Остин

- Ты можешь рассказать нам о процессе? Когда ты услышал об этом, ты сказал: "Да" и...

Тим: Я услышал об этом несколько лет назад. Люди...мои друзья присоединились. Это здорово, должен сказать. Это была замечательная возможность. Ты никогда не знаешь, когда ты закончишь фильм, закончишь ли ты фильм в установленное время. Иногда это становится слишком тяжело. Здесь возвращение к духу того, почему ты любишь создавать фильмы.

- Было бы хорошо, если бы люди могли приходить в кинотеатр с собаками также?

Тим: Это любопытно для меня. Я чувствовал бы большую ответственность, если бы собаки любили мои фильмы. Так что...

- Тебе нравится на Фантастик Фесте?

Тим: "Я был в Остине много-много лет назад, и здесь такой хороший дух. Когда они попросили нас быть здесь, я подумал: ну, я не был здесь давно, и все говорят, что это такой замечательный фестиваль. Так что здорово быть здесь".

- Что заставило тебя вернуться к этой истории?

Тим: "Элементы покадровой анимации помогают тебе вернуться более к оригинальным рисункам. Эти мысли были со мнеой на протяжении всех лет. Воспоминания о детях, которые были в школе, которых я помню, и учителя, и архитектура Бербанка. Для меня это новый, свежий проект. Ты не посто переделываешь что-то. Это новая техника и новая чистая идея".

****************

«Пять вещей, которые мы узнали от Тима Бертона»

Автор Майк Семпсон

На «Фантастик Фесте» 2012 мы сели для беседы с легендарным режиссером Тимом Бертоном, который был здесь для мировой премьеры своего фильма «Франкенвини». Как позже признается Вайнона Райдер, это очень сильно фильм о Тиме Бертоне. Это очень личный проект, и мы много узнали от Бертона, говоря с ним несколько минут. Как, например, единственная вещь, которой он никогда не делал и не сделает. Узнайте ниже о пяти вещах, которые мы узнали от Тима Бертона, также проверьте сайт  Movieline, чтобы узнать больше из нашей беседы с Бертоном, и смотрите «Франкенвини» в кинотеатрах!

1. «Франкенвини» наполнен «пасхалками»  и поклонами классическим фильмам о монстрах.

(«Пасхалка» или «Пасхальное яйцо» — разновидность секрета, оставляемого в игре, фильме или программном обеспечении создателями. Отличие пасхального яйца в игре от обычного игрового секрета состоит в том, что его содержание, как правило, не вписывается в общую концепцию, выглядит в контексте неправдоподобно, нелепо, и чаще всего является внешней ссылкой. Пасхальные яйца играют роль для внимательных игроков или зрителей).
От «Франкенштейна» до «Годзиллы» - «Франкенвини» наполнен умными маленькими поклонами классическим фильмам о монстрах, на которых вырос Бертон. «Это мои отношения с фильмами про монстров. Как Борис Карлофф и дублированные японские научно-фантастические фильмы, вы знаете. Все это играет роль в том плане, что это возвращение назад через фильтр воспоминаний».
В дополнение к классическим фильмам о монстрах, также в фильме множество «пасхалок» для поклонников фильмов Бертона. Вы можете увидеть местную газету, в которой упоминаются Эдвард Руки-ножницы («Человек с руками-ножницами выигрывает международный конкурс садовников»), Вилли Вонка и «Крупная Рыба». Бертон беспокоится о том, чтобы эти упоминания не остались незамеченными. «Там много ссылок, и я постарался продемонстрировать их.  Я пытался анализировать это и сказать: окей, даже хотя эти вещи важны для меня и являются частью меня, я должен убедиться, что ничто из этого не должно быть обязательным условием для понимания, сохранить историю простого мальчика и его собаки, семьи и соседства, историю о людях».

2. Персонажи фильма основаны на реальных детях из детства Бертона.

Как мы уже упоминали выше,  это очень личный для Тима Бертона фильм, и очень сильно основан на его жизни. И второстепенные персонажи тоже.
«Была и Странная Девочка, и Нассор, и Тошиаки, и Эдгар. Все они были. Некоторые из них – на сто процентов реальные люди, некоторые – смесь парочки людей в одном».
Как и в фильме, отец Бертона был тренером по бейсболу, который пыталсяпривлечь своего сына играть в команде «Маленькой Лиги».

3. Бертон очень нервничал перед тем, как показать «Франкенвини» зрителям.

Из-за того, что это такой личный фильм, Бертон нервничал из-за того, что будет смотреть "Франкенвини" впервые на премьере. «Я всегда немного боюсь. С этим фильмом, который я очень сильно чувствую, это еще страшнее. Ты всегда немного в раздрае, когда выходит фильм, и ты желаешь, чтобы ты еще дольше мог насладиться им. В случае с этим фильмом я свяжу себе руки, как в «Заводном апельсине», и посмотрю его».
Для протокола: мы видели Бертона смотрящим фильм в кинотеатре вместе с полной энтузиазма толпой, и он прошел через это.

4. Бертон мечтал о фильме «Франкенвини» много лет

Как видите, прошло много времени с тех пор, как в 1984 году Тим Бертон режиссировал свою короткометражку “Франкенвини» с живой актерской игрой для Диснея. И 28 лет спустя у него уже есть свои собственные дети и у него было много времени, чтобы подумать, как превратить ту короткометражку в идеальное кино.
«Когда у тебя появились дети, это расширяет твой взгляд на вещи, и ты начинаешь думать, так, как ты не думал раньше о тех же самых вещах, исследуя свои воспоминания. Ты становишься вовлечен в другие вещи, и это дает тебе время о чем-то подумать или помечтать. У тебя просто появляется время, и ты можешь без давления развивать проект годами – это дает тебе время помечтать об этом».

5. Тим Бертон не будет петь в караоке.

Простите, поклонники караоке. Хоть Билл Мюррей и может сразить вас наповал своим соло, не ожидайте увидеть Тима Бертона поющим караоке в ближайшее время. Бертон говорит: «Это одна вещь, которую я никогда не делал, возможно, это вообще единственная вещь, которую я никогда не делал». А почему так? «Я никогда не был настолько пьян».

http://screencrush.com/tim-burton-interview/

Цитаты Тима с пресс-конференции в Остине

- Я видел фильм на промо-скрининге, и было много маленьких детей в аудитории. Они много хихикали во время глупых моментов, и это было действительно интересно - услышать их смятение и страх во время жутких частей, особенно когда собака умирает. Поскольку это фильм Диснея,  ты думал о том, как дети будут реагировать на это?

ТБ: Да. Интересно то, что некоторые части заставляют людей чувствовать себя некомфортно - наверное, родителей и, возможно, Диснея немного, но в то же время, это только одна часть фильма. Я всегда чувствовал к концу дня, что это фильм Диснея. Я думаю, что люди забывают о том, что в "Короле-Льве" парень убит, но это имело рейтинг G! (Смеется) Для меня это должно пройти через определенные эмоции, чтобы обрести свое место.

- Но это гораздо более откровенный фильм о смерти. Чего не скажешь о фильме о "Король Лев".

ТБ: Ну, мне это напоминает. Источником вдохновения для всего это было то время, когда я был ребенком, и у меня была собака, которая имела эту болезнь под названием чумка, что означало, что он не должен был жить очень долго. Но это были очень сильные, чистые отношения с этим питомцем, и всегда был призрак смерти, нависший над ним. Я всегда думал, что это был бы действительно безопасный способ - исследовать эти вещи для детей без чрезмерной тяжести, потому что в какой-то момент, когда ты ребенок, твой питомец или дедушка умирает, и это немного абстрактно. Но что касается меня, я вырос на фильмах про монстров, а  "Франкенштейн" и "Дракула"  были полностью об этом. Я довольно рано познакомился со всем этим.

- Фильм основан ан короткометражке, а история гласит, что Дисней уволил тебя после выпуска первой версии, потому что это было слишком мрачно. Студия хотела отвергнуть что-либо?

ТБ: Нет, они были довольно  хороши. Они приняли все черно-белые вещи.

- Ну, я не думал, что именно твое решение снимать в черно-белом было бы самой большой проблемой для студии…

ТБ: Ну, так могло бы быть. Так было в прошлом, в этот раз нет. Люди немного боятся, когда они получают эмоциональную реакцию. Если бы у Диснея была проблема с любой эмоциональной реакции, они бы вырезали некоторые из лучших частей "Белоснежки" и "Пиноккио". Я недавно смотрел "101 далматинец", и я был удивлен тем, как много там реплик: «Убейте их!», «Сварите их!», «Снимите с них шкуру!», «Повесьте их!» Готов поспорить, сделай они такие вещи сейчас, у них были бы проблемы. Это странная ситуация.

- Когда я говорил с тобой несколько лет назад, ты  только начал работать над "Франкенвини", и ты сказал, что ты хотел низкий бюджет для проекта, который позволил бы тебе вернуться к твоим оригинальным рисункам. Конченый опыт удовлетворяет твои ожидания?

ТБ: Определенно. Вот почему я хотел, чтобы фильм был в 3-D также. Есть что-то такое что-то красивое в покадровой анимации, когда ты в состоянии прикоснуться к куклам. Это такие личные чувства, даже относительно самой среды, когда ты видишь персонажей на съемочной площадке с освещением и все такое. Это на самом деле как оживление чего-то. Это не то же самое чувство, которое ты получаешь с компьютером, с помощью которого   ты можешь делать удивительные вещи, но есть что-то такое в том, когда ты передвигаешь что-то и потом видишь, как это оживает, это возвращает тебя к началу кинематографа. Это – просто чувство, ты не можешь даже толком описать это.

- Раз тебя так привлекает этот ручной процесс, то зачем тебе делать фильмы для студии? Ты достаточный бренд сейчас, и ты мог бы работать самостоятельно, а не беспокоиться о том, чтобы идти на компромиссы.

ТБ: Это правда. Кто знает, что будет дальше? Ты прав. Это то, о чем я думаю. Это забавно, потому что я работал пока что только для студий.

- С другой стороны, ты обжегся у Диснея довольно рано.

ТБ: Ну, да, это на самом деле было… сколько раз? Пять? (Смеется) У нас политика вращающихся дверей.

- Ты обращаешь внимание на инди-анимацию? Такие кинематографисты, как Дон Херцфельдт и Билл Плимптон зарабатывают себе на жизнь их анимированными короткометражными фильмами.

ТБ: Ох, да, конечно. Очевидно, что технология сделала все легче, и это единственная  хорошая вещь. Я определенно думаю сейчас таким образом. Если у  тебя нет давления из-за гигантских бюджетов и необходимости иметь дело с  определенными вещами, это может быть хорошо. Поскольку до сих пор я делал только проекты для студий, то это как шаг в другой мир. В какой-то момент я должен быть готов к этому.

- Когда ты делал короткометражку "Франкенвини", твой стиль не был всемирно известным. Теперь же ты сталкиваешься с ожиданиями аудитории.

ТБ: Да, именно поэтому я не слежу за собой слишком много, я не хожу в интернет, я не думаю об этом слишком много. Ты проводишь свою жизнь, пытаясь стать человеком, а ты  становишься вещью, и это отчасти ужасно. Это бесчеловечные в некотором роде. Я стараюсь не думать о том, есть ли у меня стиль, или я делаю это, потому что это то, что я делаю. Даже если я имею дело с вещью, которую я делал раньше, я пытаюсь  не думать о том, что это то, что ожидают люди. Я действительно избегаю это.

- Ты - один из немногих режиссеров, которые в состоянии сделать коммерческое кино с такими мрачными чувствами. Но настал момент, когда один из твоих фильмов не сработал, как это было недавно в случае с "Мрачными Тенями", и люди говорят об этом. Это повлияло на твои мотивации?

ТБ: Нет, потому что каждый фильм, который я когда-либо делал, мог бы пойти любым путем. Пока фильм не выйдет, я не знаю, как он сработает. «Эд Вуд», вероятно, имел мои лучшие отзывы. Любой, кто говорит со мной, утверждает, что этот фильм - один из его  любимых. Но он был, вероятно, самым крупным кассовым провалом из всех. А некоторые фильмы, про которые люди думают, что это дерьмо, делают кучу денег. Я никогда не знаю.

http://www.indiewire.com/article/tim-bu … oing-indie

Лос-Анджелес

Цитаты с премьеры в ЛА

На этом этапе карьеры у тебя есть четко узнаваемый стиль. Когда люди – поклонники, зрители, критики – слышат «Тим Бертон», то думают, что знают, чего ожидать. Что поклонники не знают о тебе или неверно воспринимают?

Тим: «Ну, для меня дело в том, что я никогда на самом деле не думаю об этом – потому что это такая странная вещь, чтобы думать об этом, поэтому я стараюсь никогда не думать о том, что люди… какой мой стиль или что я, предполагается, буду делать. Потому что я никогда не знаю, будет фильм успешным или провальным, ты просто пытаешься делать то, что тебе нравится, а потом надеяться, что кто-то соотнесет себя  с этим или не соотнесет.

- Частью восприятия тебя является мрачное… хотя твой яркий юмор всегда сияет. «Франкенвини» не исключение. Ты всегда хотел привнести немного светлого в свои фильмы?

Тим: «Нет, я думаю, так со всеми вещами. Но, ты знаешь, ты увидишь  это во всех старых фильмах Рея Харрихаузена, в этой красивой анимации, в этих эмоциях. Скорее дело в этом».

-Наиболее эмоциональный момент, когда Франкенвини наконец оживает. Как ты себя чувствуешь, когда теперь ты создал в крупном масштабе один из своих первых фильмов?

Тим: «Прошло много времени. Многие люди вложили усердную работу в это, приятно видеть, как оживает работа всех этих художников,  это самое важное».

- Ты всегда хотел, чтобы этот фильм был в покадровой анимации?

Тим: «Да, это и было самым волнительным для меня. Я люблю покадровую анимацию, и идею сделать это в черно-белом и в три-дэ, все эти элементы вместе создали совершенно другой проект для меня. Этот фильм важен для меня, мило было поработать с людьми, которых я люблю, но с которыми не работал давно. Это сделало все экстра особенным».

http://www.buzzinefilm.com/interviews/f … e-10022012

http://www.hitfix.com/videos/frankenwee … tim-burton

-Почему ты захотел сделать этот фильм после короткометражки с живой актерской игрой?

Тим: "Ну, очевидно, что мне было замечательно делать тот  фильм с живой актерской игрой много лет назад, но на протяжении лет я смотрел на свои оригинальные рисунки, которые я делал в самом начале, и я так люблю покадровую анимацию, и потому что это настолько фильм о воспоминаниях, я начал думать о своих других воспоминаниях, таких, как другие дети в школе, странность определенных учителей, а также другие фильмы про монстров. Так что для меня, со всеми этими элементами, такими как три-дэ, черно-белое, покадровая анимация, это стало совершенно новым проектом".

-Когда смотришь на твои прошлые проекты в покfдровой анимации, то кажется, что она изменилась.

Тим: "Ну, я согласен. Когда ты смотришь на этот фильм в противопоставленни и"Трупу невесты", то понимаешь, что она в нем стала немного более матеиальной. Я пришел к выводу, что когда люди смотрели "Труп невесты", они считали, что это компьютерная анимацияя. Поэтому мы вернулись к более грубому стилю покадровой анимации. Потому что я чувствовал, что это важно, чтобы это чувствовалось именно как покадровая анимация. Потому что ты права - технологии стерлди грань между компьютером и покадровой анимацией, размыли это. Поэтому мы на самом деле сохранили все болдее грубым. Чтобы это выглядело именно как покадровая анимация. По временам там движения толчками!"

- Каково было делать черно-белый полнометражный фильм?

