EMPIRE, июнь 1995
автор Стивен Ребелло
«Никогда никому ничего не говори ни о чем…»
Джонни Депп – внимание, сейчас будет клише! – голливудский вынужденный сердцеед. Но этот парень просто не может не быть глубоко одаренным актером, который выбирает странные, но замечательные проекты, как выходящие в этом месяце «Эд Вуд» и «Дон Жуан Де Марко», не может не лечь в постель с удивительно красивой женщиной, вот откуда это клише. Стивен Ребелло говорит о наркотиках, проституции и назойливых армадиллах с прекраснейшим юным талантом Голливуда…
Печальный факт жизни, что меньше людей видели очаровательные работы Джонни в «Бенни и Джун» и «Что гложет Гилберта Грейпа?», нежели тех, что видели «Скорость» или «Фирму» в первый уикенд проката. Но 31-летнего Деппа по-прежнему нанимают такие режиссеры, как Оливер Стоун, Джон Уотерс и Тим Бертон. Последний, для которого Депп сыграл главного персонажа с лезвиями вместо пальцев в «Эдварде Руки-ножницы», выбрал его, чтобы сыграть еще одного Эда, режиссера категории Z и трансвестита Эдварда Д. Вуда Младшего в «Эдде Вуде», который выходит в этом месяце. Также в этом месяце выходит «Дон Жуан Де Марко», в котором Депп играет в главной роли вместе с Марлоном Брандо и Фей Дэнэйуэй, играя пациента. Который верит, что он Дон Жуан, величайший любовник мира. Эта роль идет Деппу, словно перчатка.
Каждый юный актер, с которым мне довелось беседовать, восхищается Деппом. Актеры старшего поколения говорят милые, щедрые вещи о нем. И даже хотя есть те, которые не могут понять извращенной тенденции, которые заставляют его держаться подальше от таких кассовых вещей, как «Скорость», мало кто может отрицать его величайший талант.
Но, быть может, Деппу действительно лучше с презрением отвергать возможность иметь дело с бомбами и мчащимися автобусами. Его оленьи глаза, трогательная хрупкость и качества человека, который упал на Землю, делают его идеальным выбором на роли волшебных безумцев и поврежденных маргиналов.
Депп родился в Оуэнсборо, штат Кентукки, в 1963 году, но вырос в Мирамаре, штат Флорида. Там он бросил школу, сформировал рок-н-ролльную группу и женился. После переезда в Голливуд в начале 80-ых он развелся и впервые снялся в кино в «Кошмаре на улице Вязов» Уэса Крейвена. Его роль была запоминающейся в плане того, что его сожрала кровать. Затем была маленькая роль во «Взводе» и звездность на телевидении в роли копа под прикрытием в школе в хитовом сериале «Джамп Стрит 21». Но Депп ненавидел этот сериал и ярлык «идол подростков», который он ему принес. Он избежал безумия через Джона Уотерса, который выбрал его на противоположный тип в «Плаксе». Он известен своими тату (включая тату верности «Вайнона навсегда» в честь его бывшей Вайноны Райдер), а также склонностью встречаться (и обручаться!) с красивыми женщинами (его последняя пассия – супермодель Кейт Мосс). В настоящее время Депп снимается в его первом коммерческом фильме режиссера Джона Бэдема, триллере «В последний момент»…
-Будучи адвокатом тату с ранних лет, приобрел ли ты новые или удалил прежние?
Нет, ничего не удалил. Хотя я рад, что люди выводят тату. Я на самом деле начал переживать из-за этого. Я помню, что когда я делал мой первый фильм, все на «Кошмаре на улице Вязов» были так возмущены, говоря: «Господи Иисусе, у этого ребенка тату!» А потом тату стали очень популярны. Забавно, потому что через десять лет ты начинаешь переживать из-за некоторых штришков, что есть на теле.
- Ты переживаешь из-за своих?
Я всегда уважал татуирование как форму искусства. Я всегда делал это как часть искусства, что ты носишь на себе, как своего рода журнал. Твое тело – это твой журнал.
- Ты сказал недавно, что ты веришь, что то, что ты рассказывал прессе о своих отношениях с Вайноной Райдер, повлияло на ваши с ней отношения. Ты теперь с Кейт Мосс поступаешь иначе?
Я не говорю об этом, и она не говорит об этом, потому что это никого не касается.
- Таблоиды регулярно выкладывают фото вас вдвоем там и сям.
Я не смотрел эти журналы с 1988 года. Кто-то мог показывать мне, но я на самом деле не смотрел ни на один. Потому что они все дерьмо, и мне на самом деле все равно, мужик. Люди могут думать что хотят. Ты их никогда не остановишь. Они могут гребано говорить что хотят, ссал я на это.
