Одна из многочисленных фраз Тима, которую все прослушали, просмотрели, проспали, прозевали и еще миллионом различных способов пропустили.

Тим сказа это 10  мая, а  16 мая Джонни принял от команчей имя "Оборотень", "Меняющий форму".

Да. Здесь каждое слово имеет огромную смысловую нагрузку.

"Учитывая мою личность" - учитывая то, как ему приходится жить.
"К сожалению" - ему от этого плохо.
"Я в самом худшем аспекте оборотня" - его ноша жизни оборотня приносит дискомфорт ему, его близким и его любимому, его поклонникам, его работодателям.
"Не могу рассказать больше, просто поверьте" - здесь нечего комментировать.

на съемках Франкенвини 1984 года

Гостиная, где сделано фото для НЙТаймс (фото с Хэллоуина Тима и Джонни 2010)

Общий план:

спасибо Slo за поиск фото 

Тим Бертон: Дома как в его собственной голове
Автор - Дейв Итцкофф
"Нью-Йорк Таймс", 19 сентября 2012

Мистер  Бертон в своем доме в Лондоне с аксессуарами, включая портрет актера Ларри Хагмана. («Не спрашивай. У меня странные отсылки»).
Это было бы огромным разочарованием, если бы обитель Тима Бертона оказалась стерильной средой, бесплодной, за исключением телефона на холодном белом полу и с отсеком для кофейной чашки с надписью «Лучшему отцу в мире!» Вместо этого рабочим местом режиссера является нечто в стиле «Битлджуса» и «Эдварда Руки-ножницы», что с угрюмым гостеприимством приглашает тебя: на холме в Западном Лондоне за кирпичной стеной и мрачным деревом в викторианской резиденции, которая раньше принадлежала иллюстратору детских книг Артуру Рекхаму, вверх по винтовой лестнице, охраняемой портретами Бориса Карлоффа и Кристофера Ли. Декор дома можно описать как современный нонкомформизм (за исключением игрушек «Ультрамен» и моделей скелетов-воинов), и когда хозяин дома приветствует тебя, ты видишь на его стакане для питья постер из «Проклятья Франкенштейна».
Cлово «бертонский» стало частью культурного словаря благодаря удивительному влиянию Мистера Бертона (54 года), его режиссерская карьера представляет собой 16 полнометражных фильмов и почти 30 лет. Благодаря таким неповторимым фильмам, как «Эд Вуд», «Алиса в Стране Чудес» и «Крупная Рыба», которые получили самые различные результаты от касс и от критиков, он развил единственную в своем роде, легко узнаваемую чувствительность. Его стиль очень визуален, мрачно комичен и болезненно однообразен, но корни этого – в его пристрастии к монстрам и чудакам (что в его фильмах часто является одним и тем же). Он изобрел словарь современного кино о супергеоях («Бэтман»), дал новую жизнь покадровой анимации («Труп Невесты», который он режиссировал с Майком Джонсоном, «Кошмар Перед Рождеством», который он продюсировал) и стал ассоциироваться, в той или иной степени, со всем призрачным и жутким, не будучи при этом недоступным. Он, наверное, самый принимаемый с распростертыми объятьями одиночка современного кино.
Его успех перенес его из сонного пригорода Южной Калифорнии, где он вырос и выпустился из КалАртс, в Лондон, где он живет с партнершей актрисой Хеленой Бонем Картер и их двумя маленькими детьми, а также где он с радостью принял сенсацию быть не подходящим обществу.
«Я чувствую себя иностранцем», - говорит Мистер Бертон в своей веселой манере неоконченных предложений. – «Чувствовать себя странным иностранцем заставляет тебя чувствовать себя, как ни странно, более дома».
Недавним утром Мистер Бертон, одетый полностью в черное, рассказывал о своем новом полнометражном анимированном фильме, «Франкенвини», который Дисней выпустит 5 октября. Он рассказывает очаровательную историю маленького мальчика (по имени Виктор Франкенштейн), который оживляет труп своей мертвой собаки.
Как и режиссер, «Франкенвини» одновременно ретро и модерн: фильм, который будет выпущен в три-дэ и в черно-белом, основан на короткометражке с живой игрой актеров, который Дисней выпустил в 1984 году, когда Бертон был сражающимся аниматором.  Проект не получил широкого выпуска, на который надеялся Мистер Бертон, но он проложил для него тропу для его первого полнометражного фильма «Большое приключение Пи-Ви» в следующем году.
Когда он говорил (и от случая к случаю придавал своим диким вьющимся волосам форму чего-то похожего на рога сатира), Мистер Бертон был в ностальгическом настроении, но также дерзок. Возможно, это результат скудного приема, который был оказал «Мрачным Теням», его крупнобюджетному ремейку телесериала (но Мистер Бертон сказал, что это его не разочаровало), или нежелания анализировать вехи его карьеры.
О чем бы он ни говорил – о юности в Бербанке, ранней фрустрации на Диснее или о неожиданной чести ретроспективной выставки в МоМА и других музеях – он все время позиционирует себя аутсайдером.
«Мило хотеть, чтобы ты нравился людям, но я убежден, что есть много тех, кому я не нравлюсь», - сказал Мистер Бертон с черным юмором и нескрываемой гордостью. – «Я всегда буду способен мириться с этим».