Тим: "Студия оказала поддержку довольно-таки. Это помогло мне. Повсюду столько более дешевых анимированных фильмов. Я думаю, что если бы это был более дорогой фильм, то они бы были несколько более... Но я думаю, что они поняли эмоциональную сторону этого. Я пытался выразить это в словах, но я не могу. Это просто ДОЛЖНО было быть черно-белым. Если бы они сказали: "Мы сделаем это только в цвете", я бы сказал "Нет", потому что важно для персонажей фильма".

- Сложно поверить, что в компьютерной анимации это было бы дешевле. Ведь потом это коныертировалось бы в три-дэ...

Тим: "Я не знаю. У меня была очень маленькая команда. Мы пытались поддерживать дух странной маленькой семьи.Это заняло время".

-Ты поработал с людьми, с которыми давно не работал.

Тим: "В этот раз это было мило, потому что это люди, которых я любил, но я не работал с ними какое-то время. Кетрин, Мартин Шорт, Мартин Ландау, Вайнона Райдер. Это люди, которых я люблю, и для этого проекта было важно персонализировать все таким образом. Насколько это возможно. Я люблю Кетрин и Мартина, они могут делать что угодно, было так весело видеть, как они делают по три голоса каждый. Они так хороши в таких вещах. Так что, как я уже сказал, эти люди сделали фильм более особенным".

- Ты делал короткометражку с живой игрой актеров много лет назад. Почему анимация и почему сейчас?

Тим: "Когда я вернулся назад и посмотрел на мои оригинальные рисунки для этого, в них было что-то на самом деле... Мне понравилось делать тот фильм с живой игрой актеров, но при этом нет того, что ты на самом деле мог бы получить. Я люблю покадровую анимацию, идею того *берет Спарки* , что ты можешь сделать все именно так, как было на оригинальных рисунках. Покадровая анимация, черно-белое, три дэ. И я вернулся к воспоминаниям того времени: дети, когда я ходил в школу, учителя. Все это сделало это полностью новым проектом. Хотя сердце истории *показывает на сердце* осталось тем же, это полностью новая вещь".

-Я ходила на твою ретроспективу в МОМА и мне так понравились рисуночки, которые ты сделал ребенком. Ты до сих пор рисуешь так? Тот подросток все еще есть внутри тебя?

Тим: "Да. Я имею в виду, это всегда важно. Это соединяет тебя с тобой-ребенком. Потому что в то время своей жизни ты очень созидателен. Ты любишь рисовать, и те фильмы, которые ты смотришь, твоя среда - все эти вещи важны для тебя, они в своем роде формируют твою жизнь. Хорошо думать об этом времени в твоей жизни, потому что тогда ты более чистый, ты видишь вещи по-новому, а это всегда важно - продолжать видеть вещи по-новому".

- История о маленьком мальчике и маленькой собаке сразила меня. Я плакала...

Тим: "Определенным образом это традиционный фильм Диснея!"

- Может быть ты подумал: "Хм, раз это фильм Диснея, заставлю-ка я их немного поплакать"?

Тим: "Нет-нет-нет! История является тем, чем она является. У истории счастливый конец, но он там всегда был. Основной точкой было... и грубость этого... и все эти фильмы о монстрах, и истории про Франкенштейна, и грубость этого... и показ этих эмоциональных отношений, что у тебя есть с некоторыми питомцами, которых ты любишь. Это очень простые эмоции".

- Ты сделал очень много великолепных фильмов. Я знаю, что нельзя спрашивать тебя, какой твой любимый ребенок. Но ведь должен же ты иметь любимый?

Тим: "Ты правильно сказала - это как выбирать любимого ребенка. Но я думаю, что, наверное, "Руки-ножницы", и "Кошмар", и этот фильм, и "Эд Вуд". Все проекты личные, но некоторые - более личные".

- То есть у тебя связь с этими проектами.

Тим: "Связь есть со всеми! Но в этих есть элементы, которые более чистые".

- Как насчет "Битлджуса-2"? Он случится?

Тим: *снисходительно смеется* Его пишут. Я сказал сценаристу: "Просто удиви меня!" Я просто хочу увидеть чью-то реакцию. Я люблю этого персонажа, и других персонажей. Я надеюсь, что буду приятно удивлен! Я не знаю, когда это произойдет. Так что сейчас это просто "что-то, что пишется".

- Ты хочешь, чтобы твои дети посмотрели "Франкенвини"?

Тим: "Я надеюсь, они посмотрят, я надеюсь, это найдет отклик в них, потому что это такая красивая техника, и я надеюсь, что они найдут в нем для себя хорошие темы о любви, о преданности кому-то. О том, как смотреть на вещи по-новому и создавать что-то, эту науку. Так что я надеюсь,что для них там много позитивных посланий".

-Удивительно, что Дисней делает черно-белый фильм, и даже замок Диснея в черно-белом!!!

Тим: «Было мило для нас, что они позволили нам сделать это. Потому что это выглядит хорошо в черно-белом. Замок Диснея выглядит хорошо как в цвете, так и в черно-белом».

- Кукольная анимация со времен «Кошмара» стала легче или сложнее?

Тим: «Некоторые технологии, некоторые цифровые камеры сделали это немножечко легче, но *берет Спарки* но в то же самое время это осталось таким же, как в начале времен.  Я имею в виду, что они до сих пор вынуждены двигать это *двигает ножку Спарки* 24 раза для одной секунды. Так что это не изменилось. Но именно поэтому мы любим это. Есть что-то такое красивое и старомодное в этой технике. Это тактильно. Это сложно для аниматоров, но так волнительно видеть, как это оживает, это именно как история Франкенштейна – оживить что-то неживое. Так что это подошло».

- Но это также и твоя история детства, о тебе и твоей собаки. Как звали твою собаку?

Тим: «Пепи».

- Пепи… Так ты хотел бы оживить Пепи?

Тим: «Ну, у меня было парочку собак… Но это фентезийный фильм, поэтому легко соотнести его с историей Франкенштейна. Это первые сильные эмоциональные отношения, что ты имеешь со своим первым питомцем. Пес, который был  у меня, он должен был не прожить долго. И все время был этот призрак нависающий, что он не будет с тобой долго. Внутри всего этого фентези в стиле «Франкенштейна».

- Окей. То есть ты поклонник «Франкенштейна?

Тим: «О, да! Я поклонник всех фильмов про монстров. Как ты можешь понять и из этого фильма».

-Какая твоя любимая кукла?

Тим: «Понимаешь… Это был проект, который было довольно легко делать, потому что все основано на моих воспоминаниях. Я пытался основать на них все – детей, которых я помнил из школы, определенных учителей, даже архитектуру и места. Я пытался соотнести это с реальными людьми, с реальными местами, потому что все это основано на воспоминаниях. Я не могу сказать, я люблю их всех».

- Что ты будешь делать следующим? Живую актерскую игру?  Кукольную анимацию?

Тим: *кривится* «Мне нравится этот. Всегда есть что-то правильное для проекта. Этот казалось правильным делать в покадровой анимации, в черно-белом, в три-дэ. Это было волнительно. Каждый проект отличается».

- Этот проект, это проект страсти?

Тим: «О, да. Как я уже сказал, он основан на большом количестве реальных вещей. Может так не показаться, но он основан на реальных вещах».
- Что больше всего тебе нравится в фильме?

Тим: «Много вещей. Все эти дети, и странность детей, и учитель -  как он говорит, эти речи, и родители, это чувство быть в школе… Мы пытались пережать все эти вещи, воспоминания и чувства, странность нахождения в классе, как дети ведут себя в классе… Все это – настоящие воспоминания».

-Последний вопрос. Легче ли режиссировать актеров, когда ты видишь их тела, или проще?

Тим: «У нас есть персонажи, которых мы можем видеть. Это как двустороннее движение, потому что это помогает аниматорам. Они пытаются сделать персонажей такими же, какими бы были актеры. Это дает им путеводитель. Очевидно и то, что когда ты работаешь с актерами… я работал с Мартином Шортом, с Кетрин, с Мартином Ландау, с Вайноной Райдер… так что это так особенно… Мартини Кетрин – они так хороши, они сделали по три персонажа, они могут быть сотней людей сразу. Было так волнительно видеть, как они делают по три разных персонажа. Я работал с этими людьми, и я думаю, что они все наслаждаются абстрактной природой работы над анимированным фильмом».

http://www.dailymotion.com/video/xu46nj_g4tv_creation

- Расскажи о предыдущей версии фильма.

Тим: «Я сделал его много лет назад. И он был основан на воспоминаниях о моих отношениях с моей собакой, когда я был ребенком. Есть что-то в питомце, что не зависит от условий. Это очень сильные первые отношения».

-Почему черно-белый так подходит хоррор-фильмам?

Тим «Черно-белый дает определенную силу, это почти возвращение в состояние раннего кинематографа. *берет Спарки*  В покадровой анимации ты работаешь с художниками, которые строят кукол и декорации, это [три-дэ] заставляет тебя чувствовать, словно ты прямо там на съемочной площадке покадровой анимации. Это экстра-реальность и даже больше».

-Расскажи о трудностях, с которыми ты столкнулся на площадке.

Тим: «О, это зависит от сцены. Иногда аниматор буквально заболевает, пока сделает сцену. Это очень, очень утомительный, но творческий процесс. Это самая сложная работа».

- Почему ты решил использовать какашки кота как предзнаменования?

Тим: «Я всегда считал котов немного странными. Так что мне это показалось естественным способом общения для котов».

- В «Франкенвини» столько красивых вещей о смерти и воскрешении. Какого бы из персонажей, что умирали в твоих фильмах, ты хотел бы воскресить?

Тим: Я люблю их всех… Я имею в виду, именно поэтому я люблю такие вещи, как «Франкенштейн» - там нет жизни и смерти, они все время возвращаются. Та же тема здесь. Это важная вещь – я имел собаку, имел отношения с ней, когда я был ребенком, и я любил фильмы про Франкенштейна, и эти две вещи для меня идеально подходят.

- Мало кто знает, что фильм основан на короткометражке с живой актерской игрой, одним из твоих первых фильмов. Какая же разница между тем Тимом Бертоном, которого Дисней уволил за убитую собаку, и Тимом Бертоном сегодня, которого Дисней носит на руках с этим фильмом?

Тим: Ну, это еще не закончено, посмотрим. Для меня разницей стало вернуться назад к оригинальным рисункам. Я люблю покадровую анимацию. Идея сделать это в покадровой анимации, в три-дэ, в черно-белом и добавить других детей, других монстров, учителей – это то, о чем я долго думал, это воспоминания, ан которых эта вещь основана. Это совершенно новый проект для меня.

- В этом фильме есть моменты, который заставили меня плакать. Как я плакал в финале «Крупной Рыбы». Если бы ты мог вернуться назад и пересмотреть все твои фильмы, какой бы момент было наиболее сложно смотреть для тебя?

Тим: Мне сложно смотреть любой фильм, который я сделал. Это вообще-то моя проблема. Хотел бы я, чтобы я мог наслаждаться ими. Есть моменты в «Руки-Ножницы», «Крупной рыбе» и в этом фильме, которые для меня очень эмоциональны. Я очень эмоционален, когда смотрю фильмы. Особенно, когда я смотрю их в самолете. Я не знаю,  почему, но я плачу тогда над любым фильмом, даже если он не грустный.

- То есть если я полечу с тобой в самолете, я увижу тебя плачущим?

Тим: Да! И неважно, о чем фильм.

- Мне нравится, что в этом фильме трибьют многим фильмам, которые ты любил, когда был маленьким. Сейчас много людей, которые выросли на твоих фильмах. Как ты думаешь, если они будут делать фильмы, которые будут являться трибьютом тебе, какие элементы они включат в них?

Тим: Не знаю… Это звучит немного пугающе… Я не люблю свои фотографии. Идея меня самого пугает меня.

- Почему?

Тим: Я не знаю. Наверное, поэтому я не актер. Я люблю оставаться за камерой.

- Когда моя первая собака умерла, я был уничтожен тем, как сильно это влияет на тебя.

Тим: Абсолютно! Когда ты ребенок, это твоя первая любовь. У тебя есть питомец, которого ты любишь, это любовь, не зависящая от условий. У меня была особенная собака, это было как твое сердце, ты не смотришь на людей, когда у тебя есть не зависящая от условий любовь с твоим особенным животным.

- Ты согласен, что потеря собаки, - это самая универсальная эмоция, с которой ты работал?

Тим: Я думаю, что это первый раз, когда ты переживаешь подобное. Собака, которая была у меня, имела болезнь, которая предполагала, что она не проживет долго. Но он прожил довольно долго, но все время нависал призрак того, что он не проживет долго. И опять же, это первый раз, когда ты имеешь дело с такого рода вещью, это очень сложно для тебя понять. Именно поэтому в этом фильме мы попытались показать это с более позитивным посланием.

- Я всегда был поражен тем, как ты можешь сделать позитивное послание относительно смерти, будь то «Кошмар перед Рождеством» тли «Труп невесты»…

Тим: *гордо* Да…

- Какой из своих ранних фильмов ты считаешь равным этому в плане этого послания?

Тим: Я думаю, этот фильм был правильным для того, чтобы сделать его. Не знаю, могу ли я сказать это о других своих фильмах. Этот фильм, особенно в плане того, что он основан на самых ранних рисунках, был задуман для того, чтобы показать простоту этого. А также – ты прав! – когда аниматор берет эту неодушевленную куклу *берет Спарки*  и придает ей личность и жизнь, это … это просто прекрасно.

- Насколько ты участвовал в режиссуре этого, в плане прикосновения к этому?

Тим: Это очень тактильная вещь *берет Спарки*. Я имею в виду, когда ты чувствуешь это. Это так прекрасно в этой технике – когда ты ходишь вокруг съемочных декораций, которые освещены, и только один кадр за раз…

- Ты позволишь мне потрогать? *Тим дает Спарки интервьюеру* Вау, Тим Бертон дает мне это! Я не ожидал!

Тим: Это так красиво. *напряженно забирает Спарки*

- Это шедевр.

Тим: Да, действительно. В этом красота этой техники и, опять же, для этого проекта это казалось верным.

- В этом фильме ты привлекаешь зрителя к каждой крохотной детали.

Тим: В этом красота покадровой анимации. Именно поэтому я люблю это – ты можешь видеть это. Ты приходишь на съемочную площадку, ты освещаешь площадку, и у тебя персонажи, которые есть там на самом деле *берет Спарки* Это очень тактильная техника. Кроме того, покадровая анимация созвучна историям про Франкенштейна – ты берешь что-то неодушевленное и оживляешь это. В этом есть что-то очень красивое и эмоциональное. Именно поэтому я высоко ценю работу каждого художника – раскрашивание, текстуры – это красиво.

- Что вернуло тебя к этой истории?

Тим: Ну, несколько вещей. Одна из них – это тот факт, чтобы вернуться к оригинальным рисункам. Любовь к покадровой анимации. Идея сделать это в черно-белом, в три-дэ и в покадровой анимации. Плюс пласт воспоминаний. На протяжении всех лет я думал об этом – об определенных детях, с которыми я ходил в школе, о своего рода учителях, о специфической архитектуре Бербанка. Все это сделало это для меня совершенно новым проектом.

- Мне понравились оммажи в фильме, к «Франкенштейну», «Невесте Франкенштейна»…

Тим: Там много. Там много отсылок, но большинство людей, особенно дети, этих фильмов не знают, поэтому я удостоверился в том, что даже если там есть ссылки, то вам необязательно знать те фильмы, чтобы насладиться фильмом.

- Меня просто ошеломила сцена Виктора с велосипедом.