- Так ты думаешь, что таблоиды преследуют тебя?
Они дерьмово поступали со мной, да. С их точки зрения я наспех трахнул всех, от Королевы Англии до Папы Римского.
- Спорим, ты не трахал Папу.
Ох, ты знаешь, мы через одежду. Все было очень невинно, очень поверхностно.
- То есть он не снимал все эти вещи с себя?
Абсолютно нет. Я хотел, чтобы они все были на нем.
- Что больше всего тебя напрягает в таблоидах?
Ну, вся эта трагическая вещь с Ривером в «Вайпер руме». Я имею в виду, они писали ужасные вещи. Они были очень неуважительны по отношению к нему и его памяти, к его семье, к его друзьям, к его поклонникам. Пресса пытала осквернить его память в умах всех, кто любил его, он на самом деле был очень нежным парнем, который совершил большую ошибку, фатальную ошибку, ошибку, с которой можем столкнуться мы все. Я был раздавлен на самом деле. То, что случилось, было таким тяжелым, что я даже не ответил на обвинения в мой адрес. Факт заключается в том, что я был там в тот вечер. Факт заключается в том, что это мой клуб. Я сказал: «Я отказываюсь быть частью этого ужасающего цирка, который вы, гребаные клинические преследователи, устроили. Отъебитесь!»
- В то время кто-то сказал мне, что ты подумываешь о закрытии “Вайпер Рума”.
Это место стало сценой, как только мы его открыли. Я никогда не думал, что так будет. Я на самом деле думал, что это будет маленькое крутое андеграундное место.
- Ты шутишь? “Маленькое крутое андеграундное место” на Сансет Стрип с совладельцем Джонни Деппом?
Но ты даже не можешь увидеть это место. На Сансет нет вывески. Это просто черное здание, и единственный знак на Ларраби, крохотный знак, едва различимый, и я думал, что это будет место низкого профиля. Но для меня все испортило то, что случилось на Хэллоуин, ты знаешь, трагический уход Ривера. Я закрыл его на две недели в знак уважения, чтобы дети могли приносить послания и цветы. Я думаю, что это очень мило с их стороны. Я понял, что на ближайшие месяц или два это станет меккой для остолопов, что это место будет заполнено туристами и любителями поглазеть. Тур по могилам и прочее дерьмо. Я просто не приходил некоторое время. Мы искоренили остолопов. Теперь это снова хорошее место.
- Говоря о слухах, кроме болтовни о наркотиках и твоих отношениях с красивыми актрисами, никто еще не говорил, что ты можешь быть геем.
Нет. Но таблоиды сказали, что я грандиозный гомофоб. Смотри. Один из моих лучший друзей – Джон Уотерс. Мы пошли выпить в гей-бар в Нью-Йорке. Подходит парень и говорит «Привет, Джон, я большой поклонник твоих фильмов» и «О, Джонни, мне нравятся твои фильмы». По-настоящему милый парень. Он начал рассказывать нам о себе и сказал: «Я – ВИЧ-позитивен». И что тебе нужно сказать на это? В конце, когда мы прощались, он сказал: «Джон, ты не возражаешь, если я тебя поцелую в щеку?» Джонни сказал «нет», но парень поцеловал его в щеку. Потом он сказал: «Джонни, а ты не возражаешь?» И я сказал: «Нет, не надо». Но парень все равно поцеловал меня в щеку тоже. Мы закончили выпивать и расстались, пошли в другой бар или типа того. На следующий день один из дерьмоголовых работников таблоидов написал, что я стоял в баре с Джоном Уотерсом и один парень подошел и поцеловал меня, и я в итоге выбежал из заведения в ужасе. Они гребано изменили весь сценарий. Если бы я был гомофобом, то почему бы я был в том баре и почему бы одним из моих лучших друзей был Джон Уотерс?
- Ты мог бы представить себя платящим за секс?
Нет, это не мое – платить за секс. Но даже если бы я делал это, я не стал бы говорить об этом. Ты находишься в определенной позиции, и ты должен быть осторожен, ты должен быть умнее, ты должен думать немного больше. Но самая первая вещь это: никогда никому ничего не говори ни о чем. Это наполненное слухами общество.
- Странно быть знаменитым.
Странно делать что угодно. Ты не только должен беспокоиться о перепихе и ношении презервативов, но ты должен беспокоиться о поцелуях, о чихании и о разложении гребаной плоти. Насилие и дерьмо повсюду.
- Я знаю, что ты любишь покупать антикварные книги в первой редакции, винтажные вещи. Твой дом сейчас выглядит как дом Чарльза Фостера Кейна, наполненный сокровищами?