Выдержки из нашей беседы

«Все произошло из Бербанка»

- «Франкенвини» ведь не только отсылает к старту твоей карьеры, но также отсылает ко многим другим полнометражным фильмам, которые ты сделал с тех пор. Так задумано?

ТБ: Если бы я думал об этом, я бы, вероятно, этого не сделал. *смеется* Я сознательно не думаю: я сделал это, я собираюсь поместить сюда ссылку на самого себя. Вещи, на которых я вырос, остаются со мной. Ты начинаешь определенным образом, а потом ты проводишь всю свою жизнь, чтобы снова найти ту простоту, что у тебя была. Это не о том, чтобы остаться в детстве, а о том, чтобы сохранить дух видеть вещи иначе.

- Как много из твоего детства мы видим в изолированности Виктора?

ТБ:  Я чувствовал себя изгоем. Но в то же время я чувствовал себя довольно нормально. Я думаю, многие дети чувствуют себя одинокими и слегка изолированными в их собственном мире. Я не верю, что чувства, которые были у меня, - уникальны.  Ты можешь сидеть в классе и чувствовать, что тебя никто не понимает, и вообще ты в «Падении Дома Ашеров» Винсента Прайса. Представь себе, если ты поговоришь с каждым ребенком в отдельности, то большинство из них чувствует подобное. Но я чувствовал себя очень мучимым, когда был подростком. Отсюда произошел «Эдвард Руки-ножницы». Я был, вероятно, в клинической депрессии, но не знал об этом.

- Тебя заставляли заниматься спортом?

ТБ: Мой папа был профессиональным игроком в бейсбол. Но он на раннем этапе карьеры получил травму и не реализовал свою мечту. В итоге он стал работать в Управлении Спортом города Бербанка. Я занимался кое-каким спортом. Это было довольно разочаровывающим. Я не очень спортивный человек.

- В том возрасте довольно печально узнавать, что ты в чем-то плох.

ТБ: То же самое с рисованием. Если ты посмотришь на рисунки детей, они все замечательные. И потом в определенном возрасте, где-то когда им 7 или 8 или 9, они начинают говорить: «О, я не умею рисовать». Нет, ты умеешь! Я прошел через это, и  когда я начал ходить в КалАртс, пара учителей сказали мне: «Не беспокойся об этом. Если тебе нравится рисовать, просто рисуй». И это освободило меня. Моя мать не была художником, но она делала этих странных сов из сосновых шишек или игольницы в виде кошек. Для каждого есть своя отдушина, понимаешь?

- Хоррор-фильмы и фильмы категории Б были легко доступны, когда ты был маленьким?

ТБ: Они показывали фильмы про монстров регулярно по телевидению, а теперь они это не показывают. Некоторые из них были довольно жесткими, как «Мозг, который не хотел умирать» или что-то такое, где у парня оторвана рука и из нее кровь течет на стену. Моих родителей это немного пугало. *смеется*  Но для них было лучше, чтобы я смотрел телевизор, чем им быть вынужденными смотреть на меня или иметь со мной дело.