Тим: О,  я люблю это! *с восторгом* Эти сцены создания, как во «Франкенштейне» или в «Невесте Франкенштейна». Это красиво. Когда ты ребенок, ты запоминаешь это, это как красивое искусство -  эти сцены  создания.

- Ты собрал такой актерский состав! Мартин Ландау… Он – один из сокровищ, что мы имеем!

Тим: Да.

- Боюсь, мало людей понимают, насколько он хорош.

Тим: Ну, я понимаю! Он великолепен! Мне так повезло в моей жизни познакомиться в людьми, которыми я восхищался, как Винсент Прайс, Кристофер Ли, Майкл Гаф, Мартин Ландау. Это люди, которых ты помнишь, которые оказывают на тебя влияние в жизни. Мне повезло работать с такими, как он, это замечательно.

- Хэллоуин – твой любимый праздник?

Тим: Хэллоуин и Рождество. Именно поэтому «Кошмар перед Рождеством» об этом. Что-то такое есть в осени и в Хэллоуине, да, а потом он переходит в Рождество – это хорошее время года.

- Когда я был ребенком и жил здесь, мы ездили в Акрамент Плейс.

Тим: О, да, я был там однажды, это было потрясающе.

- Ты кажешься парнем, который владеет правами на Хэллоуин.

Тим: О, я люблю его. Когда я рос, это было мое любимое время года, но опять же, особенно когда ты живешь в Южной Калифорнии, у тебя нет сезонов. Так что это было по меньшей мере попыткой создать сезон, что было здорово.

- Ты работаешь уже над чем-то следующим?

Тим: *кривится* Нет, я просто посмотрю, как выйдет этот.  Он очень важен для меня. Так что я просто смотрю, как он уходит от меня.

- Я считаю, что тот факт, что ты возвращаешься к таким вещам, как «Кинг-Конг» и фильмы Харрихаузена, очень важно для людей. Это заставляет их задуматься.

Тим: Да. Когда ты разговариваешь с большинством режиссеров, они возвращаются к  кому-то как Рей Харрихаузен, потому что повлиял, я думаю, на множество людей. Так что если ты поговоришь с большинством режиссеров, они, вероятно, назовут его как главное влияние. Поэтому я думаю, что даже если эти дети не знают, кто все эти люди, ты должен уважать их, многие люди выросли на этом и это повлияло на них.

- Как ты думаешь, после последних секунд «Франкенвини» будут ли люди выходить из кинотеатра, говоря об этом?

Тим: Яне знаю. Я надеюсь, что они получат хорошее чувство, эмоции и сюрпризы. Чтобы ты просто почувствовал этой и насладился искусством, созданным художниками.  Для меня это часть энергии и часть радости фильма. Эта милая группа людей, что у нас была. Они заставляли кукол оживать, раскрашивали их, освещали декорации. Для меня это часть эмоций этого.

«Очевидно, что там много отсылок, о которых люди не знают, откуда они, и я сказал себе, что нужно убедиться, что незнание этих ссылок не помешает зрителям насладиться фильмом, люди могли никогда не видеть «Франкенштейна и все те фильмы, но я попытался  сохранить дух тех фильмов, то, что они давали мне, когда я смотрел их».

«У моей собаки была эта особенная вещь. Ожидалось, что он не проживет долго, в какой-то момент, потому что у него была эта болезнь. Это были очень сильные отношения, и всегда был призрак того, что скоро его не будет. Да, это первый раз, когда ты переживаешь это, когда тебе приходится иметь с этим дело».

«В этом фильме я попытался представить вещи такого рода абстрактным образом, как только дети могут понимать. Все сказки и фольклорные истории имеют смерть, они вроде как пытаются подготовить тебя к этим вещам, с которыми ты будешь иметь дело позже».

"Культовый режиссер Тим Бертон говорит об очевидно очень незначительных шансах на сиквел Битлджуса"

«Нет, ничего еще. Ты знаешь, это просто сценарист пишет что-то. Я понятия не имею, будет ли что-то большее. У меня нет никаких ожиданий. Посмотрим, если это хорошо».
- Но ты разговаривал со сценаристом.
«Ну, я дал ему парочку вещей, но я сказал… нет… я не дал ему много, потому что я не хочу иметь дело в с какими-либо предвзятыми идеями относительно этого. Ты часто предвзят, и ты иногда просто хочешь удивиться. Может быть, у кого-то есть лучший подход к этому, у кого-то, у кого не было тридцати лет предвзятых эмоций относительно этих вещей».
- Но по твоему голосу казалось тогда, что ты увлечен идеей.
«Нет, нет. Очевидно, что я люблю персонажа… Нет… Я не… Ну… Я  не знаю… Если хорошей сценарий, то это замечательно…  Для меня нет никаких поводов думать сейчас об этом».

Цитаты Тима с пресс-конференции в Диснейленде

-Фильм наполнен трибьютами и оммажами, на оригинальную короткометражку, на покадровую короткометражку «Винсент», на старые хоррор-фильмы. Как ты создаешь баланс между оригинальным повествованием и этими аллюзиями на существующий материал?
ТБ: Когда я делал оригинальную короткометражку,  это был единственный проект, который  был основан на реальных чувствах о том, как я был ребенком с собакой, и всех тех фильмах, смешав их. Шли годы и я больше смотрел на оригинальные рисунки после того, как немного поработал с покадровой анимацией, я начал возвращаться к воспоминаниям о том времени, вспоминать других детей в школе, странность детей, странных учителей, другие фильмы про монстров. После лет размышлений об этом для меня возник смысл сделать это. Было волнующе сделать это в покадровой анимации, в черно-белом, в три-дэ. Все это сделало это полностью другим проектом. И даже хотя там ссылки, даже хотя там много ссылок, я пытался все время помнить о том, что большинство людей не знают этих ссылок, поэтому я пытался удостовериться в том, что тебе необязательно знать ссылки, чтобы насладиться фильмом, как я надеюсь. Я думал об этом тоже.
-Фильм в некотором роде основан на твоем детстве. Сколько тебя в Викторе? Сколько в фильме твоей жизни?
ТБ: Ну, это фильм воспоминаний, поэтому много вещей, как я уже сказал, - это чувства, что у меня были в то время. Я помню даже, какими была классная комната и другие дети, я пытался персонализировать всё, вплоть до декораций. Это скорее как Бербанк - в парке и дома. Все было более персонализировано, потому что, полагаю, это такой проект, в котором ты можешь сделать это. Ты не обязательно делаешь это в множестве проектов, но этот основан на воспоминаниях,  вот что я пытался поместить в него.
- Включая опыт с любимой собакой?
ТБ: Ох, да, моя собака не выглядела так, но чувство моей собаки - это то, на чем основан весь проект. Он основан на реальных чувства и реальных эмоциях времени и на реальных отношениях.
- Что заставило тебя снова посетить материал спустя так много времени?
ТБ: Две причины. Потому что я сделал три фильма в покадровой анимации, но каждый раз мы начинали с нуля, потому что множество людей уходили работать на Пиксар, на Лайку или в другие места. Поэтому многое зависит от того, чтобы набрать правильную группу людей. Это одна проблема, которая занимает время. Затем ты должен сознательно понимать, что ты не просто берешь короткометражку и пытаешься ее раздуть. Идея покадровой анмации и оригинальных рисунков и три дэ - это не то, о чем ты постоянно думаешь, но ты знаешь, что элементы правильные. Ты никогда не можешь предсказать это на самом деле.
-Как за годы изменился процесс создания покадровой анимации?
ТБ: Определенные технологии сделали его немного легче в плане установки цифровых камер. Только маленькие технические штучки, дело в том, что в нем есть то, что не позволяет этому измениться. Это аниматоры, которые берут кукол и передвигают их, 24 кадра за секунду фильма. Это восходит в началу кинематографа. Это остается таким же. Это та вещь, по которой люди любят делать это. Есть что-то такое в этой старомодной технике. Она тактильна и осязаема. Люди, которые любят делать это, любят тот факт, что ничего не изменилось в этой технологии. Есть маленькие вещички, которые помогают аниматорам, но это в целом то же самое.
- Сегодня здесь много интернациональных журналистов, которые говорят с акцентами. Дети в фильме тоже говорят с разными акцентами. Это попытка сделать все более реалистично или это ссылки на старые хоррор-фильмы?
ТБ: Это было интересно. Очевидно, из-за того, что там есть трибьюты другим фильмам о монстрах, то там есть ребенок, который немного как Питер Лорри, ребенок, который немного как Борис Карлофф, ребенок из японского  научно-фантастического фильма. Есть элемент этого, но в то же время эти дети основаны на реальных людях. Определенно была Странная Девочка,  которую я помню, даже несколько таких. Динамики детей очень точны. Это соперничество, легкие издевательства, а также отдельность. Все это основано на реальных чувствах. Даже хотя Бербанк был пригородом очень среднего класса, там были разные национальности. Не так много, как сейчас, но это настоящий опыт.
- Виктор изгой, но в то же время он уважаем одноклассниками и другими людьми города.
ТБ: Это была интересная динамика. Я думаю, ты, вероятно, можешь сказать то же о большинстве детей, но я вырос, чувствуя, что я одинок, что никто меня не понимает, что ты другой, все эти чувства. В то же время я помню, что чувствовал себя довольно нормальным, что бы это ни значило. Яне чувствовал себя чудаком, я просто думал: «Ну, я не знаю, почему люди меня считают таким». Я попытался поместить это в Виктора в том плане, что он изгой, но в то же время он самый нормальный персонаж в фильме для меня. Это всегда отражало дуальность того, как ты можешь чувствовать себя одним образом и как ты можешь конфликтовать внутри себя. Я помню, как сам думал: «Считают, что я чудак», но также я помню, как думал: «Все эти дети тоже странные». Так что относительно странности остальных детей я основывался на тех чувствах, которые могу припомнить, когда ходил в школу, твои отношения с другими детьми и учителями и родителями и всем этим.
-Кетрин ОХара и Мартин Шорт предоставили голоса нескольким персонажам, а это то, чего мы в некотором роде от них не ожидаем. Ты поступал точно также со многими актерами, на которых навесили клеймо «комиков». Это намеренно? Что тебя привлекает в работе с такими актерами?
ТБ: Эти ребята замечательные. Если ты смотрел SCTV и другие вещи, которые они сделали, то они великолепны. Яне работал с ними какое-то время, но что касается их, то я подумал: «В следующий раз у меня даже не будет сценария, и я скажу им просто: «Ребята, присоединяйтесь и сделаем это!» На одной сессии озвучки они делали разные голоса на раз-два-три. Это просто безумно, психически! В этом они восхитительны. Я просто сказал:  «Мартин, ты сделаешь три голоса, Кетрин, ты делаешь три голоса». В этом часть креативности. Это часть того, почему они великолепны.
- Ты можешь рассказать о выборе актеров на разные голоса?
ТБ: Определенно, я знал Кетрин и Мартина и Мартина Ландау. Думаю, я всегда думал о нем с Мистером Ржикруцки. А Вайнона, я хотел простой реалистичности ее персонажа, а она звучит так же, как звучала, когда ей было 10 лет или типа того. Но Чарли и детей я не знал. Так что это было просто прослушивание, и когда я впервые услышал голос Чарли и посмотрел на куклу я просто подумал, что в этом просто должна быть простая глубина, почти как  в фильме с живой игрой актеров, не как в анимации. Я не вынуждал его смотреть хоррор-фильмы и все такое, потому что фильм не об этом, это просто о том, как быть им. Аттикус был замечателен и дал мне вес от Питера Лорри. Было забавно смешать детей и взрослых. Я не знаю, почему, но для меня Мартин делает во многом как Борис Карлофф, или Кетрин, ее Странная Девочка, все они странным образом подходят. В этом часть забавы всего этого.  Ты никогда не знаешь, что сработает, а что нет.
- Поскольку ты делаешь этот ремейк или как его следует называть…
ТБ: Что-то старое под новым именем, ремейк, кто знает? Как хочешь, так и называй. Я не знаю. А лично я  просто делаю совершенно другую версию. Другую версию.
- Когда ты делал фильм, у тебя были моменты флешбеков к себе самому 30 лет назад, с осознанием, что ты немного стал старше?
ТБ: Я бы так не сказал. Но я думаю таким образом относительно проекта, как этот, у тебя работает над ним так много людей над одной вещью, что замечательно. От аниматоров до голосов и до операторов, я чувствовал, что все на одной и той же волне в общем деле, что замечательно. Иногда, особенно когда ты имеешь дело с художниками, вещи могут измениться, и ты начинаешь чувствовать, что это начинает двигаться в ином направлении. Но в этом случае я доверял всем, они просто вложили очень много усердного труда в эту старомодную технику, и они сделали это красиво.
- Ты когда-нибудь думал о том, чтобы сделать «Франкенвини» в другой технике, кроме покадровой анимации?
ТБ: Нет. Это должно было быть в покадровой анимации и в черно-белом.
-Почему?
ТБ: Потому что! Черно-белое- это часть этого, и это сложно для меня выразить словами, но это делает все более  эмоциональным. Это делает это большим, чем есть. Я очень сильно чувствовал так, и если бы студия сказала «Мы сделаем фильм, если он будет цветным», я просто не стал бы делать фильм, потому что это просто очень важно.

http://www.iamrogue.com/news/interviews … eenie.html

Мехико

-Тим Буртон! Я даже встану!
*Тим смеется и тоже привстает*
- Приятно видеть тебя снова! Твой новый фильм, эта идея началась в 1984 году!
Тим: Очень давно! Это был один из первых короткометражных фильмов, что я сделал, и это было приятно, потому что, будучи аниматором, я смог сделать фильм с живой актерской игрой, что было по-настоящему весело. Но на протяжении всех лет я возвращался к оригинальным рисункам и захотел сделать это в покадровой анимации как полностью новый проект.
- Короткометражка была черно-белая, теперь спустя столько лет снова черно-белое в три-дэ. Почему так?
Тим: Это важно для истории  быть в черно-белом, потому что это также оммаж хоррор-фильмам. Я чувствовал, что это верный способ, чтобы показать это. Я был очень взволнован идеей сделать покадровую черно-белую анимацию в три-дэ, потому что это может показать текстуру, которая есть в этом, это было очень волнующе для меня.
-Это покадровая анимация, так что ты должен был сделать все фигурки!
Тим: Каждая фигурка… *показывает пальцами* …ты знаешь, это старомодный процесс, и это куклы, и аниматор должен двигать куклу 24 раза для секунды. Так что это долгий процесс, но это красивый сделанный вручную процесс. Старомодный процесс, но красивый.
-Расскажи людям, о чем вообще «Франкенвини». Потому что он пугающий.
Тим: Нет! О чем ты! Это фильм Диснея, это история о мальчике и его собаке! Просто так уж получилось, что это история Франкенштейна.
- Ты сделал этот фильм в 80-ых и был уволен.
Тим: Ну… Да.
-Почему? Фильм вышел снова и на той же самой компании!
Тим: Посмотрим, что случится. Возможно, я снова буду уволен.
-Как ты думаешь, что родители и дети будут думать об этом фильме?
Тим: Это фентези. Но, опять же, люди забывают, что фильмы Диснея всю жизнь показывают смерть, я имею в виду, «Бемби» - умирает его мать, «Король-лев»… и все фольклорные сказки… Для меня это был самый безопасный способ показать смерть. Это очень нестрашный фильм, не знаю, как объяснить.
-Все персонажи - дети и питомцы – аллюзия на что-то.
Тим: Я думаю, что люди больше будут думать о другом. У меня было много питомцев, но это скорее о чувстве. Я вижу некоторых детей, у которых есть питомцы, но им на самом деле плевать на них. Так что это смесь разных людей – кому-то важны их питомцы, а кому-то нет.
-Ты любишь разных существ. У нас в Мексике много существ! Если ты в этой жизни или в следующей сделаешь фильм о Мексике, кого ты выберешь? У нас есть Чупакабо! *показывает* Ты знаешь Чупакабо?
Тим: Нет, не знаю. Классный!
-У нас есть Юрона *показывает*.
Тим: А-а-а, выглядит здорово.
-У нас есть Эль-Коко *достает кокос*.
Тим: О, Эль-Коко!
-Это как Бугимен, но он очень, очень опасный.
Тим: Да, да…
- Кого ты выберешь?
Тим: Я видел его…
- Он как Бугимен!
Тим: Я бы сделал фильм про них троих.
- Но кто круче?
*Тим показывает на кокос пальцем*
-Коко!
***
Сюжет, как журналист около отеля дарит Тиму подарок с символикой Мексики
Тим: Спасибо, мужик! Мы будем ходить по городу, подняв это!