Зависит от денег. Я еще не купил дом, и я не знаю еще, будет ли он в Штатах. Он может быть во Франции. Я покупаю много картин, рисунков и некоторые фотографии, такого рода дерьмо. Хорошо иметь вокруг себя вещи, которые тебя подпитывают. Одной из самых, самых умных вещей, которую мне сказал по-настоящему гребано милый человек, Винсент Прайс, была: «Покупай искусство». Этому совету я буду следовать всегда.
- Я слышал, что вы с ним стали очень близки, когда делали «Эдварда Руки-ножницы».
Я бы позвонил ему отовсюду, просто чтобы сказать привет. Он звонил мне каждый год на мой День Рождения – он был Близнецы тоже – и оставлял мне эти красивые сообщения. Одним из самых невероятных моментов, что со мной когда-либо происходили, был, когда мы сидели в трейлере Винсента и я показывал ему эту первую редакцию книги, что у меня была, полное собрание сочинений По «Могила Лигеи», потом он закрыл книгу и начал читать мне по памяти своим красивым голосом, наполняя комнату величественными звуками. Такая страсть! Я смотрел в книгу, и это было слово в слово. Идеальный слог. Это был великий момент. Я никогда не забуду это.
- Теперь, когда ты сыграл Эда Вуда, поделись какими-нибудь вещами, которые ты узнал из переодевания в противоположный пол.
Макияж, бюстгалтеры, резинки чулок, все это на самом деле работа. Ты никогда, никогда не поймешь в полной мере, что представляет собой жизнь женщины, пока ты не ступишь в ее туфлях. Все это заставляет тебя уважать и высоко ценить женщин, то, что представляют собой их жизни. То же самое и с трансвеститами.
- Я знаю, что ты получал много советов от женщин про это. А были ли советы от трансвеститов?
Их я теперь уважаю еще больше. Я имею в виду, что трансвеститы сами сделали выбор делать что-то. Когда ты надеваешь все это на себя, ты понимаешь, что это скорее обязательство, чем выбор. Я имею в виду, что ты должен что-то засовывать и прятать, это больно. Это некомфортно. Так что я имею безграничное уважение к трансвеститам. Из первых уст я не получал советов, но мне прислала кое-какую литературу Академия Мисс Веры.
- А что это?
Это школа в Нью-Йорке, где мальчиков учат быть девочками. Как быть трансвеститами, как переодеваться. Я хотел посетить их, но у меня не было времени.
- Как ты думаешь, как пойдет фильм Эд Вуд?
Он очень отличается от всего, что Тим делал раньше. Он имеет собственный маленький мир. Наши рабочие отношение не могли быть лучше! Если Тим скажет мне, что я должен взять бутылку с водой и ласкать ее, как любовник, я безусловно сделаю это. Я просто люблю его, мужик. У нас одинаковые взгляды.
- Каково было играть с Марлоном Брандо в “Дон Жуане Де Марко”?
Я думал, что пошлю подарочек моему работнику прачечной перед первой встречей с ним. До того, как мы встретились, я говорил с ним по телефону и пошел к нему на ужин. Я думал, что буду напуган, что он смутит меня мгновенно. Но он просто парень, просто человек, которому довелось оказаться невероятно одаренным и блестящим. У него экстраординарно одаренные ум, сердце, тело – всё.
- Брандо прикалывался, когда сказал, что тебе нужно изучать актерское мастерство в академии?
Я не думаю, что он сказал это в шутку. Он считает, что актеры в США имеют разные способности. В Академии ты изучаешь Шекспира, ямб и пентаметр, всю эту гребаную дилемму. Это совсем другое дело.
- Ты мог бы попробовать?
Это что-то, что мне было бы интересно сделать. Я видел пять или десять минут видео, как Джон Берримор играет Ричарда Третьего, и это гребано постигло меня. Я хотел бы попробовать, ты знаешь. Может, попробую.
- У всех на слуху то, что ты отклоняешь проекты, обреченные стать хитами: “Три Мушкетера”, “Скорость”, “Легенды Осени”. Ты когда-нибудь думал о том, чтобы предпочесть “Скорость” “Эду Вуду”?
*смеется* То есть ты спрашиваешь меня, могу ли я продаться?
- Ты рассматриваешь это как продаться?
Я понимаю, почему парни предпочитают то, что будет большим, популярным, коммерчески успешным, и лишь изредка делают то, что я хотел бы делать. Я на самом деле не хочу делать выборы таким образом. Если есть что-то хорошее, что также имеет коммерческий потенциал, я буду готов нырнуть в это. Но я не могу делать что-то во имя кассы, хотя, быть может, я что-то такое и сделаю в некотором смысле (Так и будет, в настоящее время он снимается в экшене Джона Бэдэма “В последний момент” – прим.редактора).
