Расшифровка интересующих нас слов
ГН: О Рождестве в семье Бонем Картер и Бертона…
ХБК: Да.
ГН: У нас всех есть особенное видение вашей жизни.
ХБК: Вообще-то оно [Рождество] не очень отличается от обычного.
ГН: То есть довольно традиционное Рождество?
ХБК: Да. Скучное.
ГН: Скууууууууууууучное!
ХБК: Может быть, в первые годы он украшал елку. Я думала, что ему нравится иметь полный контроль над елкой, что-то такое артистическое с елкой. Но когда мы сблизились с ним, оказалось, он вешает маленькие шарики и младенцев…
ГН: Это как в его фильмах.
ХБК: Нет, он любит Рождество.
ГН: Во всех газетах то, что вы, ребята, живите в отдельных домах. Почему бы вам не иметь один большой дом?
ХБК: У нас он есть. У нас есть большой дом. У нас были те маленькие дома, а теперь они выглядят как большой дом. Уже нет разницы дизайна. Было так, что это был мой, оформленный в хорошем вкусе, и его, который причудливый. А теперь нет. Знаешь, на самом деле все думают про нас, что мы куда интереснее, чем мы есть на самом деле.
НР: То есть у вас теперь как у богатых людей есть большой дом?
ХБК: Да, как у очень, очень, очень, очень, очень богатых людей.
ГН: Ваш первый разговор…
ХБК: Вообще?
ГН: Ну, тот, по телефону. Он ведь не звучал как начало Романо.
ХБК: Вообще-то, для меня звучал. Я была в Австралии, делала фильм. И вот по телефону: «Привет, это Тим Бертон». Это было посреди ночи, потому что в Австралии другое время. И он сказал: «Не пойми превратно, но – ты первый человек, о котором я подумал, чтобы сыграть шимпанзе». А для меня…я подумала: «О, Господи!» И я была у него. Потому что это интересно – исследовать это чувство, когда ты любишь прятаться под чем-то. И я сказала ему: «Ты полностью прав».
ГН: Это была ваша первая вспышка?
ХБК: Так все началось.
ГН: Вы, ребята уже вместе 10 лет.
ХБК: Спасибо тебе. 11 лет.