Вопрос о том, как зрители отнесутся к черно-белому фильму.

Тим: Я надеюсь, это не будет имеет значения, потому что это важный элемент фильма, и я надеюсь, что это окей. Я также думаю, что со всеми этими образами, которые сегодня повсюду-реклама, телевидение, фильмы, интернет, мы совсем  видим также много черно-белых изображений. Яне думаю, что это шокирующая вещь. Для меня это важная часть фильма, важный особый персонаж фильма.

- Ты думаешь, что юное поколение сохранит миф, который мы оставили позади?

ТБ: Сложно сказать. Когда ты становишься старше, ты думаешь о том, как сильно изменилось все. Удивительно, какими странными стали вещи.  Надеюсь, что да. Надеюсь. Важно, чтобы кто-то не начал изменять это.

- Ты заинтересован  в мексиканском фольклоре? У нас есть некоторые особенные истории.

ТБ: Я знаю, знаю! Я вырос в Лос-Анджелесе, где я смог приобщиться к культуре празднования Дня Мертвых и всего такого. Я довольно осведомлен о том, какая у этого есть удивительная духовная и фантастическая сторона. Я вырос, глядя некоторые мексиканские фильмы ужасов. Я знаю ваши мифы, фольклорные истории, легенды. У вас удивительная, удивительная культура. Что мне всегда нравилось в Дне Мертвых, так это то, что я считаю, что это самый замечательный показ  этих вещей из всех,  что я видел.

-Вопрос о выборе покадровой анимации.

«Это зависит от проекта. Конкретно этот казался важным, потому что я думаю, что техника и материал соединились. Ты знаешь, в покадровой анимации есть это – взять что-то неживое и оживить это, и это очень похоже на «Франкенштейна». Эти две вещи, кажется, подошли друг другу очень-очень хорошо. Именно поэтому я захотел сделать это. Мне нравится оригинальная короткометражка, которая была а с живой игрой актеров, но это – более чистая версия».

-Вопрос о том, хотел бы Тим воскресить кого-то.

«Есть одна собака, которую я хотел бы воскресить. Но в то же время это фильм, и это немного фентези. Если бы у меня была возможность, то… я не уверен, что это хорошая идея».

-Вопрос о выборе три-дэ.

«Я думаю, это зависит от фильма. Я также согласен с тем фактом, что у тебя должен быть выбор – ты должен иметь возможность смотреть фильм как в три-дэ так и в два-дэ. Для меня, чем больше выборов, тем лучше. Я считаю, что не каждый фильм должен быть в три-дэ. Я счастлив, что «Франкенвини» в три-дэ, потому что показывает то, что видят художники, ты видишь это как если бы ты был на съемочной площадке покадровой анимации, ты прямо так. И я просто думаю, что три-дэ элемент показывает зрителю все так, как будто он помещен в это. Именно поэтому конкретно для этого фильма это было важно».

-Вопрос о том, на чем основан фильм.

«Это основано на личных воспоминаниях о людях и вещах, так что… это сложно для меня. Потому что я имею пристрастие к  маленьким деталям…. Но это делает меня счастливым, потому что я мог показать странность всех эти детей, учителей… Это здорово. Ну… они мне все нравятся! *смеется*»
-Что бы ты хотел написать на своем надгробии?

«Ты знаешь что-то, о чем я сам не знаю? Может, меня похоронят на кладбище Мехико сегодня вечером? Я не знаю. Я еще не решил. Надеюсь, на какое-то время».

-Вопрос о мексиканских режиссера и актерах.

«Я знаю некоторых. Я работал с мексиканским кинематографистом, и это было замечательно. Я знаю некоторых людей, которые на самом деле очень замечательны, очень талантливы. Я имею в виду, что в тех людях, которых я встречал, мне понравилась их чувство страсти и искусства, и они показывали это очень сильно. Это потрясающе».

-Вопрос о том, что Тим попробовал из блюд в Мексике.

«Я ничего не ел последнюю неделю. Я на голодной забастовке. Никакой еды».

-Вопрос о любимом персонаже в фильме.

«Я не знаю. Возможно, гигантская черепаха, которая может разрушить здание. Это было бы хорошо!»

- Тим, мы хотим узнать об оригинальном фильме.

ТБ: Он был сделан много лет назад, в 1984, это была короткометражка с живой игрой актеров, и мне было по-настоящему замечательно делать это, я  на самом деле хорошо проводил время, делая его. Но фильм никогда не был выпущен. И я думаю, что на протяжении лет я просто смотрел на мои оригинальные рисунки и я думал о покадровой анимации, которую я люблю, думал о том, чтобы расширить это другими персонажами и детьми и монстрами. Для меня это было совершенно новой вещью. Я не чувствовал, что переделываю что-то. Для меня это был новый проект.

- Когда ты смотришь фильм, ты словно пересматриваешь тот фильм, но при этом это как не та же самая история.

ТБ: Да. И это другая техника тоже. Когад ты делаешь вещи в покадровой анимации, то ты можешь делать то, чего бы ты не смог сделать с живой игрой актеров. Эти эмоциональные вещи, которые ты можешь получить с анимированными куклами. Особенно, когда ты делаешь покадровую анимацию, ты также получаешь интимность в этом. Это заставило это быть другим.

- Мы знаем, что ты тут уже несколько дней. И в том числе ты был на Острове Кукол.

ТБ: Да. Да.

- Что ты думаешь об этом месте и может ли Мексика вдохновить тебя на то, чтобы сделать фильм?

ТБ: Конечно. Я вырос на… Вообще-то, я сделал один мой мексиканский хоррор-фильм сам. Он длится только 5 минут.

- Правда?

ТБ: Да. Это очень вдохновляет. Живя в Лос-Анджелесе, ты осведомлен о здешней культуре. Таким образом легко идентифицировать это, потому что я знаю многих людей. Таким образом, ты знаешь, мы были познакомлены с некоторыми аспектами мексиканской культуры. Я всегда любил ее.

- Дай нам причины, по которым нам нужно смотреть твой диснеевский личный фильм.

ТБ: Я надеюсь, что его нужно смотреть, потому что он хорош. Надеюсь, хорош. Для меня это очень личная эмоциональная история, и я надеюсь, что люди поймут эмоции в нем, поймут, что есть эта история.

- Это о любви, верно?

ТБ: Да. Это о любви, о потери и о страсти, и о желании, и о мыслях, и о том, чтобы быть креативным, о размышлениях. В нем много проблем.

- Тим, ты можешь нам что-нибудь сказать на нашем языке? Ну…

ТБ: Буэнос ночес!

***
Тима также просят сказать «Диас, ола!»

-Вопрос о том, почему Дисней переменил мнение и нанял Тима делать новую версию фильма, который не был выпущен в 1984 году.

Тим: «Дисней был другой компанией в те времена. Они были приклеены в прошлому и они на самом деле не знали, каким было их направление. Вещи, очевидно изменились, и теперь это куда более крепкая компания. В некоторых случаях, ты знаешь, они рискуют с чем-то, как этот фильм. За что я им очень благодарен».

-Вопрос о том, восхищен ли Тим смертью, исходя из его фильмов.

Тим: *кривится* «Ну, когда я рос, то в пригороде это была табу-тема, они вообще не говорили об этом. Я думаю, они создавали тем самым странную среду. Поэтому я был привязан к фильмам о монстрах, это был своего рода способ исследовать эти вещи.  Я думаю, это происходит с каждым. Я не одержим этим. Но в то же время именно поэтому мне нравится то, как это показано на церемонии Дня Мертвых здесь  - это имеет юмор, это имеет яркие цвета и все происходящее, для меня это куда более позитивный способ смотреть на это»

-Вопрос о том, кого бы он воскресил, если бы мог, и почему.

Тим: «Давайте сразу оговорим – это фентези фильм! Если бы у меня в реальности была возможность воскресить кого-то, я не думаю, что я бы…Пусть все остается как есть!»

Цитаты Тима с пресс-конференции в Мехико

Режиссер Тим Бертон сказал, что он не волновался, что это может иметь место в фильме, но живет, как человек, который наслаждается тем, что он делает.

«Все эти годы ты старался не думать слишком много о себе, о стиле, который ты создал. Ты проводишь жизнь, тратя ее на то, чтобы быть человеком в Голливуде, и я не думаю о своем месте в киноиндустрии».

«Иногда я чувствую себя неловко, когда мне говорят о моем стиле, потому что я слишком много думаю об этом, для меня то, что я делаю в кино, это просто то, что мне нравится».

Бертон сказал, что "Франкенвини" – очень личный и особенный проект, потому что основан на этапе его жизни.

«Я доволен результатами», сказал режиссер, который неоднократно заявлял о себе как о страстном поклоннике мексиканской традиции «Дня Мертвых».

«Это были мои отношения с моей собакой, и это было очень глубоким опытом, плюс я всегда любил фильмы про монстров, все это часть моей жизни».

Он признал, что ему было трудно создавать фильм, потому что «это история настолько личная, так близка мне, и она также демонстрирует концепцию жизни и смерти, а когда мы маленький, это трудно».

«Такие темы, как любовь, творчество и наука являются частью послания фильма, а я всегда считал, что искусство и наука идут рука об руку».

«Это интересный проект, который основан на воспоминаниях моей жизни, что помогает мне, я поместил туда то, что находил смешным в школе».

Он отметил, что персонажи, показанные в фильме, основаны на детях из детства.

Был вопрос, сможет ли Бертон когда-нибудь сделать чисто романтическую историю в отличии от своей мрачной манеры, на что режиссер весело ответил, что его дочь была бы счастлива, но сделать это ему будет очень трудно.

«Мои родители говорили, что я полюбил фильмы про монстров прежде, чем научился говорить».

http://qps.ru/OpZCn

Статьи

Материалы от КамингСун

Ранее в этом году мы опубликовали первую часть материалов с нашего визита на сложнейшие детальные съемочные площадки «Франкенвини» Тима Бертона. Теперь мы можем поделиться некоторыми мыслями самого Бертона о его возвращении в мир одного из его первых короткометражных фильмов.

«Если ты смотрел оригинальный фильм «Франкенвини», - объясняет Бертон, - «то это будет  скорее как «Дом Франкенштейна» с некоторыми другими созданиями и монстрами и, ты знаешь, другими персонажами, которые будут его населять».

Мир полнометражного «Франкенвини» включает не только Виктора, но также его одноклассников. Когда они узнают, что Виктор создал живую мертвую собаку, они хотят взять это на вооружение и создать собственных питомцев-монстов.

«Они хорошие дети», - говорит Бертон. – «Идея была вернуться к тем чувствам, когда ты в школе и чувствуешь себя самого странным, и другие дети кажутся странными…  Это как конкуренция. Я имею в виду, все это преувеличено».

Это не только необычные питомцы, которые напоминают классические фильмы с монстрами. Каждый новый персонаж основан на иконе хоррор-кино.

«Друг, который в школе казался тебе странным, в этом случае становится скорее как Борис Карлофф или Питер Лорри», - продолжает Бертон. – «Но это та же самая политика и детская динамика, которую ты помнишь из детства».

http://www.comingsoon.net/news/movienews.php?id=90904

Магия "Франкенвини" с Тимом Бертоном

Автор - Ли Сингер

Это было как прибыть в Белый Дом и тебе его показывает Барак Обама: IGN прибыли на съемочную площадку «Франкенвини», чтобы сам режиссер Тим Бертон сделал экскурсионный тур для нас.
Бертон, вероятно, неквалифицированный (его речь прерывистая, он начинает и обрывает предложения), но очень приятный гид, и он определенно знает то, что показывает, так что это только добавляет веселья, особенно учитывая тот факт, что ты – как зеваки посреди интенсивного съемочного процесса. «Мы не обустроены для экскурсии», - бормочет он на ходу. – «У нас тут не «Туры Юниверсал» и не так обширно для трамвая…»
Небольшая предыстория. Как мы сообщали в нашем первом материале, одноименная короткометражка с живой актерской игрой 1984 года была не только чем-то, что было перед всеми полнометражными фильмами Бертона, но и значимым фильмом сама по себе. Только теперь, после успешных для кассы работ режиссера, таких, как «Бэтман», «Алиса в Стране чудес», и анимационных хитов «Кошмар перед Рождеством» (должны ли мы снова напомнить, что режиссером был на самом деле Генри Селик? Надеюсь, нет) и «Труп невесты», Бертон наконец-то получил возможность реализовать свои изначальные намерения относительно полнометражной версии в покадровой анимации.
Сейчас много говорят о том, что это «проект мечты» режиссера, но нужно сказать, что Бертон имел идею «Франкенвини» - истории о мальчике Викторе Франкенштейне, который оживляет свою мертвую собаку в стиле Мери Шейли – со времен когда был еще карапузом. Хорошая новость заключается в том, что он смог придать этому новый вид, чувства и текстуру, когда у него уже появился целый мир из его собственной команды, который складывался на протяжении десятилетий. А еще лучшая новость – это то, что создание полнометражного фильма потребовало полного переосмысления материала.
«В этом есть чувство от «Дома Франкенштейна», - объясняет Бертон, имея в виду классику 1944 года, которая объединила такие франшизы Юниверсал, как «Дракула», «Франкенштейн» и «Человек-волк» в одну большую смесь монстров. – «Это была возможность для меня вернуться к оригинальному концепту моих рисунков, к материалам и персонажам, о которых я думал на протяжении всех лет, не имея этого еще в кадре».
«Мы решили сделать это с Джоном Огастом и сфокусироваться на этом с некоторыми другими монстрами, и это немного повлияло на тон. Но это все равно сохраняет дух оригинала», - говорит Бертон.
На фоне Виктора и Спарки другие школьники истово стремятся воскресить кого-то тоже, и каждое создание является поклоном культовому монстру: мамин хомяк, кошечка-вампир, черепаха-монстр, похожая на Годзиллу. Кроме этих пугающих аспектов, фильм идет по еще одному знаковому пути Бертона – от Пи-Ви Хермана до «Эдварда Руки-ножницы» чудак противостоит «нормальному обществу». Продюсер Алисон Эббейт суммирует: «Это люди, которые являются монстрами-фриками в истории».
Поразительно видеть Бертона проходящим мимо 30 «опасных декораций» («Не задень ничего!» - шутит Эббейт). «Всегда сюрреалистично видеть, как люди работают с этим», - бормочет он. – «Пять людей с этим одним домом, это невероятно!» Он в равной степени взволнован и своими более готическими локациями – чердачная лаборатория Виктора или кладбище в духе «Трупа невесты» - и стерильными декорациями пригорода Новой Голландии.
На самом деле, выросший под влиянием Новой Голландии, эры беби-бумеров в Бербанке (как и его художник-постановщик и частый коллега Рик Хайнрикс), Бертон весьма впечатлен визуально, воссоздав все это на студии в Восточном Лондоне. Особенно учитывая тот факт, что довольно большие для покадровой анимации декорации, созданные в соответствии с четвероногой звездой Спарки, который должен быть меньше обычного. Все получилось пугающе правдоподобным.
«Вот это – школа, в которую я ходил», - бормочет Бертон, когда мы проходим мимо местной школы, лаборатории естествознания и кладбища. – «Я не могу задерживаться в этой комнате, это приносит мне ужасающие воспоминания!» Он снова смотрит на ровные, чистые ряды парт. – «Иисусе! Эту школу делал Лени Рифенстол?!»
Тот, кто сам был аутсайдером в детстве, не сможет удержаться от сантиментов из-за протагонистов, одноклассников Виктора. «Это просто обычная школьная политика на преувеличенном уровне», - говорит он. – «Это как тот ребенок, которого ты в школе считал странным, просто теперь он скорее как Борис Карлофф или Питер Лорри. Они обычно все ужасные люди…»
Увеличенные декорации для покадровой съемки так похожи на обычные декорации для живой актерской игры, что ты легко можешь представить Джонни Деппа или Хелену Бонем Картер в полном костюме (хотя на самом деле каст озвучки, который включает таких постоянных сотрудников Бертона, как Мартин Ландау, Кетрин О'Хара и Вайнона Райдер, не включает этих двоих). Бертон постоянно отмечает, как два этих процесса съемки становятся все ближе.
«Замечательно то, что мы делаем свет, как в реальном кино», - говорит он с энтузиазмом. – «Покадровая съемка только помогает игре. Это как громадная площадка для живой игры, только с глубиной черно-белого».
Монохромный внешний вид, кажется, вступает в противоречие с тем, что фильм будет в три-дэ. У Бертона уже был опыт конвертации два-дэ в три-дэ на «Кошмаре перед Рождеством» . «Когда ты собираешься делать все это так и у тебя достаточно времени, то ты точно уверен, что это не будет дерьмовым конвертированием. У нас столько времени ушло на «Кошмар».
Интересно то, что этот вопрос очень оживляет Бертона. «Люди хотят теперь «революции против три-дэ», - говорит он с нетерпением. – «Я не считаю, что должно быть только что-то одно. Должен быть выбор. Для меня иметь выбор – лучше, чем не иметь выбора. Я видел плохие фильмы в три-дэ и хорошие фильмы в три-дэ. Я понимаю людей, которые смотрели дерьмовые три-дэ и чувствовали себя ужасно».
Наскоро махая рукой на прощание, Бертон уходит по увешанному занавесками коридору. И если команда фильма сможет передать ту любовь и заботу, с которой Виктор дает новую жизнь Спарки, то зрители в равной степени будут оживлены фильмом Тима Бертона.

