Ассоциация Музыкальных Критиков отдала главный приз за саундтрек Кристоферу Янгу за работу над "РД"!

http://filmmusiccritics.org/2012/02/ifmca-winners-2011/

Красный "Корветт", что участвовал в съемках "Ромового дневника", а затем был подарен Джонни Деппу продюсером Гремом Кингом, участвовал в выставке машин в Пуэрто-Рико. На капоте красовался автограф Джонни.

http://autosclasicosehistoricos.com/index.php?option=com_content&view=article&id=513:corvette-1959-manejado-por-johnny-depp-en-pelicula-de-q-rum-diaryq-a-exhibirse-en-plaza-las-americas&catid=22:noticias&Itemid=51http://www.facebook.com/media/set/?set=a.183090958379554.39141.182273958461254&type=3

Перевод цитат о Джонни

«Джонни такая огромная звезда, ты соглашаешься с его суждениями, потому что, потому что это должно было стать его лицом на экране, а Хантер был его другом. Джонни мог заполучить любого режиссера в мире, а он захотел меня. «Ты должен сделать это», - сказал мне Джонни».

«У Джонни есть почти все, что он хочет. Он художник, потрясающий гитарист, очень, очень великолепный актер и улётная компания. Я провел по-настоящему хорошие дни с ним».

Красивый коллаж с Кемпом

Пост с ДжонниТима

http://johnnytim.com/temat/new/new.html

«Ромовый дневник» - история, которая помогла Полу Кемпу и Джонни Деппу начать путь к свободе

