Тим большой любитель напустить романтического туману вокруг своей особы. Мол, я такой неземной и у меня проблемы с общением с людьми и вообще я не могу ни до кого дотрагиваться.
Это известные нам и понятные нам факты из его капризов.
Друзья у Тима в юношестве были да еще какие! Те, которые за него и в огонь и в воду.
Рик Хайнрихс, с которым Тим дружил еще с КэлАртс, и с которым они сделали "Винсента", и с которым дружат и работают по сей день (последний проект "Франкенвини")
Тим гвоорил о нем: Он единственный мог воспринять идею, мой рисунок и сделать его объемным. То есть Рик настолько хорошо понимал и любил Тима, что он единственный мог прочувствовать его рисунки на уровне объема. Более никто не мог. Это ли не понимание? не дружба?
А вот, что говорит Рик о Тиме:
- «Я смотрел его короткометражку на ежегодном Шоу Анимации в Кал Артс в 1979 году – «По следам монстра Сельдерея», которая выделялась из работ всех студентов в том году не изощренностью сюжета и выполнения, а потому что этот 90-секундный карандашный тест был истерически смешной».
- «Я захожу в его апартаменты в Бербанке, чтобы забрать его на сеанс кинофильма в «Синерама Доум» и нахожу его совершенно поглощенным чем-то на уровне земли – микро-миром муравейника».
- «Он вернулся в здание анимации Диснея немедленно после того, как ему вырвали все его зубы мудрости. И остаток дня он провел, бродя по темным производственным коридорам, словно призрак, держа окровавленный клинекс».
- «Когда я посетил его офис на Диснее первый раз, я был погружен в странный, красивый мир персонажей, которых он нарисовал и приколол на стены – мир ужасающе забавный, привлекательный и эмоционально резонирующий. Приводило в замешательство то, что продюсеры полнометражной анимации в то время находили его рисунки и концепты недостаточно трехмерными, чтобы использовать их в фильмах Диснея. Я чувствовал. Что они определенно неправы и, пытаясь доказать это самому себе, я сделал скульптуры некоторых его персонажей. Задачей было использовать форму и текстуру, чтобы воплотить его создания и дать им увидеть свет, не теряя их графичности и изначального характера. Результат этого эксперимента был необычным и удовлетворяющим, и после этого последовало длительное и волнующее сотрудничество с Тимом».
"Мне повезло видеть образы, которыми Тим наносит сокрушительные удары, когда хочет донести важную мысль до своих сотрудников. Нарисованные экономно, но безупречно, они часто являют собой одну простую-но-гениальную идею. Его нарративный темперамент диктует экспрессионистский визуальный стиль, который выборочно являет эмоциональную сердцевину его истории – это развлекает без погребения смысла под многослойностью суматохи объяснений и того, за что тебе не платят".
«Если его работы кажутся наполненными узнаваемым бертоновским миром, это определенно потому, что Тим движим своим воображением, чтобы переместиться в то место, карта которого есть только у него. Абсурдистский юмор, мрачный сюрреализм воображения, персонажи – одновременно безумные и разумные, которые испытывают мучительные стремления, движимы наваждениями, странной красотой, болью, любовью, гневом - рисунки фиксируют его воображение в универсальных эмоциональных состояниях. Сначала нас забавит их преувеличенное изображение, а потом мы начинаем узнавать в них самих себя».