http://www.ign.com/articles/2012/06/13/ … tim-burton

Видео-экскурсия Тима по съемочной площадке "Франкенвини"

http://video.rutube.ru/c431d8d246d656ee97d063c0aeb45673

«У нас есть около 30 декораций в настоящий момент. У нас около 20 работающих аниматоров. Хорошо находить новых людей. Многие из этих людей не хотели быть аниматорами сначала, но теперь очень хороши в том».
«С самого начала дизайны были чем-то, что было в рисунках, то, что мне всегда нравилось и что я всегда хотел ухватить. Это комбинация того, что…все эти годы я думал об этих персонажах…это комбинация этого и попытки ухватить дух оригинальных рисунков. Сделать это в покадровой анимации и черно-белым было… я очень счастлив по этому поводу! Это выглядит так хорошо. Я чувствую, что это что-то, что я не хотел бы делать какое-то время назад, но теперь это совсем другой зверь в плане средств исполнения, в плане других персонажей. Но сохранится оригинальный дух этого».
«Ты видишь вещи, когда… это разные вещи – раскадровка и трехмерное. Но когда это оживает, это становится настоящим, и ты видишь всех этих персонажей в реальной среде. Для меня это, ты знаешь, как… Опять же, это так быстро происходит с живой актерской игрой, на репетициях или спустя первые несколько дней съемок ты уже: «У-у-у! Ты так быстро нашел персонаж!» Здесь же все дольше – это две или три недели».
«Хорошая вещь в этом – то, что это процесс медленного движения, когда ты продолжаешь, ты можешь быстро выявить вещи, которые не срабатывают. Я чувствую это так, как и живую актерскую игру. Все декорации так тщательно спланированы. К концу рабочего дня мы говорим «снято!», как и при живой актерской игре».
Q: Исходя из твоей оригинальной идеи, когда ты решил превратить свой фильм в стиле «Франкенштейна» в фильм про монстров?
Тим:  Вероятно, некоторое время назад, потому что я всегда добавляю вещи в папку или в файл. Когда мы делали короткометражку, мы думаи: «Без проблем это могло бы стать полнометражным фильмом». Это заняло несколько лет, чтобы сделать микс в стиле «Девид и Костелло» встречаются с «Франкенштейном», чем это в итоге получилось во многом. Сердцевина осталась, я всегда хотел сохранить сердцевину. Это центральная линия истории. Мы просто старались добавить другой хрени, настолько естественно, насколько это возможно. Одна из вещей, в которых я был заинтересован, - это вернуться в прошлое в классную комнату и к детям, политике детей, конкуренции детей и экспериментам детей. Мир казался таким, словно по мотиву «Дома Франкенштейна». Но мы старались сделать это естественно, чтобы в итоге не получились две разные истории. Мальчик и его собака – это первопричина всего.
Интервью Тима Бертона на выход «Франвкенвини» от SlashFilms
Q: В основе истории твои личные отношения? Откуда возникла идея для оригинального фильма?
Тим: Я вспомнил свои первые отношения с питомцем, в которых есть эта не зависящая от условий любовь. Ты выходишь из дому, а когда возвращаешься, тебе кажется, что прошло три года. А поскольку животные обычно не живут так долго, это также первые чистые отношения и первая переживаемая смерть. Из двух этих вещей сложилась очень мощная комбинация. Это корни истории. Это была идея, что ты никогда не забываешь травму от потери такого рода отношений, но также это легко сравнить с историей «Франкенштейна», а это еще одна любовь. Было легко поженить эти две вещи так, чтобы это не казалось натянутым.
Q: Была ли особенная собака, к которой ты отсылал?
Тим: Да, у меня была собака.
Q: Сколько лет тебе было?
Тим: Это было примерно в промежутке с пяти до девяти. В той области. Это не как иметь золотую рыбку. Если бы я влюбился в золотую рыбку, мне, вероятно, требовалась бы помощь. Собака немного отличается, по крайней мере, делает больше, ты надеешься.
Q: В последние десять лет ты много работал с Джонни Деппом и Хеленой Бонем Картер, но они не вовлечены в этот фильм. Однако, у тебя есть Мартин Ландау, Мартин Шорт и Катрин Охара в озвучке, ты с ним работал раньше, но давно. Почему так?
Тим: Да, в этом что-то было. Это настолько личная вещь, что я хотел сделать все, чтобы только сохранить ее личной. Голоса должны быть правильными. С Мартином и Кетрин – они так хороши. Именно поэтому я попросил каждого сделать по три голоса. Для меня в этом огромная энергия. И Вайнона, которую я не видел так много лет. То же с Мартином Ландау. Все это делает фильм намного более личным.
Q: То есть ты сказал бы, что это самый личный фильм, что ты когда-либо делал?
Тим: Вероятно, близко к этому. Там есть все элементы. Вероятно, близко к этому. Я не знаю.
Q: Ты выпускал «Кошмар перед Рождеством» и сорежиссировал «Труп невесты», и теперь ты делаешь все это с «Франкенвини». Как для тебя изменилась эта техника?
Тим: Она не очень-то изменилась на самом деле со времен начала  кинематографа. В этом заключается замечательная вещь. Есть несколько маленьких инструментов теперь, которые могут помочь, но самое замечательное то, что эта техника на самом деле не изменилась. Для тех людей, которые любят делать это, это и есть главная вещь. Технологии принесли кое-что, что немного упрощает работу по масштабированию и контролю, но преимущественно это не изменилось.
Q: Это отличалось – быть единственным режиссером на этот раз?
Тим: Нет. Мы всегда пытались делать все эти вещи из бюджетных соображений. Я думаю, в этом случае главной целью было немного более обуздать это и не нанимать слишком много дизайнеров. Мы пытались сделать его более домашним, настолько личным и сделанным вручную, насколько это возможно.
Q: Это отличается – работать над чем-то полностью своим собственным, в отличие от работы с уже существовавшим ранее материалом?
Тим: И да, и нет. Ты все делаешь своим собственным. Даже если ты делаешь что-то, что тебе прислала студия, или что-то, что основано на книге или истории, в конце концов ты делаешь это своим собственным, чем бы это ни было. Этот фильм основан на моей любви к хоррор-фильмам. Все на чем-то основано каким-то образом.
Q: Ты надеешься, что юная аудитория захочет исследовать монстров, которым ты делаешь посвящение в этом фильме?
Тим: Да, я так думаю. Это интересно. Что касается моих собственных детей, то мир изменился, и теперь эти видеоигры и вещи стали намного быстрее. Мне интересно, что дети думают об этих старых фильмах, как «Франкенштейн», которые очень медленные. Это не совпадает с ритмом современной жизни. Мой ребенок – это продукт быстрого компьютерного стиля жизни. Но если ты ставишь что-то вроде «Франкенштейна», они все равно погружаются в это, потому что это как странный сон. Довольно интересно видеть, как дети реагируют на что-то, но особенно на эти старые хоррор-фильмы.
Q: Было забавно наполнять фильм таким количеством различных ссылок?
Тим: Я всегда считаю, что никогда не должен делать ссылки просто для того чтобы их делать. Я просто всегда стараюсь иметь их. И если ты их не знаешь, это неважно ты просто смотришь историю. Не должно быть так, чтобы ты непременно знал ссылки.
Q: Ты мог бы сделать фильм, выглядящий точно так же, на компьютере. Но тогда не было бы ощущения, что это сделано вручную. Связано ли это с борьбой за несовершенство?
Тим: Это хороший вопрос. Это интересно, потому что технология умеет размывать линии. У нас были такие хорошие куклы в «Трупе Невесты», что огромное количество людей подумали, что он сделан на компьютере, а это не так. Если ты начинаешь размывать линии, это становится проблемой. Каждая форма имеет свои замечательные элементы. Есть замечательная компьютерная анимация, замечательная рисованная анимация, замечательная любая анимация. Ты надеешься что если ты любишь какую-то форму, то ты не потеряешь ее.  Мы постарались обратить нам на руку наши ограничения в бюджете. Мы снимали многое двойными камерами  и получилось вроде бы как грубо, но мы именно это и любим в этом. Мы просто это делаем.
Q: А ты бы хотел сделать традиционный мультфильм?
Тим: Ну, для меня этот фильм – самый традиционный, что ты только мог бы сделать.
Q: Нет, я имею в виду что-то вроде рисованной анимации для Пиксара?
Тим: Нет. Какие-то вещи лучше всего для компьютера, какие-то вещи лучше всего для покадровой анимации, какие-то вещи лучше всего для рисования. Я просто пытаюсь выбрать то, что верно для проекта. Я всегда хотел приложить руку к этому, потому что я люблю эту технику, но тебе не следует делать каждый проект в этой технике.  То же самое касается остальных техник, я думаю.
Q: Каково было брать собственные рисунки, которые не предназначались для того, чтобы их видели, и работать с ними с людьми, создавая фильм?
Тим: Ну, из-за природы покадровой анимации вещи меняются. Ты делаешь рисунок, а потом когда они начинают делать куклу, оказывается, что рисунок уже не работает. Постоянные «вперед-назад» в плане того, чем это должно быть. Это просто нормальное сотрудничество. Это странным образом не отличается от чего-то другого. Это часть процесса и часть того, что будет в финале.
Q: Спарки похож на пса из «Семейного пса». Это намеренно? Или Семейный Пес был когда-то основан на твоих рисунках для Спарки?
Тим: Нет! Наверное, это потому, что все мои рисунки выглядят одинаково. Это, вероятно, правда. Вероятно, дело в этом, а не в чем-то еще. Знаете, это как если кто-то попросит парня, который рисует Чарли Брауна: «А ты мог бы нарисовать его по-другому?»  Мы любим персонажа, но почему же его голова такая круглая?
Q: Дети в классе говорят и выглядят очень по-разному. Ты изначально намеренно сделал их настолько отличающимися друг от друга?
Тим: Да. Это всегда основано на рисунке или эскизе. Поэтому есть некоторые вещи, которые схожи в дизайне. Дизайн обычно органичный. Это же не как если бы мы основывались на книге и миленько воссоздавали каждую иллюстрацию. Это так началось, с самого начала.
Q: Как режиссирование покадровой анимации отличается от режиссирования живой актерской игры в плане твоих рабочих часов? Ты все время там?
Тим: Нет, я не захотел бы быть там все время, и они не захотели бы этого. В этом дело. Мы делаем несколько секунд за неделю. Замечательная вещь в этом, для меня, что я могу работать над фильмом с живой актерской игрой и параллельно работать еще над этим проектом. Я нахожу это на самом деле стимулирующим и хорошим. В анимации хорошо то, что ты полностью можешь влиять на нее. Если что-то не работает, ты просто исправляешь это. Ты обычно можешь починить это еще до того, как это на съемках, потому что вещи более планируемы здесь, и ты знаешь точно, что ты получишь. Единственный элемент, который ты получаешь, и обычно это хороший сюрприз,  - это хорошо анимирующий аниматор. Обычно это, по меньшей мере, окей. Обычно это хорошо, но иногда нет. Как и во всем остальном.
Q: Ты на самом деле возлагаешь много доверия на людей, с которыми ты работаешь над фильмом?
Тим: Да, но не больше, чем на других фильмах. Живая актерская игра отличается, потому что более быстрый зверь. В покадровой анимации ты планируешь. Сюрпризов не бывает, как с живой актерской игрой.
Q: Каково было режиссировать это, спустя 30 лет после оригинальной версии?
Тим: Я не из тех людей, кто говорит: «Теперь эффекты стали лучше, пойдем-ка мы и обновим все эффекты!» Я был благодарен за то, что короткометражка была с живой актерской игрой, потому что если бы это была анимация, то, я вероятно, никогда в своей жизни не попал бы в сферу актерской игры. Это был очень удачный  бросок. Теперь же имеет смысл анимированная версия. И, я думаю, новых элементов достаточно, а покадровая анимация – отличающаяся техника. И хотя это что-то очень личное, это определенно казалось чем-то новым. Я не чувствовал себя на старой территории. Это был способ исследовать это иным способом.
Q: Это пост-конвертировалось в три-дэ?
Тим: Снимаешь ли ты в три-дэ или конвертируешь потом, тебе нужно время. Может быть плохое три-дэ или плохая конверсия, или хорошее и то, и другое. Это вопрос затрат времени на это. Замечательная вещь относительно этого заключается в том, и так было с «Кошмаром», что это не делает ничего яснее в плане декораций, позиций, дистанций. Вся информация прямо здесь, чтобы сделать конверсию такой. Какой ей нужно быть.
Q: Во время кастинга ты обращался к Дениелу Стерну и Шелли Дювалл из оригинальной короткометражки?
Тим: Нет, но не из-за чего-то, потому что они были замечательными. Существуют определенный элементы, которые, как я думал, подходят, чтобы сделать их, и другие определенные элементы, как тот факт, что я хотел сделать это очень личным, как например работать с Кетрин, Мартином и Вайноной. Их не было в оригинальном проекте, но это иным образом знакомая для меня вещь.
Q: Напряженное время для тебя, выходит в этом году два фильма, которые ты режиссировал, и один, который ты продюсировал. Уже есть планы на будущее?
Тим: Нет. Я думаю, мне следует взять перерыв.
Q: Является ли создание «Франкенвини» реакцией на до, как сложно было работать с такой масштабной продукцией, как «Алиса в стране чудес»?
Тим: Да. Ну, прежде всего, я не планировал, что все они будут выпускаться так [собирать такую большую кассу – прим.перев.] Я определенно не планировал это. «Франкенвини» был в разработке длительное, длительное время. Радость от этого заключается в том, что этот проект меньше. Ты смотришь на декорации, и то, что ты видишь, - это все, что у тебя есть, и это было так мило. Вот что замечательно в этой технике. Я понимаю почему аниматоры, которые делают такую сложную работу, как эта, получают заряд энергии от нее. Они что-то передвигают – а ты видишь, как это оживает. Это вроде как круто – получать такую энергию.
Q: Сколько еще работы у тебя над этим фильмом?
Тим: У меня монтаж, музыка и звуки.
Q: Ты всегда планировал режиссировать этот фильм сам?
Тим: Я все делаю сам. Я теперь большой мальчик. Никаких дополнительных колес для велосипеда и прочего.  Эти вещи происходят довольно органично. Каждый проект отличается. В этом случае мы хотели сделать его немного более сделанным вручную, так что мы дали ход назад. А другой проект отличался бы. У каждого проекта собственная энергия. Это казалось верным средством для этого проекта - чем меньше, тем лучше.
Q: Ты вовлечен в «Битлджус-2»?
Тим: Сет пишет что-то. Я просто сказал ему, потому что это что-то, где мне нравился персонаж, у него, вероятно, есть лучший подход. У него есть идеи относительно этого, поэтому я просто позволил ему откликнуться на это, и посмотрим, что у него получится.
Q: То есть ты заинтересован делать этот фильм, если у него получится хорошо?
Тим: Если это будет интересно… Хотя, я не знаю, я не узнал бы хороший сценарий, даже если бы он укусил меня за лицо. Но я знаю, что нравится лично мне, так что посмотрим.
Q: Был слух, что ты собираешься делать «Пиноккио» с Робертом Дауни Младшим. Или это просто слух?
Тим: Я очень занят, разве нет? Меня довольно смущает, что у меня три фильма в этом году.  Я на исходе сил уже. Мы выпустим эти три, а потом я уйду, и вы. Парни, сможете иметь дело с другими людьми.
Q: А «Большие глаза» осуществятся?
Тим: Ох, я не знаю. Многие проекты находятся в разработке. Но если некоторые вещи занимают десять лет, ты не очень-то уверен, когда это случится.