По словам Джонни Деппа, идея сделать экранизацию романа Хантера Томпсона «Ромовый дневник» пришла к ним обоим в голову в период подготовки к фильму «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» в 1996 году. Джонни и Хантер рылись в ящиках с корреспонденцией Хантера в подвальной комнате его дома, которую хозяин называл «Военная комната». Джонни нашел рукопись, и они, сидя на полу по-турецки, стали читать ее, и тогда в них зародилась идея снять фильм. «Мужик, мы должны выпустить фильм вместе!» - сказал Хантер. – «Да, только, может быть, тебе следует сначала опубликовать роман?» - сказал Джонни. Друзья пытались договориться с кинопроизводителями первое время, но затем эта затея угасла. В многочисленных интервью Депп не рассказывает, почему. В период после публикации романа жизнь Деппа изменилась – он восстановил отношения с сердечным другом всей его жизни, Тимом Бертоном, в которых до этого был перерыв, стоивший каждому депрессии и болезней, и неожиданно для себя стал отцом, в результате чего стал предпринимать попытки жить с Ванессой Паради (параллельно сделав свой рабочий график сверхплотным, буквально прыгая из фильма в фильм). После смерти Хантера Депп вспомнил о том, что пообещал  когда-то другу, что они, во что бы то ни стало, сделают этот фильм. Ему удалось привлечь к проекту Брюса Робинсона в качестве режиссера и сценариста, именно его они с Томпсоном видели в этой роли. Съемки фильма прошли в первой половине 2009 года, а на экраны фильм вышел лишь в конце 2011 года. «Это чувство выполненного долга, которого я никогда на самом деле не чувствовал раньше», - скажет Депп во время промо-тура фильма. -  «Чувство облегчения, для Хантера». Известно, что в 2010 году, после съемок «Туриста», Депп переснимал конец фильма (детали неизвестны). Такова краткая история зарождения и осуществления проекта.
Съемочный процесс освещался в прессе очень широко, фотоагентства представляли огромное количество фото от папарацци. Проект от двух любимцев Америки, разбивателей стереотипов Хантера С. Томпсона и Джонни Деппа, виделся беспроигрышным вариантом для кинотеатральных касс. Однако, последовал ужасающий коммерческий провал фильма: бюджет – всего  40 миллионов долларов, мировой сбор – около 24 миллионов. Кроме того, на страницах фильма в онлайн-синематеках вкладку «номинации и премии» вы обнаружите пустой.  Блестящая игра актерского состава, замечательная операторская работа, остроумие сценария и оригинальность режиссуры не получили признания международного сообщества кинокритиков. В самом ли деле фильм так посредственен?     
На мой взгляд, ответ на этот вопрос следует искать в иной сфере. Во время промо-тура фильма, который предшествовал мировому прокату, Джонни Депп повел себя так, как не могли от него ожидать. Фан-ресурсы, где собирались поклонники Деппа, стали стремительно пустеть. Известно, что на протяжении примерно восьми лет вокруг Джонни Деппа был выстроен на первый взгляд нерушимый имидж самого преданного традиционного семьянина в индустрии шоу-бизнеса. Говоря «Джонни Депп», подразумевали «бывший бунтарь, которого исправила девушка-ангел, любовь к которой дала плоды в виде детей, которые составили смысл его жизни, и теперь он кроток и тих и думает исключительно об этой женщине и их детях». Этот образ имел множество «дочерних» мифов: виноградник на Юге Франции как символ любви (его наличие опроверг сам Депп в начале 2010 года), невозможность находиться порознь (что все годы немо опровергало реальное положение вещей, которое было известно любому поклоннику Деппа, следившему за его нахождением на планете), обоюдная ненависть к красным дорожкам и публичным мероприятиям (миф возник в последние годы как необходимость оправдывать тот факт, что Джонни Депп не появляется с Ванессой Паради более нигде), одержимое отношение Деппа к отцовству (что никогда ни на каких очевидных фактах не основывалось) и другие.  Для пытливого ума было заметно, что с 2008 года Депп перестал жить с Паради, однако, средства массовой информации взяли на себя функцию скрывать это. Спустя некоторое время Депп захотел прорваться через это кольцо лжи  любыми доступными ему способами. Вековая история отношений киностудий с кинозвездами подразумевает неписаный закон: если ты не живешь традиционной жизнью, но хочешь играть в  главных ролях, молчи об этом.  Таким образом, молча о главном, Депп принял решение выражать себя при помощи своего внешнего вида и целенаправленного обилия тематических шуток и спланированных действий (перфомансов). Публике предстал очень манерный Джонни Депп, носящий женственный макияж, сводящий большинство тем на шутки в гомосексуальном ключе. Депп начал активно крушить свой традиционный имидж после того, как многочисленные фотографии с его яхты (которую он выставит на продажу спустя полтора года) в августе 2011 года, на которых он проводил время с Ванессой Паради и ее семьей, были поданы в СМИ приторным образом, приправленные присказками и сказками о несокрушимой любви. Депп добился своего очень быстро: поклонницы стали стремительно покидать фан-ресурсы, посвященные ему. Деппу и нам с вами остается только надеяться, что Хантер, который говорил, что «не дал бы крысиной задницы за то, чтобы узнать, что такое рефлексии», который пропагандировал то, что нужно быть самим собой, был бы рад узнать, что во время промо-тура их с Джонни сбывшейся мечты  его любимому другу удалось так далеко продвинуться в утверждении своего «я», своей собственной сущности, заплатив за это коммерческим успехом их детища.   