- Тебя задевает то, что студии имеют тенденцию продавать такие фильмы, как “Что гложет Гилберта Грейпа?” как нечто “камерное” и “особенное”?
Я думаю, что то, что я делаю, смогла бы воспринять широкая аудитория, если бы люди не были запрограммированы думать определенным образом. Стоит тебе сказать, что ты несколько дней не ел, как сразу же кто-то положит здесь кусок мяса, здесь индейку, а здесь коктейль из креветок. Что ты возьмешь? Ты направишься сразу же к куску мяса. Почему? Потому что ты просто хочешь проглотить большой кусок мяса. Ты не хочешь думать об этом, ты просто хочешь гребано сделать это. Возможно, это странная метафора, но люди хотят убежать от своих жизней, от своих мозгов на полтора часа. Может быть, это здорово – смотреть, как кто-то мочит 50000 людей из автомата. Возможно, это отличный способ ухода, потому что тебе не нужно думать, но может быть нам лучше следует заняться фильмами, которые заставляют тебя думать, заставить тебя использовать свой мозг, чтобы понять что-то. Именно поэтому люди больше не читают книги. Они не хотят пережевывать пищу. Они просто хотят проглотить ее и пойти дальше. Если бы у кинокомпаний было побольше яиц, они бы вкладывали больше денег в то, чтобы развивать это, и вдруг бы – опа! – люди пошли на это. Или больше людей бы пошло на это, в любом случае.
- Ты когда-нибудь сожалел о размере своего пениса?
Нет, до сей поры. Мне нужно начать думать об этом? Не-а, он всегда был мне хорошим другом. Я бы определенно скучал по нему, если бы он исчез.
- Какая самая нелепая вещь произошла с тобой, когда ты надевал презерватив?
Я знаю, что это звучит неправдоподобно и что ты, вероятно, мне не поверишь, но это было на 23-ем этаже в номере отеля в Нью-Йорке, когда неожиданно, из чулана выполз этот армадилл и стал бегать по комнате. Я отпрянул на спину, и мы сражались, и я выбросил ублюдка в окно. У них очень твердая броня и я был ею напуган, так что я потом все бегал и бегал и бегал. Я никогда больше не вернулся в этот отель.
- Твой ответ звучит как версия с армадиллом старой строчки из Гручо: «Однажды утром я застрелил слона в моей пижаме. Как он влез в мою пижаму, мне никогда не понять».
Я думаю, это был армадилл. Я чувствовал, что это был армадилл. Но это мог быть и слон.
- Так ты был один тогда?
Да, я был один.
- Так а какого тогда черта ты намеревался надеть презерватив?
Ну, просто потому, что ты никогда не знаешь, что случится, понимаешь? Как я уже говорил раньше, ты можешь просто идти по улице, кто-то чихнул и бац! – твой уже вываливается. Так что ты должен быть готов. Но, в любом случае, это было около 17 лет назад и я не хочу говорить об этом. Кстати, это интервью – о пенисах? А что, сейчас Национальный Месяц Пенисов? Это хорошо, хорошо, хорошо для меня. Я думаю, нам еще нужно поговорить о вагинах. И о бюстах тоже.
- Я знаю, что ты очень разбираешься в запахах. Известно, что ты путешествовал под псевдонимом Мистер Вонь. Съемочные площадки должны быть раем для тебя.
Существует примерно 150 вариаций вони на каждой съемочной площадке.
- Например?
Обычно девушка-гримерша пахнет приятно, у нее обычно хороший парфюм, а вот парни работники воняют как вагон с потрохами. Кстати, я работаю над собственным ароматом, который затмит все вокруг, как Plague. У каждого собственный запах, все это смешивается, и получается гремучая смесь. Так что у тебя полтора запаха на съемках.
- Как насчет коллег-актеров, которые пахнут?
Ты имеешь в виду, когда это становится некоторой проблемой?
- Верно.
Да.
- Мужчины? Женщины?
И те, и другие. У меня равные возможности нюхача.
- Что было источником запаха?
Подмышки. Дыхание. Ступни.
- Будучи настолько джентльменом, ты когда-нибудь переходил на обижающий тон и говорил…
“Поправь это”? Нет! Я просто уходил между дублями.
- Что ты делаешь, когда находишься рядом с кем-то, у кого гигиенические проблемы?
Ты можешь использовать это, когда снимаешься. Это настолько невероятно странно, что заставляет тебя улыбаться. Есть вещи, о которых ты можешь думать, когда делаешь сцену, и ты можешь для этого использовать все. Запахи тоже. Доступные стимулы, верно? Может быть, нужно заменить слово “актеры” на слово “нюхающие”?
перевод - Helga
при использовании текста необходимо указывать автора перевода и источник - burtonland.ru
Да, весьма комичные цитаты)))) Просто мегамачо)))