http://www.slashfilm.com/film-interview … fest-2012/

Статья в Empire magazine

Автор – Олли Ричардс

В Восточном Лондоне Тим Бертон воскрешает свою собственную макабрическую историю о мальчике и его оживленной собаке.
Тим Бертон качает головой, хаотические волосы переформировывают сами себя в новых направлениях. «Я клялся себе, что никогда не буду делать этого снова», - причитает он. – «Но кто-то сказал мне, что это как рожать ребенка. Я думаю, у тебя появляется своего рода амнезия, и ты забываешь всю боль и помнишь только хорошие стороны, в противном случае ты бы не сделал этого снова».
Однажды Бертон уже попробовал себя в мазохистской позиции, делая два фильма одновременно, в почти точно таких же обстоятельствах. В прошлый раз он прошел через это, когда проводил свои дни, режиссируя масштабную продукцию с живой актерской игрой «Чарли и шоколадная фабрика», а затем зайцем перепрыгивая в другую студию, чтобы орать команды некоторым аниматорам, которые выполняли ежедневный титанический труд над историей о призраках в покадровой анимации, «Труп Невесты».  В промежутках длиной в  9 секунд отдыха он спал. И вот, словно измученный щенок, он возвращается к этому же. Он одновременно делает «Мрачные Тени» с живой актерской игрой, что само себе является довольно хаотичным стремлением, а также еще одну сказку в покадровой анимации, на этот раз «Франкенвини».
«Честно говоря, на этот раз я наслаждаюсь этим», - гарантирует он «Эмпайр», сидя в звукозаписывающей студии в Северном Лондоне, одетый в  черное с головы до кончиков пальцев ног, что делает его кем-то вроде цифрового Призрака Оперы за столом, на котором навалены ручки и слайды. «Было мило давать моей голове отдыхать от «Мрачных Теней» на немножко и смотреть на что-то другое. Это как очищающее упражнение, которое позволяет твоему мозгу дышать – это как отвести самого себя на ментальную прогулку вокруг квартала». Станет ли он делать это снова? «Ах, ну, я не знаю об этом…»
«Франкенвини» - это очень особенный проект для Бертона – режиссера, для которого что-то особенное – это каждодневная вещь. И прежде всего потому, что это был фильм, который он однажды уже сделал. В 1984 году, когда Бертон был юношей, небрежно марающим бумагу на анимационных студиях Диснея для таких проектов, как «Черный Котел» и «Лис и Охотничий Пес», ему дали возможность сделать собственную короткометражку. В то время, как большинство работников Диснея были вынуждены рисовать очаровательных маленьких созданий или девочек с глазами как у жучка, которые поют о том и сём, Бертон создал историю с живой актерской игрой о мальчике и его любимой собаке…которую сбила машина, но затем она была оживлена хозяином и пугала соседей. Для равновесия, собака была убита второй раз, на этот раз взорвавшейся мельницей. Это была не такая вещь, которую ты надеешься показать детям, и после просмотра которой они захотят такую плюшевую игрушку или пенал с этим. Так что Дисней его уволил.
В начале 2011 года «Эмпайр» обнаружил  Бертона снова в департаменте анимации, но на этот раз – он во главе всего.  Он курсирует между несколькими различными ремесленными комнатами на студии «Три мельницы» в Восточном Лондоне, каждая из которых представляет собой обширное пространство, завешенное шторами, наполненное людьми, которые методично создают модели. Если выйти наружу и встать на цыпочки, можно увидеть  Олимпийский стадион. Аниматоры снуют повсюду, поодиночке  или маленькими армиями, создавая декорации разных размеров – от того, что поместится в чехол для телефона, до того, что будет размером с один из Олимпийских бассейнов в миле отсюда. Бертон дает короткие замечания и счастливо кивает в мониторы, когда ему показывают короткие фрагменты отснятого материала. Бертон  снова режиссирует «Франкенвини», но на этот раз это полнометражная покадровая анимация, а Дисней очень, очень рад, что он делает ее.
«У меня длительное время были идеи, как можно развить эту историю», - говорит Бертон о причинах, по которым он снова посещает это. – «Одной из самых моих любимых вещей в этом является то, что я вернулся к оригинальным рисункам, которые  я сделал, и добавил много новых персонажей, так что это было очень весело.  Это та же идея, но крупнее, со своего рода вкраплениями монстров и кусочками от «Франкенштейна» и «Дракулы» в этом и некоторыми другими вещами». Еще когда он делал короткометражку, Бертон на самом деле думал, что из нее могло бы получиться что-то большее, если бы кто-то дал ему возможность попробовать.
По сути, «Франкекнвини» - это та же история.  Она по-прежнему о юном смышленом ученом по имени Виктор Франкенштейн (озвучивал Чали Тэн), чьего пса, Спарки, сбивает машиной, а затем он воскрешен молнией. Собака очень сильно напоминает дворняжку из другого продюсируемого Бертоном мультфильма, «Семейный Пес», но это, по уверению продюсера Эллисон Эббейт, чистейшей воды совпадение, потому что «просто Тим так рисует собак». В этом фильме мы получаем более расширенную версию мира Виктора. Мы видим его в школе, где мы знакомимся с любовным интересом Виктора – Эльзой Ван Хельсинг (фамилии персонажей из хоррор-фильмов – бегущая тема в фильме), и других странных детей. Одна из них известна  только как «Странная Девочка», и она имеет прямое сходство с «Таращащейся Девочкой» и флеш-анимаций Бертона «Мир Стейнбоя».  Политика среди детей и желание доказать свое превосходство, желание быть «главным псом» [англ. идиома – «быть лидером» - прим.перев.] становится во главе угла. Я не хочу рассказать слишком много, но Франкенвини не будет единственным странным созданием в фильме. Когда Бертон говорит, что будут элементы с монстрами, он не шутит.  На полках аниматоров МНОГО странных животных, включая одну очень большую черепаху. Кажется, другие вдохновились идеями Виктора а собственные эксперименты…
«Франкенвини» не только знаменует возвращение Бертона к его первой профессиональной работе, это также возвращение к многим территориям его детства. Город Виктора основан на территории, где вырос Бертон, до такой степени, что Бертон даже отмечает, что школа, в которую ходит Виктор, - как его собственная. «Мы посмотрели на Бербанк и многие другие пригороды такого типа», - говорит художник-постановщик Рик Хайнрикс, который работал с Бертоном годами и являлся одним из продюсеров короткометражки «Франкенвини». – «Тим хотел, чтобы город был «скучным», но он не имел в виду скучный в прямом смысле. Мы создали что-то, что выглядело как обычный пригород, но несколько абстрактный».  Так что представьте себе поствоенную архитектуру, но с точки зрения странного бертоновского видения. Декорации – это смесь мутированного цвета и черно-белого. В этом сохраняется классический внешний вид хоррора. Весь фильм будет черно-белым, но некоторые сцены будут конвертируемы в оттенки серого после съемок, по причинам, которые технически очень сложно объяснить, честно говоря, и мы не очень-то поняли.
Фильм – это так же воссоединение Тима с некоторыми своими давними сотрудниками.  Голоса включают Вайнону Райдер в роли Эльзы, которая со времен «Эдварда Руки-ножницы» работает с Бертоном впервые, Кетрин О'Хару в роли матери Виктора, «Странной Девочки» и Тренера, которую Бертон не режиссировал со времен Битлджуса, но она озвучивала нескольких персонажей в «Кошмаре Перед Рождеством», и Мартина Ландау, которого Бертон-режиссер привел к «Оскару», в роли Мистера Ржикруцки. (Нет, Джонни Деппа нет – представьте себе!!!)
Фрагменты фильма «Эмпайру» покажут позже, и в этих фрагментах почти ничего общего  с оригинальной короткометражкой. В то время как короткометражка была сыроватой и очень холодной по тону, эта версия более теплая. Есть в покадровой анимации что-то такое, что автоматически делает ее дружелюбной, вероятно, потому что ты знаешь, каким трудом любви это было для несчастных работников, которые проводили месяцы, совершая крохотные движения тел и ртов около 200 кукол. А возможно, это потому, что игра собаки, сделанной из мастики, намного проще воспринимается, чем агрессивная игра живого бультерьера.
Бертон говорит, что причина, по которой он захотел выпустить этот фильм в покадровой анимации, - это безграничные возможности, которые предоставляет эта техника. Посмотрите что-нибудь из Рея Харрихаузена и сегодняшние работы – отличием будет только чуть более гладкое движение. «Я думаю, это очень очаровательно, что ничего на самом деле не изменилось в этой технике», - говорит Бертон. – «Я имею в виду, изменились материалы и все такое, но это то, чем всегда было». Конечно, это означает, что ты «имеешь только парочку сцен в неделю».
«Франкенвини» кажется гораздо более расслабляющим фильмом, чем те, что Бертон делал в последнее время – он свободен от огромных декораций, больших звезд, дорогих эффектов и даже от веса ожиданий большой кассы. Он счастливо болтает с прессой на съемочной площадке, а это то, чего он обычно никогда не делает во время процесса съемок. Это – никакого каламбура! – проект о питомце, который ждал своей лучшей роли 20 лет.
«Самый ли личный  мой проект это?» - размышляет Бертон. – «Ну, у меня были некоторые, но этот, определенно, близок к самому личному». И даже хотя на это ушло два десятилетия, маленькая собачка Бертона наконец-то дождалась своего часа.

*****************

Режиссер Тим Бертон дает Esquire экскурсию по новому фильму «Франкенвини».

Тим Бертон ведет кучку нервных посетителей вниз по темному коридору. Толстые черные шторы висят по обе стороны. Время от времени он попадает в лучик света. Мы семеним за ним, наклоняясь и виляя.
За одной занавеской появляется человек по имени Брайан, моргая, как младенец. За Брайаном сложная установка камеры. За установкой модель чердака, в которой маленькая модель мальчика в скором времени будет проводить самый необычный эксперимент над маленькой моделью мертвой собаки.
«Как давно ты здесь?» - спрашивает Бертон.
«Три дня?» - отвечает Брайан, который кажется не совсем уверенным в ответе.
«Что у тебя есть показать?» - спрашивает Бертон.
Брайан воспроизводит то, что он снял на мониторе. Две секунды. Мы сваливаем.
Брайан является одним из 20 аниматоров на студии «Три мельницы» в лондонском Ист-Энде, работающих за другими черными занавесками с 200 марионетками на 30 площадках. Медленно, очень медленно, они склеивают сцены для второй версии «Франкенвини» Тима Бертона в качестве режиссера полнометражный анимации второй раз после «Трупа Невесты» (хотя  ранее он продюсировал подобные проекты «Кошмар перед Рождеством» и «Джеймс и гигантский персик»).
За следующей занавеской другой аниматор стоит рядом с тем, что воспроизводит послевоенную архитектуру, только в метр высотой. Над входом  знак с надписью «Младшая школа Новой Голландии».
Бертон возвращается к щели в занавесе. «Простите меня, если я не проведу слишком много времени в этой комнате», -  говорит он. – «Это напоминает мне о школе, в которую я ходил».
Даже для режиссера, чей почерк так узнаваем, «Франкенвини» является особенно личным фильмом.
Здания Новой Голландии созданы под влиянием пригорода Бербанка, штат Калифорния, где Бертон вырос – фон, как он надеется, будет «жестоко скучным», чтобы подчеркнуть необычность своих героев, которые были смоделированы (из кремния и пенопласта на крошечных металлических каркасах) на основе личных эскизов режиссера.
Это оммаж самому себе: в 1984 году Бертон сделал короткий игровой фильм с таким же названием и историей - о мальчике, который решил вернуть его любимую собаку к жизни, и теперь он пересматривает ее спустя почти три десятилетия в больше широкой (и, конечно же, более дорогой – создание кукол стоит до 50000 фунтов стерлингов) форме.
Режиссура анимации – это не как режиссура актеров: то, что не займет и двух часов  для съемки актеров, занимает две недели. Процесс порой идет медленно: «Мы сражаемся, чтобы сделать побольше»,  - признается Бертон. Но вы не можете торопить эти вещи. Чудо анимации отражает историю  о том, как собака в «Франкенвини» становится самим Спарки, как говорит режиссер. «Ты берешь что-то мертвое и делаешь его живым».
И с такой черной магией нет коротких путей.

http://www.esquire.co.uk/2012/09/behind … kenweenie/

Возрожденный «Франкенвини» Тима Бертона – это очень личная история.
28 сентября, 2012
Автор – Джина МакИнтайр

