)

Алиса и Шляпник просто честны друг с другом, о любви не скажешь, ее только чувствуешь.

У меня на сайте лежало раньше это интервью в весьма странном переводе. и теперь я ждала от Дины перевод, как евреи манны небесной в пустыне.
Оно на самом деле глобально. Затронуто очень много сторон жизни, личности и работы ДЖонни.
его вообще можно просто разбирать подряд, поответно.

наверное, каждый образ Джонни можно расценить так - бездельник. так или иначе, но бездельник. по какой то из причин, но бездельник. это же черта характера самого Джонни.
я не осуждаю. я такой же бездельник. любимое времяпрепровождение, которому бы я с удовольствием посвятила жизнь - праздно сидеть с вином и рассматривать - людей ли, море ли, небо ли. все равно.

отличный парень Чак Уэйс.
Главное его воспоминание о том, как он познакомился со своим ближайшим другом Томом Уэйтсом, это то, во что был одет сам Чак, и во что был одет и как выглядел Том. Отчего бы такому парню не поведать миру как мочится Джонни Депп.

кстати говоря. Это не шутки, это на самом деле серьезно. Вот что пишет журнал АДВОКАТ за год до ПЛЕЙБОЯ:
Дж. Хоберман, кинокритик «The Village Voice», отмечает: «Депп имеет тенденцию играть роли, которые не являются привычными главными мужскими ролями. Иными словами, он не Алек Болдуин. Я бы назвал его роли извращенными, но это не значит, что они плохие». Но он не видит Деппа как «андрогинную звезду». Хоберман говорит: «Нет, это не то, что он делает. Он играет чудаков».
«Он никогда не играл ролей мачо. Я не думаю, что большинство киногероев идентифицируются с Деппом», - это подтверждается фактом последних ролей Деппа в «Что гложет Гилберта Грейпа?» и «Бенни и Джун», - «с ним скорее ассоциируется чувствительное меньшинство». Хоберман продолжает: «Остальные, наверное, предпочитают более простые модели вроде Сильвестра Сталлоне. Подростки и молодые люди сражаются с их собственной сексуальной и половой идентификацией, и они могут не хотеть ассоциировать себя с таким двусмысленным актером, как Депп».
Так что думаю, что для Джонни  на том этапе его карьеры и жизни, было важно сыграть гетеросексуала в галстуке и костюме.

Джонни просто паталогически любит провоцировать стражей порядка на насильственные действия по отношению к нему.

Джонни не только в этом интервью говорит о том, что причиной его глубочайшей депресии в это время был не разрыв с Вайноной, а другие личные проблемы в его жизни. Еще Джонни говорил, что это был самый тяжелый период в его жизни. Правда говорил он это в первой половине 90-х годов. Возможно, потом в его жигни добавилось тяжелых периодов. Но он об этом не говорит уже после.

Я тоже так думаю      .

мне нравится это - веселые люди.
особенно когда я вспоминаю о советской музыкальной группе, так популярной в 70-е, они так и назывались - Веселые ребята.