«Ромовый дневник» - полуавтобиографический роман. Реальному Хантеру этого периода было чуть да двадцать. Столько же главному герою романа Полу Кемпу. Не мог не возникать вопрос, как именно это будет решено 45-летним актером. Удивительно, но когда ты посмотрел фильм первый раз, и уже начались финальные титры, ты вдруг с удивлением обнаруживаешь, что на протяжении всего фильма ни разу не задумался об этом. Деппу удалось в потрясающей свойственной ему манере, сыграть человека, а не возраст. Перед нами универсальная творческая личность в условиях существующего на всех уровнях жизни диктата общественных «норм» и желанной большинством лжи, которая сталкивается с универсальными проблемами. Умение воплотить подобное – результат гениальности Деппа-актера. Вот что говорит сам Депп о своей актерской цели в этой работе: «Это скорее соединение с Хантером, это возможность узнать Хантер. Я играл его периода 1971-1972 годов в «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе». Это было как снятие слоев с того Хантера, каким его все представляют, чтобы получить более раннего Хантера, который в то время, в 1959-1960 годах, пытался установить свой голос»; «То, чем на самом деле является фильм, - это любовное письмо Хантеру. Это осознание того периода его жизни, когда он пытался найти свою отдушину, пытался найти голос гнева. Поэтому, да, это ключ к Хантеру, но, прежде всего, это любовное письмо».
Экранизация Робинсона и Деппа значительно отходит от канвы романа. Это практически новый сюжет (Робинсон: «Там осталось от Хантера несколько строк») при сохраненной общей сюжетной линии. Первое, что бросилось в глаза пуристам Томпсона, - отсутствие одного из трех главных персонажей, Йемона. Депп объясняет это так: когда Брюс Робинсон прочел роман впервые после того, как Депп уговорил его «выйти из отставки» и взяться за этот проект (по словам Робинсона, более он роман не перечитывал), он сообщил Деппу, что его постигло озарение и он понял, что Хантер поместил себя в двух персонажей, Кемпа и Йемона. Деппу эта версия показалась истинной, и, исходя из этого, они решили оставить только один персонаж, воплощающий Хантера, Кемпа.
Съемки фильма полностью проходили в Пуэрто-Рико. «Снимать в Пуэрто Рико было восхитительно», - рассказывает Депп. -  «Изначально я почувствовал, когда мы впервые прибыли туда, что нас там воспримут как каких-то вторженцев в эту прекрасную страну. Но они… Люди были такими теплыми там, он встречали нас полным сердцем, были так добры, это на самом деле был замечательный опыт».  Дух этой теплой, экзотической страны, сердца жителей которой не очерствели после  десятилетий гнета и посягательств на ее свободу, становится отдельным персонажем фильма. Тепло вечно летнего моря словно льется с экрана. Вы можете почувствовать жару, запах моря и рома вместе с персонажами.
Истинно в манере позднего Деппа была решена ситуация с ключевыми сценами, которые должны были способствовать разжиганию коммерческого интереса публики к фильму. Речь идет о сценах, на которые кинопроизводители обычно делают ставку и которые включают в тизеры и трейлеры. Предпромоушен фильма был очень коротким и практически незаметным и строился на двух сценах: поцелуй Кемпа и Шено (в роли которой блистательная Эмбер Хёрд) и Кемп на коленях у Салы (в его роли искрометный Майкл Рисполи) в машине с украденным переднем сидением. Каждая из этих сцен имела особенное, полностью неожиданное для зрителя разрешение.
Сцена с Кемпом и Салой являет собой смесь юмора и понятного каждому метафорического показа жаркого секса двух мужчин с неожиданно начавшейся «прелюдией» (включая классическое «Ах, что ты делаешь?»), «нарастанием темпа», «кульминацией» и, что самое важное, громким «завершением». Сцена была включена продюсером Деппом во все телеспоты, сюжеты и шоу, что касались промоушена фильма.
Сцена секса Кемпа и Шено была сценой, которую ждал весь мир. Однако, вместо сладкого финала всех ожидала пощечина от Деппа: после того, как абсурдным образом завернувшийся в полотенце после душевой, где его застала вожделеющая девушка и начала любовную игру, Кемп приступил к прелюдии секса с Шено на постели, неожиданно персонажи и мы слышим истерические вопли Гитлера, после чего голос (Моберга) провозглашает: «Финита ля комедия». Эта фраза относится скорее к зрителям, нежели к персонажам. Депп не дал зрителю того, чего от него ждали с нездоровым уже нетерпением, -  постельной сцены с женщиной.
Таким образом, две эти сцены вступают в отношения намеренного контраста.  То, что ждали, прервано фарсовым приемом; то, что вызывает смущенную улыбку и часто нежелание на это смотреть, показывалось смачно и долго.
Второстепенные персонажи, Сала и Моберг (Джованни Рибизи), исполнены актерами блестяще. Они смешные, трогательные, вызывающие сочувствие. Депп отмечал во время промо-тура фильма, что функция этих персонажей неоднозначна: «Если ты посмотришь на Кемпа в этом фильме – то это срез раннего, честного Хантера. А когда ты смотришь на Рибизи и Рисполи вместе, перемешиваешь этих двух персонажей в одно, то ты видишь то, чем Хантер стал позже в его жизни».
Сцена, в которой Сала и Кемп принимают ЛСД, в результате чего Кемп галлюцинирует и видит огромный змееобразный язык, выбирающийся изо рта Салы, была названа некоторыми кинообозревателями «лучшей ЛСД-сценой всех времен». Депп рассказывал о ее съемках с очевидным удовольствием: «Когда мы делали сцену с кислотой в фильме, я смотрел на высунутый язык Майкла Рисполи, и что-то случилось в тот момент, что я даже не могу воспроизвести, что-то случилось в моей голове, я не знаю, что я видел… Я на самом деле не смогу еще раз воспроизвести то лицо, я пытался много раз!»
Наиболее неожиданным аспектом фильма является то, как создатели визуально представили отношения Кемпа и Сандерсона, жениха Шено, которая становится возлюбленной главного персонажа впоследствии. Их знакомство в редакции, первая длительная встреча, начавшаяся  в аэропорту и перетекшая в последующее приглашение Кемпа в редкий дорогой автомобиль и роскошный особняк, а также некоторые другие сцены выстроены так, что создается полное ощущение флирта с очевидной инициативой и активностью со стороны Сандерсона. В результате гнев Сандесона после того, как интерес Кемпа к Шено становится очевидным, приобретает явную неоднозначность.
Основной, центральной проблемой фильма является та, с которой Депп знаком не понаслышке – лживая пресса. В начале 90-ых он говорил: «Пресса может полностью сфабриковать чью-то жизнь» (спустя десятилетие это случится с ним самим). «Ромовый дневник» – удар по привычным устоям лживой прессы и по тем, кто привык в нее верить. На тот случай, если зритель отнесет проблемы, показанные в фильме, к периоду и стране (Пуэрто-Рико, конец 1950-ых, экономический и моральный кризис), Депп во множестве интервью в поддержку фильма резко раскритиковал современную прессу. Приведу некоторые из его цитат.