Звуки духовых инструментов издавали триумфальнее мелодии, захватывая коридор и холл, где Тим Бертон сидел в павильоне с размещенной путешествующей по миру выставкой, посвященной его новому фильму, «Франкенвини», представленному в ней. Когда музыка стала стишком громкой для игнорирования, Бертон нашел момент для комментария: «Я надеюсь, вы не возражаете. Я репетирую с моей новой группой «Мы за людей».
Таковы возможные сопряженные риски промо фильма в самом счастливом месте на Земле. Знойным воскресным днем Бертон принимал вопросы в секции «California Adventure» Диснея о его последнем фильме, покадровой анимации, полнометражной версии его короткометражки 1984 года. Черно-белый три-дэ фильм, который выходит в кинотеатрах в пятницу, имеет такую же завязку – маленький мальчик из пригорода одалживает страницы у знаменитого безумного ученого Мери Шелли, чтобы воскресить своего любимого бультерьера Спарки после того, как его сбила машина.
«Франкенвини» включает множество оммажей классическим фильмам о монстрах, которые выпускала студия Юниверсал в 1930-ых годах, атомного хоррора 50-ых годов, и даже камео  Кристофера Ли в роли Дракулы в одном из хаммеровских фильмов Англии.
Но когда ты смотришь на миниатюрные артефакты выставки «Искусство Франкенвини» - реплики грампроигрывателей, пластиковых декораций для Рождества и резинового винограда среди рисунков и моделей, Бертон обеспечил то, чтобы мы все отметили, что причудливые отсылки в фильме – это лишь украшения витрины очень личной истории о потере и горе.
«Однажды я был мальчиком», - рассказывает 54-летний Бертон о его вкладе в историю. – «У меня была собака. Это основано на этих первых чистых отношениях. Это было не зависящим от условий, в некотором роде твоей первой любовью. У него была эта вещь под названием чумка – они сказали, что он не проживет долго, но в итоге он прожил намного дольше, но всегда этот призрак нависал. Ты ребенок, ты по-настоящему не понимаешь это, но все это происходит из этого».
«Франкенвини» имеет все предпосылки для того, чтобы стать синонимом всех остальных работ Бертона, хотя постоянный сотрудник Джонни Депп заметно отсутствует в списке голосов актеров озвучки.
Фильм показывает мир с выигрышной точки зрения вызывающего симпатию изгоя по имени Виктор Франкенштейн (Чарли Тен), еще одного в длинном ряду придуманных Бертоном пратогонистов, который живет в высококонтрастной области чудаков и придурков.
Лицо и особенности одежды Виктора отбрасывает нас к такому персонажу, как Джек Скеллингтон («У меня очень ограниченный стиль рисования», сказал Бертон), а также он разделяет в Королем Тыкв пристрастие к непреднамеренным изобретениям зла.
Нелюдимый –  но не несчастный – мальчик, Виктор время за изобретениями и игрой с лучшим другом Спарки. Он находит союзника в своем перегруженном согласными звуками учителе естествознания Мистере Ржикруцки (Мартин Ландау), который на одном уроке случайно подает Виктору идею оживить свою собаку после трагедии. Спустя время другие дети его класса стремятся наложить собственную марку на это научное открытие, и используют такое электричество, которое Бенджамин Франклин никогда не изобретал, и скоро армия монстров терроризирует город. Бертон сказал, что ему понравилась идея собрат множество необычных созданий в одной истории как органичный способ развить короткометражку.
«Все эти персонажи и воспоминания и структура такого рода заставила меня воспринять это как совершенно другой фильм, а не фильм вроде раздутой короткометражки», - сказал он. – «Он взял свои собственные холсты и расширил все».
Родной город Виктора называется Новая Голландия и очевидно основана на родном городе Бертона Бербанке, хотя этот американский пригород существует все времени. Отец Виктора – агент путешествий, а мама – домохозяйка на каблуках и в жемчугах, она только печет печенье и пылесосит дом. Они оба любят своего сына, хотя они и не понимают его.
Это ощущение функциональной нуклеарной семьи буквально выставлено в большом стеклянном боксе с до боли  детальной кухней. Дверь духовки приоткрыта, пока мама Виктора стоит около столешницы, ее муж, сын и живой лающий Спарки сидят вокруг стола. На холодильнике магниты, есть ножевой блок в виде утки на столе, стакан с ярким оранжевым соком или тангом перед Виктором.
Этот всплеск цвета – один из всего нескольких во всей выставке, который включает три отдельных секции в различных оттенках серого – кухня, класс естествознания Виктора и чердак, где он проводит свои спорные эксперименты. В качестве добавки воссозданная версия рабочего стола Бертона, включающего очки в черной оправе на странице сценария, эскизы персонажей, фотографии различных макетов, куклы, которые использовались во время продукции, чтобы придать истории жизнь.
«Франкенвини» снимался полтора года внутри студии в Западном Лондоне близко к тому месту, где был выстроен новый Олимпийский стадион. Примерно 200 кукол – включая 16 Спарки (8 живых, 8 мертвых), 14 Викторов и таких новых персонажей, как Эдгар (Аттикус Шафер), Эльза Ван Хельсинг (Вайнона Райдер) и Странная Девочка (Кетрин ОХара, которая также озвучивает маму Виктора) – были созданы вручную для съемок.
Бертон воссоединился с продюсером Эллисон Эббейт и режиссером анимации Трем Томасом, с которыми он работал на своих предыдущих проектах в покадровой анимации «Трупе невесты» и «Кошмаре перед Рождеством».
Хотя подакровая анимация и переживает новый виток моды – «Франкенвини» - это третий фильм в покадровой анимации, который выходит в эти тримесяца, наступая на пятки зомби-комедии «Паранорман» компании Лайка и англоязычной версии чешского фильма «Игрушки на чердаке» - в полной мере оценить труд покадровой анимации сложно. Глвное требование – терпение, иногда у аниматора уходит неделя для того, чтобы сделать одну сцену.
Уникальные умения аниматоров сделали легче процесс переноса идей Бертона на экран, а это было особенно важно для этого фильма, как сказал режиссер. Весь фильм прошел через фильтр его собственных воспоминаний о людях, местах, хотя сценарий писал еще один давний сотрудник Бертона Джон Огаст («Большая рыба», «Чарли и шоколадная фабрика», «Труп Невесты».
«Есть несколько фильмов, которые очень сильно были в моей голове, такие, как «Рукиножницы», этот фильм и «Кошмар», когда я знал, чем именно это является, и когда ты работаешь со сценаристом, это помогает тебе подтвердить это или усилить», - сказал Бертон. – «Это так мило – выгнать из себя что-то… Кроме того, поскольку я довольно герметически замкнут, иногда это хорошо – немного сообщаться с внешним миром».
В своем интернациональном маршруте «Искусство Франкенвини», которая будет открыта для посетителей в тематическом парке в Анахейме до 5 ноября, в общем зачете посещает 7 стран – Испания, Франция, Англия, Япония, Мексика, Канада и Америка. Бертон полон оптимизма относительно того, что это предоставит зрителю окно в созданный вручную тактильный мир искусства, за который он благодарит пионеров Рея Харрихаузена и Уиллиса ОБрайана.
«Мне нравятся рисованных фильмы Диснея, они замечательные, замечательные рисунки и все такое, но я думаю, фильмы Харрихаузена были единственными… Есть что-то в этом силе измерений и в ощущении сделанного вручную, хотя местами они грубые. В этом до сих пор сила».
Страсть Бертона, вероятно, наградила «Франкенвини» новыми креативными идеями. После премьеры фильма на Фантастик Фесте в Остине в этом месяце, Техас, «ИндиВайр» описал фильм как «пробуждение интереса к форме» для режиссера, чья еще одна режиссерская попытка 2012 года, культовая мыльная опера «Мрачные Тени», провалилась у критиков.
На этом этапе своей карьеры он стал безразличен к приему его фильмов у критиков, негативному ли, позитивному ли, хотя Бертон говорит, что до сих пор чувствует себя «довольно уязвимым», когда его новый фильм выходит. «Я на самом деле не читаю ничего. Моя история такова, что я имел на самом деле хорошие и на самом деле плохие рецензии. Пусть это идет своим ходом. Я знаю, что происходит, и я знаю, в чем истинный смысл вещей. Я знаю фильмы, у которых великолепные рецензии, а потом никто не идет смотреть их, и знаю фильмы с плохими рецензиями, которые получили триллиарды. Никогда нельзя предугадать».
Что касается следующего проекта Бертона, то он не готов сказать об этом, и он вежливо отметает вопросы о множестве проектов, с которыми его связывали.
Ему предстоит еще множество интервью о «Франкенвини» на премьере в Лос-Анджелесе, и Бертону, кажется, нужен перерыв для креативного мозга. В последние несколько лет он выпустил много работ в семимильном темпе, и он готов приостановиться.
Этот момент может стать хорошим для паузы. «Франкенвини» является необычным любовным посланием Бербанку прошлого Бертона и показывает, что он, вероятно, не хочет повторять более одного раза то, что, тем не менее, сформировало его личность.
«Я думаю, что я не смог бы снова жить там, откуда я, но я не изменил бы ничего, потому что это часть того, кто ты есть», - сказал Бертон. – «Ты вынужден каким-то образом любить это, в этом есть ощущение мрачной романтики».

http://herocomplex.latimes.com/2012/09/ … sonal-tale

"Франкенвини" Бертона - трибьют любимой собаке
Автор – Брайан Александр
«США  Сегодня», 4 октября 2012

Большинство детей знают, как огромна потеря питомца в детстве.
Но для маленького Бертона смерть любимой собаки стала вспышкой, которую взрослый режиссер использовал для столь сильной истории, он смог воскресить ее десятилетия спустя. Восстание Франкенвини отмечает глубоко личный показ Бертоном мальчика, который оживляет свою погибшую собаку.
Черно-белый фильм в покадровой анимации являет часто берущий за сердце трибьют классическим хоррор-фильмам.
«Это стало импульсом для всего»,  - говорит Бертон. – «Это как твоя первая любовь. Это первый раз, когда ты переживаешь такие чувства. С правильным питомцем они  всегда очень чисты».
Во «Франкенвини» эта чистая любовь очевидна между забавной собакой Спарки и маленьким, социально не адаптированным Виктором Франкенштейном, который предпочитает делать фильмы на 8-милиметровой пленке с его собакой в главной роли, чем заниматься спортом, что расстраивает его любящих, но убеждённых в своей правоте родителей. Неожиданная кончина остроносенькой собаки сокрушает мальчика.
Для 54-летнего Бертона любимой собакой детства был его полукровка Пепе, который пришел в Бербанк, когда Бертону было 3 года.
«Забавно то, что они такие простые – ты уходишь, а когда возвращаешься через 10 секунд, они уже реагируют, как будто не видели тебя год», - говорит Бертон, смеясь. – «Люди не относятся к тебе так. В этом полнота души собаки. Это очень сильная связь».
Помимо того, что собака сильно нажимает на струны детской души, Пепе еще и страдал от чумки большую часть жизни.
«Они сказали, что собака не проживет очень долго.  Но он прожил много лет вместо этого», - говорит Бертон. – «И постоянно нависал этот призрак над всем».
Сидя среди итальянской архитектуры Ренессанса в  отеле «Каза Дель Мар», Бертон с виду не кажется поклонником животных. Режиссер «Трупа Невесты» являет собой нечто темное с головы до кончиков пальцев ног – в помещении он в черных очках, а черный воротник его пиджака указывает прямо на копну волос в стиле безумного ученого. Даже повязка на его руке черная. («Не спрашивайте меня об этом, слишком стыдно говорить об этом», - настаивает он).
Но Бертон говорит, что он истинный фанат животных. («Я люблю животных. Хм-м-м, я сказал как Мисс Америка!» Потеря Пепе в 10 лет сразила его.
«Это травматично, потому что это такое искреннее существо», - говорит Бертон. – «И эмоции такие простые и открытые. В то время как жизнь сложна, запутана. А это так просто и особенно».
Множественные просмотры хоррор-фильмов помогали ему в то время, особенно такие, где оживляли существ, как «Франкенштейн».
«Я не хотел оживить Пепе. Просто была такая эмоциональная вещь в этих фильмах», - говорит Бертон. – «Так было со всеми этими фильмами. Доктор Франкенштейн делает все безумным. Я мог соотнести себя со всеми этими чувствами. Было легко проложить связи со всеми теми фильмами».
Будучи взрослым, Бертон впервые обратился к концепту «Франкенштейна» в 1984 году в короткометражке (в главных ролях Шели Дюваль и Дениел Стерн), которая была отклонена Диснеем («им не понравилось или типа того, он не был выпущен»).
Технология покадровой анимации укрепилась, Бертон был вдохновлен сделать это снова в форме три-дэ. Проект представлял собой 18 месяцев болезненного медленного процесса анимации, и это его самая личная история на большом экране. Вымышленная Новая Голландия-это анимированная форма Бербанка (и близлежащего Солванга, известного своими мельницами).
«Это первый фильм, где все основано на воспоминаниях», - говорит Бертон. – «Проект открывает вещи не только о моей собаке, но и о детях в школе, о том, какими странными они казались. То, как дети играют друг перед другом. Странные учителя. Я пытался всех их основать на реальных воспоминаниях о том месте».
Давний сотрудничающий продюсер Элиссон Эббейт говорит, что режиссер заставил своих британских аниматоров полететь в Бербанк и посетить старшую школу, в которую ходил Бертон, для восстановления духа архитектуры в декорациях.
«Он реально спиритуально соединился с детьми, которых встречал в школе», - говорит Эббейт. – «Он попал в собственный эмоциональный опыт».
Виктор из «Франкенвини» движим эксцентричным учителем, похожим на Винсента Прайса, Мистером Ржикруцки (озвучил Мартин Ландау). Бертон называет персонаж композицией из многих учителей, которые как вдохновляли, так и пугали его. Как часть своих исследований, он встретился со своей учительницей рисования в школе, 90-летней Дорис Аддамс, которая была специальным гостем Бертона на премьере «Франкенвини». Она была поражена сходством между мальчиком на экране и одаренным, но социально неадаптированным учеником, который посетил все ее занятия.
«Он был очень робким, очень интровертным, но очень креативным», - говорит Аддамс. – «Все дети восхищались его талантом. Но он не демонстрировал его. Он был самым талантливым учеником за всю мою жизнь. У него было самое удивительное воображение». Даже та часть фильма, в которой он оживляет Спарки серьезными электрическими разрядами отражает страсть Бертона.
«Тим Бертон везде в фильме», - говорит Аддамс, смеясь. – «Если бы у него был хороший учитеь, который научил бы его электричеству, то… кто знает?»
Чарли Тен, который озвучивает Виктора, сказал, что у него ушел день на то, чтобы заметить все сходства между нежноговорящим персонажем и режиссером.
«В первый день работы в записывающей кабинке Бертон случайно в разговоре с кем-то назвал меня Тимом  вместо Чарли», - рассказывает Тен. – «И все засмеялись. И это сразу же объяснило мне, что «Франкенвини» о его детстве».
Спарки совершенно не выглядит, как Пепе Бертона. Но Бертон говорит, что «дух» отношений между Виктором и Спарки также похож и на его  отношения с собственной собакой. Он не использовал Пепе в своих детских фильмах на 8-мииметровой пленке. («Он мало что делал. У него были раны. Я решил не мучать его наряжаниями», - говорит Бертон).
Другие сходства с его детством включают его родителей, которые разделяют ключевые характеристики с экранными персонажами фильма. Поскольку его отец Билл был игроком в бейсбол, Мистер Франкенштейн во «Франкенвини» заставляет своего сына выйти из чердака и играть в бейсбол с другими детьми. «Было такое», - говорит Бертон. – «Я был не лучшим атлетом, но и не худшим. Мои интересы были в другом месте. Но было хорошо попасть в те вещи, которые ты не хотел делать. Там была динамика, которую я никогда не рассматривал как негативную.
Однако, тот аспект, что родители Виктора относятся с мирным пониманием к странному поведению сына, это, по словам Бертона, «определенно фантазийная версия положения вещей». Мартин Шорт, который озвучивал отца (и еще двух персонажей), что четкой линии отделения от реальной жизни не было. «Бертон сказал мне: «Кстати говоря, ты играешь моих настоящих родителей, это моя жизнь».
Нужно отметить, что Бертон никогда не рассматривал свою давнюю партнершу и частую сотрудницу в его фильмах Хелену Бонем Картер на роль своей матери. Слишком странно. «Не хотел бы я превратить все это  в Нормана Бейтса из «Психо». Лучше держать такие вещи по отдельности», - говорит Бертон.
Одной из главных радостей создания фильма, по словам Бертона, было работать с его разношерстной профессиональной семьей, которая включает Ландау (который получил Оскара в 1994 году за роль в «Эде Вуде» Бертона, Кетрин ОХару, Вайнону Райдер и Шорта.
«Я чувствую себя частью самого грандиозного воссоединения его жизни», - говорит ОХара, которая озвучивает мать Виктора и играла в главной роли в «Битлджусе» 1988 года. – «Это чудесно!»
Райдер озвучивает соседскую девочку Виктора, и они работают вместе впервые со времен «Эдварда Руки-ножницы» 1990 года.
«У нее до сих пор голос как в 10 лет», - говорит Бертон. – «Она совершенно не изменилась в этом плане».
Бертон признается, что до сих пор думает о собаке из детства. «Это как воспоминание о животных и людях, которых ты потерял. Они приходят в твою голову неожиданно», - говорит он. – «Это природа вещей твоей жизни, которая оказывает на тебя влияние. Это возвращается к тебе».
Но истинное послание фильма – влияние тех, кто был частью его жизни с детства.
«Это заставило меня думать о людях, которые что-то значат для меня», - говорит Бертон. – «Не только моя первая собака, но и моя семья, и друзья, и люди, которых с нами больше нет. Этот фильм посвящен им».

http://newyork.metromix.com/movies/arti … 86/content

Цитаты Тима с промоушена "Франкенвини" в Париже

- Она тебе не кажется интересным то, что твой первоначальный фильм «Франкенвини» (1984) длился 27 минут, и ты был должен ждать 27 лет, чтобы выпустить его снова?