- В «Франкенвини» есть эмоции и сцены, которые зрители не очень-то ассоциируют с фильмами Диснея.

ТБ: Люди начинают беспокоиться и говорят: «О Боже, собаку сбила машина!» Смешно, как люди боятся своих эмоций. Я помню, что оригинальная короткометражка должна была выйти на экраны вместе с «Пиноккио», и они все испугались, что дети будут убегать, крича, из кинотеатров.

«Укус вампира»

- Ты находишь поэтичным тот факт, что именно Дисней теперь выпускает «Франкенвини»?

ТБ: Все эти годы я чувствую себя входящим в крутящиеся двери. С моего первого раза там в качестве аниматора и до поры «Франкенвини» и «Кошмара» и «Эда Вуда» была все время одна и та же реакция: «Вернись!», а потом «Хммммм, я не знаю…" После того, как я прекратил работать над «Лисом и охотничьим псом», пытаясь быть диснеевским аниматором, что было бесполезно, они дали мне возможность, на год или два, рисовать все, что я хотел. Я довольно благодарен им за это. В то же самое время  я чувствовал себя как Рапунцель, принцесса в башне взаперти. У меня было все, что мне нужно, кроме света дня. Я чувствовал, что они меня не хотели, и, к счастью, «Уорнер Бразерс» и Пол Рубенс и продюсеры «Пи-Ви» увидели мой фильм, и это дало мне шанс.

- Если бы «Большое приключение Пи-Ви» и «Битлджус» не стали хитами, означало ли бы это конец твоей карьеры режиссера?

ТБ: Я всегда жалел людей, чьи первые фильмы становились гигантскими хитами. *смеется*  Это были фильмы вне радаров в некотором смысле. В понятии студии они были малобюджетными. Оба стали хитами, но они же попали в хит-парады «10 худших фильмов года». Я рано  научился: не слишком перевозбуждайся, не будь слишком самодовольным, не быть слишком  самовлюбленным.

- Когда ты, спустя 23 года после «Бэтмана», видишь, что фильмы о супергероях составляют костяк в Голливуде, чувствуешь ли ты гордость правообладателя?

ТБ: Нет, никакого обладания. В то время это было первой попыткой показать мрачную версию книги комиксов. А теперь это кажется легкими любовными играми. Если я  правильно помню, критики не очень-то приняли фильм. Поэтому я чувствую себя странно из-за таких плохих рецензий в некотором смысле, и никто не упоминает: ох, может, это положило начало чему-то.

«Среди Живых На Экране»

- Когда ты работал с Джонни Деппом впервые, на «Эдварде Руки-Ножницы», что в нем связало тебя с ним?

ТБ:  Он был парень, которого воспринимали как вещь, этот идол подростков в стиле «Tiger Beat». Но как только я встретился с ним, я уже мог сказать, не зная парня, что он был не таким человеком. Он очень просто подошел персонажу. Мы были во Флориде при жаре 90 градусов, и он не мог использовать свои руки, и он был в коже от головы до кончиков пальцев ног и в гриме. Я был впечатлен его силой и внутренними резервами его организма. Я помню, как Джек Николсон показал мне книгу о том, как игра в маске высвобождает что-то в человеке. Я всегда был впечатлен кем-то, кто стремился делать это. Потому что большинство актеров не хотят прятать свой… *театральным голосом*… «инструмент».

- Твои отношения с Джонни изменились с ходом развития твоей карьеры?

ТБ: Всегда было понимание. Он всегда был способен дешифровать мои хаотичные мысли. Для меня он  скорее актер как Борис Карлофф, характерный актер, нежели актер главной роли. Единственное, что изменилось – и это то, на что я стараюсь не обращать внимания – это то, как окружающий мир воспринимает это. *ехидно* «Ох, ты снова работаешь с Джонни?», «Ох, а как же это вышло, что ты с ним не работаешь в этот раз?» Ты не победишь это. Я сдаюсь.

- У тебя нет формальной репертуарной компании, но, кажется, есть определенные актеры, к которым ты постоянно возвращаешься.