Журналист: «Что вы думаете о журналистике сегодняшнего дня?»
Джонни Депп: «Ну… Сейчас существует довольно-таки широкий спектр определений для этого… Я имею в виду… Я не знаю… Есть журналисты, есть писатели, а еще…»,  - хитро улыбается, - «есть другие вещи».

Журналист: «Считаете ли вы, что журналистика потеряла свой вес в наши дни и что должно быть сделано с этим?»
Джонни Депп: «Я думаю, что проблема сейчас в том, что это стало большим бизнесом. Это становится сродни тем детям на Уолл-Стрит, которые оккупируют Уолл-Стрит или оккупируют что угодно другое. Я думаю, это стало большим бизнесом, я думаю, это стало… как продукт. Вместо того чтобы говорить правду, продавать правду, они изобретают что-то, что люди хотят купить, или то, что всовывается им в глотки, чтобы они это покупали. Поэтому я думаю, что журналистика в очень плохом положении».

Журналист: «Каков ваш совет всем сегодняшним студентам, которые хотят построить карьеру журналиста?»
Джонни: «Боже, иметь дело только с правдой! Правда должна диктовать им. Потому что сейчас мы затраханы. Разве нет? Мы затраханы журналистикой. Когда тебя помещают на один уровень со… всеми этими вещами».