Тим: Мне страшно думать в таком ключе -  что я был должен ждать столько времени. Но я уже привык к такому, я реализовывал «Кошмар перед Рождеством» 10 лет. Не спрашивай у меня, почему, - я это не знаю. Делать фильмы с куклами - сложно, все удваивается: время, команда, цены, в конце концов.

- Возвращаясь в прошлое: как ты отреагировал, когда они сообщили тебе, что первоначальный фильм не будет выпущен?

Тим: Он не удивили меня, это было привычно. В тот отрезок времени я чувствовал себя, словно жил в пузыре воздуха, и просто был благодарен им за то, что смог сделать фильм такого рода, такие фильмы были редки для того периода. Они давали очень немногим возможность сделать такого рода проект. И хотя фильм так и не вышел и никто даже не увидел его, это был фильм, который позволил мне остаться в качестве режиссера в этом большом приключении, которое является кино.

- Почему, как ты думаешь, в ту эпоху Дисней не захотел выпустить фильм,  а 27 лет спустя захотел? Разве это не продолжает быть все тем же фильмом, который они посчитали не подходящим для инфантильной публики?

Тим: Это же продолжают быть решения Диснея. Я слышал это часто, также  и «Кошмаром перед Рождеством». И все же дети - лучшие критики. Теперь ко мне подходят парни пяти лет, говоря мне: “Я был таким!” В моем случае, когда я был с таком возрасте, я смотрел бесчисленные хоррор-фильмы. Поэтому я не думаю, что существуют пугающие фильмы для детей. Никогда я не прекращу думать это и продолжу защищать это до конца моих дней. Например, когда я сделал «Бэтмана», они сказали, что результат получился очень «мрачным». А теперь моя версия комедийная мелодрама по сравнению с последними фильмами, которые вышли. Я знаю только то, что мне нравится экспериментировать, это мой стиль.

- Это правда, что Дисней уволил тебя из-за первоначального «Франкенвини»?

Тим: Ну, это вы у них спросите! На самом деле Дисней уволил меня по нескольким причинам. Прежде всего, потому что я был наихудшим диснеевским аниматором-массовиком. Им нравилась мысль иметь меня, но в действительности они не знали, что делать со мной. Они старались отложить время моей отставки, и поэтому я чувствую себя благодарным, у меня нет плохих чувств относительно Диснея. Дисней был первой компанией, которая предоставила мне трудовые возможности.

- «Франкенвини» - первый фильм, который выходит в Голливуде в 3D и черно-белом?

Тим: Это не так. Черно-белый фильм «Создание из Черной Лагуны» они выпустили в 3D. Кроме того, они приспособили несколько фильмов 50-ых годов к этому новому формату.

- Но… это первый фильм в покадровой анимации, который выходит в 3D?

Тим: Да. И я признаюсь, что меня захватила красота получившегося черно-белого изображения. Я принял это решение, потому что я хотел передать эмоции, и я считаю, что отсутствие цвета добилось этой цели.

- Почему тебе так нравится светотеневая эстетика в твоих проектах?

Тим: Мне нравится использовать черно-белое, потому что я потратил бы каждый день на полчаса больше, думая, что с чем комбинируется: “Синий мешок идет с этой желтой рубашкой и зелеными брюками?” Зато мне нравится носить нижнее белье всех цветов!

- Ты считаешь, что «Оскар»,  которого получил «Артист», может быть бонусом в плане того, что к «Франкенвини» отнесутся теперь по-другому в этом плане?

Тим: Вероятно, но это не действие разума. Это чистая случайность.

- И, конечно же, еще одна случайность – то, что Виктор в фильме так сильно похож на тебя, да?

Тим: Полагаю, что у него есть какие-то мои черты. Я также обычно экспериментирую с животным. Но в этом случае ни одно животное не пострадало, только куклы.

- Какие части фильма похожи на твою жизнь?

Тим: В этом фильме я хотел показать некоторые автобиографические составные части, они есть и в архитектуре дома, и в друзьях Виктора. Даже в образ ночи я поместил некоторые личные чувства.

- А история с собакой произошла в реальной жизни?

Тим: Да, это то история, которая дала ему жизнь моему изначальному проекту. В моем детстве у меня была больная собака, которая прожила меньше, чем могла бы. Это была одна из этих первых связей, которые потом никогда не забывают.

- Есть еще какая-то история из твоей жизни, которую ты хотел бы привнести в большой экран?

Тим: Пока нет. Но мне нравится играть и пробовать новые вещи. Верно то, что мы все меняемся, и со временем мы видим все в иной форме. Вероятно, я никогда бы не реализовал такой полнометражный фильм, как «Крупная рыба», если бы мой отец не умер. Есть опыт в жизни, который никогда не повторяется или не может реализоваться до тех пор, пока ты не переживешь это на собственной шкуре. Также верно и то, что не все темы затрагивают нас, и, конечно, это отражается в фильмах.

- Что ты сказал бы подросткам, которые хотели бы повторить такой же художественный опыт, который был у тебя?

Тим: Прежде всего, если им нравится рисовать, они не должны слушать то, что говорят им люди, не нужно приходить в волнение из-за того, что говорят остальные. Я никогда не говорил себе в детстве: «Ах, я буду кинорежиссером!». Если ты делаешь то, что захватывает тебя, считают это другие удачей или нет, ты должен делать то, что тебе нравится. В мире огромное количество людей, которое ненавидят мою работу, огромное количество, но это не заполняет мою жизнь. Молодежь, которая обожает искусство,  должна просто исследовать и работать над живописью, музыкой или писательством. Человечество  должно эксплуатировать свою художественную сторону.

http://www.alomujeres.com/actualidad-y- … tim-burton

-Почему ты делаешь ремейк «Франкенвини» спустя столько лет после выхода твоей короткометражки с живой игрой 1984 года?

Тим Бертон: Я хотел найти чистоту моих оригинальных рисунков при помощи анимации. Я хотел также сделать  это в черно-белом и в три-дэ. К этой истории, написанной в начале восьмидесятых годов, я хотел также добавить мои воспоминания о школе, учителях, которых я знал, так же обо всех фильмах о монстрах, которые я смотрел ребенком. У меня не было желания снова делать «Франкенвини», который длился только двадцать минут в версии 1984 года.

- То есть ты не чувствуешь, что делаешь тот же фильм и рассказываешь ту же историю?

Тим Бертон: Нет. «Франкенвини» - первый проект, в котором все исходит из очень личных воспоминаний. У меня не было никогда персонажей, как эта большеглазая девочка.

- Но получается одно и то же вновь?

Тим Бертон: Я стараюсь! Но есть образы и темы, которые люди найдут в фильме, которые отличаются. Это похоже на то, как я рисую. Я мог бы попробовать измениться, но это нелегко. Я – то, что я есть. Это лучшее, что я смог сделать! Извините! (смеется)

- Рисовать  - это значит думать для тебя?

Тим Бертон: О, да! Потому что идет речь об этом  личном  моменте, когда никто ничего мне не говорит. Когда внешний мир не дает взрываться моей голове! Это скорее эмоциональное, чем интеллектуальное.

- В прошлом апреле  выставка, посвященная тебе, во французской Синематеке, имела огромный успех. Твои фильмы идут хорошо во Франции. Твои отношения с французской публикой особенное?

Тим Бертон: Что я ценю во Франции, так это то, что, даже если люди не любят твои фильмы, они над ними  размышляют. Кино - не только бизнес, люди о нем говорят, думают над поэтическими образами. Кино здесь -  большее искусство, чем в Америке, я это сразу же почувствовал. Здесь не довольствуются только тем, чтобы распределять звезды!

- Дети, которые посещали выставку, казалось, знали обо всех твоих фильмах, среди которых некоторые ведь могут их пугать…

Тим Бертон: Это - взрослое предубеждение. Фильмы Диснея были бы ничем, если бы от них не испытывали ужаса. Во всяком случае, я не думаю, что когда-либо снял фильм ужасов. Я видел моих детей смотрящими перед телевизором фильмы с гораздо большим количеством крови, чем в моих фильмах. Во всех цивилизациях люди нуждались с страшных картинках, чтобы повзрослеть! Я знаю девочек в возрасте 10 лет, которые обожают «Суини Тодда»!

- Как ты совмещаешь экономическое давление Голливуда и создание фильмов в твоем очень оригинальном мире?

Тим Бертон: У меня не было никогда выбора. Во время «Пи-Ви» люди студии не могли сказать: «Давайте устраним все это и оставим только то, что нормально», потому что обе эти  вещи были неразрывными технически! Когда мне говорят: “Постарайся, чтобы это было доступно более широкой публике!», я даже не понимаю, что они хотят мне сказать. С «Бэтманом» они хотели очень коммерчески успешный  фильм, но я неспособен предсказать, будет успех или нет! Возможно,  однажды я буду работать вне студий. Нет ничего невозможного.

- Два года тому назад как главный судья в Каннах ты назначил  «Золотую пальмовую ветвь» за  «Дядюшку Бунме» таиландца Апитчатпона Вирасетакуна, который очень отличается от фильмов в системе студий. Почему?

Тим Бертон: Этот фильм был несущим странное явление, очень странное.  Мы тогда посмотрели много фильмов, которые вызвали в нас бомбардировку чувствами и волнениями, мы обменивались  нашими мнениями. Но что я отметил, так это то, что тема этого фильма  была мне близка как отчет  между жизнью и миром мертвых. И многие из нас ощутили это. У других работ конкурса не было этого.

- И поэтому ты хотел бы перейти в более непрочную среду, чем система студий?

Тим Бертон: Я снял все мои фильмы для студий, но я всегда думал, что однажды я выйду из этой системы. Но всегда появляются деньги  - и это  постоянное сражение. Фильм Вирасетакун был не для того, чтобы за него платили. Весь мир затрудняется относительно финансирования этого фильма, какой бы ни была система.

- Ты смотерл последнего «Бэтмана» Кристофера Нолана?

Тим Бертон: Нет. Но это - очень хорошо (смеется)

- В твоем кабинете в Лондоне большой портрет Ларри Хагмана, запечатленного в образе неумирающего Далласа. Что он делает там?

Тим Бертон: (хохочет) Я вырос в поп-культуре, у меня, следовательно, есть странные вкусы и странные цели. Ларри Хэгмэн -  я знаком с ним, он чокнутый, я его обожаю. Он - как подросток, в этом типе есть что-то чокнутое и интригующее.

http://www.lesinrocks.com/2012/10/03/ci … -11319302/

Лос-Анджелес, 28 ноября

Интервью Тима Бертона для ЛА Таймс

Автор Джина МакИнтайр
6 декабря 2012

Что было самым сложным аспектом в преобразовании оригинальной короткометражки «Франкенвини» в полнометражную покадровую анимацию?

Тим Бертон: Многие люди могли взглянуть на это и сказать, что это легко: «ты делал это раньше, ты просто типа переделал это». Но это скорее было бы причиной, по которой ты не захотел бы делать это. Мне пришлось преодолеть барьер, чтобы не думать, что это просто изменение короткометражки, что это актуальный проект. Время [которое прошло] дало этому новую перспективу. С идеей того, что неодушевленное оживает, это казалось более чистой версией этого в покадровой анимации. Это было как странный сеанс психотерапии, ты как бы заново открываешь свое прошлое.

Ты на самом деле заново посмотрел на свое прошлое, когда делал это?

Тим Бертон: Я всегда был не очень хорош в том, чтобы выразить это словами. Я на самом деле не возвращаюсь назад – я не пересматриваю рисунки, я не смотрю фильмы, которые я сделал, слишком часто снова – иногда, когда ты думаешь о вещах из своего прошлого, то словно тренируешь кнопку воспоминаний. Ты снова посещаешь воспоминания, о которых забыл взрослым – какие странные дети друг с другом, какие странные и манерные были некоторые учителя. Ты возвращаешься назад и вспоминаешь те чувства. Это было как тренировать мышцу воспоминаний.

Насколько близко ты идентифицируешь себя с протагонистом? Виктор Франкенштейн имеет много общего с юным Тимом Бертоном?

Тим Бертон: Да, у меня была собака и я хотел стать безумным ученым. Меня поместили, как и многих других детей, в категорию «странный». Я на самом деле вовсе не чувствовал себя странным. Я всегда чувствовал, что другие дети странные, поэтому я попытался отразить это в фильме, странность других детей, то, как дети слегка терроризируют друг друга.

Почему покадровая анимация особенна для тебя?

Тим Бертон: Я думаю, что для каждого, кто когда-либо был в покадровой анимации и брал в руки куклу, трогал ее, это волнующе. В этом есть что-то волнующее. Когда я ребенком смотрел работы Рея Харрихаузена, то ты ничего об этом не знаешь, но ты чувствуешь художника. Он так сильно повлиял. Я узнал его имя прежде, чем любого другого режиссера. Некоторые из этих кукол, говоря о фильмах, над которыми я работал, от «Кошмара» до «Трупа невесты», вероятно, грубые в плане самых ограниченных возможностей. Это было благодаря дизайну и совсем немного из-за бюджета – просто вернуться к старомодному подходу. По-прежнему остается такая красота в том, чтобы взять все это и оживить это, один кадр за раз. Когда ты соединяешь все это вместе, это такая волшебная вещь. Это как вернуться к началу кинематографа, ты видишь, как эти кадры начинают двигаться, как бы не изменились технологии, это остается очень мощным.

У тебя есть любимый момент во «Франкенвини»?

Тим Бертон: Учитывая отсутствие утонченности, есть много маленьких моментов, которые я нахожу на самом деле особенными для меня, маленькие сцены, которые очень тонкие. В этом, опять же, для меня красота всего этого, когда люди что-то передвигают и тем самым создают настоящие эмоции. Это маленькие сцены Виктора сразу после смерти Спарки, маленькие вещи, которые для меня легко воспроизводят настоящие эмоции.

http://www.latimes.com/entertainment/en … 5510.story