ТБ: *вздыхает* Я не хочу отвечать на критику, которую слышу. Люди говорят: «Ох, он опять ее использует!» или «Ох, он опять его использует!». Я получил наслаждение от работы с каждым, с кем я работал. Но хорошо смешать это. Если кто-то правильный для роли, то: Я уже с ними работал? Прекрасно! Не работал? Прекрасно!

- Имея жизнь с Хеленой Бонем Картер, вынужден ли ты быть более осторожным в том, как ты ее используешь в своих фильмах?

ТБ: В ней хорошо то, что задолго до того, как я познакомился с ней, у нее была уже полная карьера. Также она стремится делать вещи, которые необязательно привлекательные и гламурные *смеется*, и я ее ценю за это. Мы научились, как оставлять вещи дома и не касаться их. Но я, вероятно, имею особенные моменты, чтобы подумать об этом. На «Суини Тодде» было довольно жестко. Никто не был певцом, поэтому я просматривал множество людей. У всех было прослушивание, и у нее тоже. Это было борьбой, потому что я думал: Иисусе, полно великих певцов, и это будет выглядеть, как будто я дал роль своей гёрлфренд. Она на самом деле прошла через особенный процесс.

- В последней паре фильмов ты сжег ее в печи и выбросил на дно океана.

ТБ: Я знаю. Но она получает это и в других фильмах. Ее недавно много погребали заживо, и ее много сжигали на костре. И потом, я изобрел еще один тренд.

«Призрак Экранизации»

-Твоя «Планета обязеьян» познакомила тебя с Хеленой, но было ли это во всем остальном профессиональным спадом для тебя?

ТБ: да. Я усвоил урок. Это обычно случается со всеми фильмами с бОльшим бюджетом. Ты соглашаешься на это, и в этом есть что-то, что мне нравится, студия хочет сделать это. Но не установлен бюджет и не готов сценарий. Так что у тебя только этот идущий поезд. Ты работаешь над этим, ты урезаешь это, потому что бюджет слишком велик, и ты чувствуешь себя счетоводом. Этот фильм определенно рассматривается как один из моих наименее успешных фильмов. Но в то же время в познакомился и поработал со многими людьми, которых полюбил.

- Ты объяснишь конец фильма?

ТБ: Это сработало. Но это моя личная вещь. Однажды я приму ЛСД и мы поговорим тогда об этом.

-Твои последние фильмы, такие как «Суини Тодд», «Алиса в Стране Чудес» и «Чарли и шоколадная фабрика» все основаны на уже существовавших собственностях.

ТБ: Я слышал об этом, но так со многими вещами. Даже с «Алисой»: есть книга, а есть много различных версий. Но нет фильма, который бы я посмотрел и сказал: «Ох, мы должны переплюнуть вот эту «Алису».

- Сложнее ли наложить свою личную печать на что-то, что изначально создал не ты?

ТБ: Для меня нет. Так может показаться, но я должен сделать личным все, исходит это от меня или нет. Если я должен предоставить блиц-список, то даже «Эд Вуд» был основан на книге, на личности, а  «Суини Тодд» - один из моих самых личных фильмов, потому что Суини Тодд – это персонаж, с которым я полностью соотношу себя. Даже в планете «Обезьян» есть вещи, с которыми я соотношу себя, в противном случаея я просто не смог бы сделать этот фильм. «Франкенвини» - абсолютно оригинален. Но ты можешь со мной  поспорить, мол, он основан на короткометражке и на множестве других фильмов.

«Бертонское, бертонское!»

- Опасно ли, когда твой стиль становится настолько определенным, что становится образцом, и его начинают имитировать?

ТБ: Меня это немного напрягает. Люди думают, что я сделал «Корелайн». Генри замечательный режиссер, но если они что-то говорят, то обязательно должны добавить чье-то имя. «От продюсера…» - ну, вообще-то там восемь продюсеров. Это немного вносит путаницу. Не немного, а очень сильно вносит путаницу, и это нечестно по отношению к потребителю. Имей смелость выйти под собственным именем. Но у меня нет никакого контроля над подобным, и это не изменит меня. Я не могу изменить мою личность. Иногда я хотел бы, но я не могу.