Журналист: «У журналистов тогда, в период кризиса, не было хорошей репутации, всегда их связывали со скандалом».
Джонни Депп: «Конечно».
Журналист: «А как с этим сейчас?»
Джонни Депп: «Ты знаешь, это настолько низко, насколько это возможно, понимаешь. Ты попадаешь во что-то непорядочное. Это в некотором роде ужасно. Это как внедриться в чей-то телефонный разговор, как внедриться в чью-то личную жизнь. И потом продавать это. Это настолько низко, насколько возможно».       

В фильме есть сцена, раскрывающая сущность заказной журналистики, диалог между главой «Сан-Хуан Стар» Лоттерманом и Кемпом. В этом диалоге Кемп понимает, что все намного хуже, чем просто безобидное скармливание читателю увлекательных отчетов о жизни боулингов Сан-Хуана и   гороскопов. Он узнает, что правда – под запретом, что воспевать следует ложь. Приведу диалог полностью.

Кемп: В заливе затонуло корыто. В море вылилось двенадцать тысяч тонн соляной кислоты. Убило все живое. Убило рыбаков. Их детям нечего есть.
Лоттерман: Да ладно, не бушуй. Хочешь виски?
Кемп: Да.
Лоттерман: Жарко сегодня. Десять лет назад, даже пять лет назад я сказал бы тебе: «Займись этим!» Сейчас говорю: «Забудь!» Мир не изменить. Порой надо плюнуть и продолжать грести.
Кемп: Прямо на этот говеный закат?
Лоттерман: В мире мало справедливости. Тысячи будут растоптаны, пока ты завтракаешь. Это не новости, это закон экономики. И тем, кого говеный закат не накрыл, надо на все забить.
Кемп: Наш читатель не такой.
Лоттерман: Это вряд ли.
Кемп: А как со мной быть? Вы просили влиться в работу, и я стараюсь. «Делать актуальную газету и свести хлам к минимуму».
Лоттерман: Позволь открыть тебе глаза. Мы со дня основания висим на тонкой финансовой ниточке. И, как едва ли ни каждое СМИ на Земле, мы живем рекламой. Не будет рекламы – не будет ни Лазонги, ни даже бумаги, и поэтому есть некоторые темы, которые мы обходим.
Кемп: То есть не писать ничего?
Лоттерман: То есть думать головой. Ты – не иностранный корреспондент в чужих враждебных краях. Это Америка!
Кемп: Это Пуэрто-Рико!
Лоттерман: Это Америка! Думаешь, какой-нибудь сантехник из Иллинойса копил двадцать пять лет на круиз по Пуэрто-Рико, чтобы приплыть к нам и прочитать про беды на местных плантациях? Да Бог с тобой! Обыватель не раскачивает лодку – он хочет на борт. А мы поставляем новости обывателям. Им нет дела до проигравших. Они хотят знать, кто победитель: кто первый в боулинге, кто первый на скачках, кто отхватил куш в казино. Посмотри на меня, Кемп. Ты не спишь – все наяву. Это «Американская Мечта!»
Кемп: Здесь отели закрыли даже море.
Лоттерман: Хочешь увидеть море – поселись в отеле.
Кемп: И платить за это деньги.
Лоттерман: А что тебя напрягает? За свою мечту плати сам. Есть тонкая грань между грезами и реальностью. Разбудишь публику – еще деньги вернуть потребуют.
Кемп: Вам виднее *собирается уходить*
Лоттерман: Ну что сказать? Редакционная политика нашего издания диктуется мечтой.

В этой недлинной, насыщенной диалогом сцене кратко и по существу подается истинная сущность изданий, которые попадают в почтовый ящик или прилетают под входную дверь каждого среднестатистического американца.
Кемпу предстояло ответить для себя на вопрос: «Как низка моя планка человека? Где начинается нечеловек?» Ответ этот был актуален для почти всего, что происходило с ним: журналистика, алкоголизм, любовь, даже петушиные бои.
Если делить сеющих светлое людей на условные группы, то Деппа следовало бы отнести к категории «глашатаи»: он рассказывает людям о том, что на самом деле их окружает, и это уже дело самих людей – верить или нет, решить начать менять себя или нет.

***

автор - Helga