-Думаешь ли ты, что чрезмерная узнаваемость могла стать проблемой в случае с «Мрачными Тенями», когда люди увидели тебя, и Джонни, и монстров и подумали: «Я уже это видел»?

ТБ: Несмотря на факт, что фильм финансово провалился, он на самом деле не провалился. Он не взбудоражил мир, но отработал свои деньги и принес немножко еще, так что я не рассматриваю это как тотальную катастрофу. Есть некоторые люди, с которыми я говорил, которым понравился фильм. «Алису» критиковали, а она сделала миллиард, полагаю, и все такое. «Эд Вуд» понравился критикам, но был полным провалом. В этом очень странный баланс.

«Перед Могилой»

- Когда у тебя появилась собственная ретроспектива в МоМА, ты чувствовал себя пуленепробиваемым?

ТБ: Это было сюрреалистично. Многие люди думали, что я собирал все это, но это не так. Они пришли ко мне, и я был вообще-то напуган этим. Для меня все это было личным. Это никогда не рассматривалось как великое искусство. Это как вывесить свое белье на стену: «Ох, смотрите, это его грязные носки и белье!» Но я чувствовал, что это в хороших руках кураторов, они представили это как процесс, просто как то, что он делает.

- Были ли непредвиденные подводные камни?
ТБ: Это было после показа группы фильмов. Это восприняли как: «Это не искусство». С этим я согласен.

-Есть ли другие формы публичного узнавания, которые ты хотел бы освоить?

ТБ: Как публичный офис?

- Как премия Оскар?

ТБ: Я вырос на фильмах вроде «Доктор Файбс», которые на Оскар не рассматривались. *смеется* Это не то, что я хотел бы выиграть.  Так же с попаданием в киносферу – я не говорил с самого начала: «Я хочу стать режиссером», «Я покажу свои работы в МоМА!» Когда ты начинаешь думать подобное, ты в беде. Сюрпризы хороши.  Они происходят все реже и реже в твоей жизни. Но все подобное – очень особенно. И я еще не Вуди Аллен.

- Этот вопрос может показаться странным человеку, у которого еще много лет жизни впереди, но чем бы ты хотел, чтобы было твое наследие?

ТБ: Что я хочу на надгробии?

- Я думаю, что ты думал об этом.

ТБ: Да. Я думаю, мудро планировать наперед.  Начни рано – планируй свои похороны уже сейчас! Это не мрачная мысль. Если ты хочешь, чтобы что-то произошло определенным образом, особенно последняя вещь, ты можешь это тоже. Больше всего я думаю о том, что ты сделал что-то, что повлияло на них. Люди идут по улицам и у них тату с «Кошмаром», или маленькие девочки говорят, что любят «Суини Тодда», а ты им: «А как вам удалось его посмотреть?» Или ты видишь людей, особенно во время Хэллоуина, одетых в костюмы Трупа Невесты или Безумного Шляпника или Салли. Это не критики, это не касса. Это то, что соединяет тебя с реальными людьми.

- Если ли что-то, что всегда ублажает толпу, но при этом нравится и тебе?

ТБ: Я всегда плох в этом. Назови что-нибудь.

- Ну, «Аббатство Даунтаун» вернулось в Британию. Ты посмотришь?

ТБ: Нет. Хелена, это для нее. Эту вещь я не понимаю. Для меня это как сделать инъекцию морфина в Воскресенье вечером. И это может иметь свои позитивные последствия. Но это не мое. Есть шоу как «Шеф-повар», на которых я плачу. Я не знаю, почему, но я нахожу это очень эмоциональным, когда они что-то готовят, а у них не получается. Еще фильмы, я не знаю, почему, но особенно если я лечу в самолете – я не знаю, почему, может быть, потому, что ты постоянно думаешь, что сейчас умрешь – то я плачу от любого фильма, который смотрю в самолете.

- У меня была такая реакция на «Реальную Любовь» (2003).

ТБ: О-о-о, нет, нет. Я ходил на него с Хеленой, я никогда не забуду его промо-компанию. Это было как: «Если ты не любишь этот фильм, то с тобой что-то не так». Мы посмотрели его, и мы устроили ссору и спорили весь путь домой. Так же с фильмом «Мама Миа». Никогда у меня еще не было такой депрессии от фильма, предназначенного для поднятия настроения.

- Твои дети уже в возрасте просмотра фильмов. Ты пытаешься повлиять на их вкус?

ТБ: Я не переусердствую. Я был довольно горд, когда любимым фильмом моей дочери оказался «Война Гагрантуанов». Но теперь она стала старше и вышла из этого. Я не предлагаю им мои вещи. Если им они нравятся, то они им нравятся. Они найдут это или не найдут. Я позволил им найти свой собственный путь.

перевод Helga
при использовании текста необходимо указывать автора перевода и источник - burtonland.ru

В информационном же плане это интервью - кладезь. Для меня стало откровением, что "Суини"- фильм о нем самом. Тогда куда понятнее персонаж Хелены. И вообще это требует пересмотра фильма в указанном Тимом ключе.
Довольно ново для меня то, что Тим два раза в одном интервью употребил шутки про сверхкрепкие наркотики. Новый домашний юмор?
Отмеченную автором дерзость Тима во время интервью я ощутила, особенно в абзаце про личные и неличные фильмы.
Жемчужиной, драгоценностью высших проб являются его слова о том, как он плачет над фильмами в самолете. Это, во-первых, обнажает его сентиментальность (что лично для нас неудивительно, коль скоро он называет любимого Сладеньким-Любименьким и фотографирует розовые витрины со словам "сладкий"), во-вторых, говорит о том, что он ЧАСТО ЛЕТАЕТ. Ведь с точки зрения средних умов он постоянно находится в Лондоне, так думать - бонтон красного общества.

Мыслей много. Обещаю позже.

Итак, сегодня великий день: Тим добился развенчания мифа о проживании в соседнем доме с Бонем Картер. Каждый человек теперь сможет набрать в гугле "дом Артура Рекхама" и увидеть его адрес. Это выставляет Хелену, которая еще недавно щебетала про дома, соединенные тоннелем, в таком же милом свете, в каком 19-ое июня выставило Ванессу, роковым образом набрехавшую о неправдивых слухах на Гранд Журнале в январе.

2012 год -  год развенчания мифов. 19 июня отгоревали "ванжоньки", после чего 99 процентов их исчезло, а 1 - сошел с ума. Сегодня горюют все оставшиеся поклонники несуществующего явления "тилена"". Их "лена" врала, мерзкий "ти" явил свой дом миру.

Я хочу процитировать новость, освещенную на ДжонниТиме:

Тим очень экзальтирован ("дерзок", как отметил автор) в этом интервью.

Примеры:

Что-то подобное рассказывал  Гайдай. О том, что если он снимает свою жену в фильме, его этим попрекают, если не снимает - этим же покалывают.

Тим прекрасно понимает, что люди будут воспринимать его "Франкенвини 2012" как кучу отсылок и не будут хотеть думать о нем как об оригинальной истории.

Вот эти слова твои, Наташа, предельно важны. Человек, который хочет не быть в статусе интимного партнера, при этом оставшись в статусе отца детей, сделал то, что было нужным: стал жить в другом месте.

Сегодня, 19 сентября 2012 года, Тим разрушил миф о своем проживании вместе с Бонем Картер.

Удивительная магия цифр, дающая се время 28: 25+3 = 25 марта Джонни провозгласили в Британии партнером жизни Тима Бертона. 24+4 = 28 апреля Тим со сцены в Вегасе назвал Джонни интимным именем "Суитси" (Любименький-Сладенький). 19+9 = 19 сентября Тим развеял миф о проживании вместе с Бонем Картер.

Нас ждет больше, я уверена.

Все молились на статью Тошеса и на шоу Кинга, а получили то, что получили. Моя мама сегодня сказала мне, что эти вещи - снова предвестники ГЛАВНОГО. Очень на то похоже.

Это как начать съемки Теней в день годовщины их грандиозного унижения, 18 мая, и тем самым посмеяться над этой датой и ОБЕЛИТЬ ее.