Перевод некоторых цитат с прошедшего мастер-класса Тима

«Почему я делаю фильмы? Потому что мне не досталось настоящей работы, чтобы с нее начать».

«Когда я приезжаю в другие страны, я чувствую себя более дома, чем в Штатах»

«У меня странные отношения с техникой, потому что всякий раз, когда я пытаюсь что-то сделать, это не работает. Поэтому я и люблю покадровую анимацию».

«Я никогда не  чувствовал себя связанным с культурной картиной Лос-Анджелеса. Это одинокий город, это странный город, чтобы расти в нем».

Еще цитаты Тима из Синематеки

«В Париже даже если им не нравится твой фильм, они так хорошо говорят о нем!»

«В Лондоне пресса ужасна для меня! Я не хочу, чтобы мои дети услышали, каким ужасным художником я был!»

«Это настоящее удовольствие для меня – приехать в то место, где люди по-настоящему наслаждаются фильмами и искусством в них, в отличие от бизнеса Голливуда. Я всегда чувствовал себя горячо принимаемым здесь».

«Когда я рос, я чувствовал себя как пришелец, поэтому фактически когда я сделался иностранцем я почувствовал себя более дома».

«Мне нравится погода и мне нравится гулять. Прогуляйся по Голливуду и тебя остановит полиция!»

http://www.france24.com/en/20120305-tim … e_uk_press

Что-то Тим злится на Лондон. Неожиданно.
Но, как сказал нам Брюс Робинсон, не только в Америке ты должен быть как в рекламе, подбрасывающим своих детей на фоне моря и жены, но и в Англии тоже, иначе - гребаный страх тебе обеспечен. Я склонна верить Брюсу.

Еще вот это мне понравилось:

Стоит Тиму с Джонни пройти вместе по ЛА, как их арестовывают? 

Стейнбой льет слезы и говорит: "Я прошу прощения у тех, кто не вошел. Я пытался остаться, но был похищен пришельцами".

Это неверяотно трогательно, до слез. Такие вещи - очень важны. Извиниться перед людьми, которые выстояли много часов. Представляю, как им было горько. У Тима был насыщенный день, и он не мог задержаться, вечером его ждал обязательный официоз еще. Такие вещи, как обращение к людям на Фейсбуке относительно неприятной ситуации с выискиванием пира во время чумы в Белом Доме, как это извинение, говорят о душевной возвышенности Тима и его любви к своим поклонникам.

Здесь можно смотреть мастер-класс Тима в записи, английская версия

http://liveweb.arte.tv/fr/video/Tim_Bur … ersion_EN/
Парень, который выносил в Остине Джонни напитки VS Парень, который чинил аппарат синхронного перевода Тиму = 1:1
Тим мстит и мстя его страшна)))

И обязательно посмотрите, как Тим спрыгивает со сцены в конце! Это незабываемо!

Расшифровку мастер-класса на русском языке обещаю в скором времени 

http://video.rutube.ru/f29146b983c8e5ed627a4648472d8c7a

http://video.rutube.ru/36e341d4f2c8c979a0c71fa611f26981

огромное спасибо за видео Slo и Nemo 

Мастер-класс Тима Бертона в Париже 5 марта.

Расшифровка на русском языке.

Тим: Привет! Меrci! Привет! Спасибо! Спасибо большое за то, что пришли! Cпасибо! Merci beaucoup! Merci! Cпасибо! Merci!

Ведущий рассказывает о выставке и предлагает посмотреть фрагмент из фильма Тима, который Синематека и Тим вместе выбрали для показа на мастер-классе.

Вопрос о том, почему из всех режиссеров Тим выбрал Эда Вуда, чтобы снять фильм о нем.

Тим: Интересная вещь заключается в том, что я думаю, что в этом зале больше людей, посмотревших этот фильм, чем во всем остальном мире. Так что, спасибо, что пришли! Есть что-то в этом режиссере, в его бредовом подходе к созданию фильмов. Когда ты читаешь  книгу, ты читаешь, как Эд говорит о фильме, он говорит, словно создает «Звездные войны». Это и есть в фильме: ты начинаешь испытывать страсть к нему, страсть к его фильмам. Это очень хорошая грань между тем, что хорошо, и тем, что плохо. Я имею в виду, он был известен как самый худший режиссер всех времен. Но опять же – люди до сих пор его помнят. Так что я нахожу в этом интересную динамику: что рассматривается как хорошее и что рассматривается как плохое, что считается искусством, а что дерьмом. Я находил в этом самого себя в некоторых случаях. Также фильм исследует странную семью, которую ты создаешь, когда делаешь фильм, а это то, что важно для меня, что является самым красивым и волнующим аспектом в создании фильмов для меня. Но я не ношу женскую одежду. Это единственное отличие!

Вопрос о том, являются ли другие главные персонажи в фильмах Тима в некотором роде автопортретными, как, например, «Винсент», также упоминается тот факт, что многие персонажи с эскизов Тима на выставке похожи на него.

Тим: Да. Я имею в виду, что всякий раз я стараюсь делать все личным. Все всегда основано на том, что я делал, я всегда стараюсь сделать вещи личными. Тот фильм [«Винсент»] был связан с тем, что я ощущал себя очень одиноким и мучимым, и я соотнес его с фильмами Винсента Прайса, так что это было что-то, что было очень особенным для меня. Я помню, что я как-то раз разговаривал с немецким журналистом и я сказал: «Фильмы Винсента Прайса помогли спасти мою жизнь». А он спрашивает: «Почему? Ты был в какой-то опасности?» Но это была скорее психологическая вещь. Я послал его Винсенту Прайсу, и это был моим первым великим опытом, он понял, о чем фильм, он сделал текст рассказчика. Я всегда пытаюсь делать вещи настолько личными, насколько это возможно.

Вопрос о том, какие фильмы Тим смтрел в Бербанке в детстве, из тех, что повлияли на него как на режиссера.

Тим:  Расти в среде пригорода Калифорнии, который не очень  ярок, вынуждает тебя искать другие аспекты, поэтому я был погружен в хоррор-фильмы и немецкие экспрессионистские фильмы. Потому что в них есть чувство текстуры и мрачности. Когда над тобой все время светит солнце, ты хотел бы оказаться в состоянии, похожем на мечту, на сон. Этого было много по телевизору, кинотеатры показывали тоже. За 50 центов ты мог пойти посмотреть три фильма. Это были странные смеси фильмов, например, фильмы про Годзиллу вместе с «Кричи, Блакула, кричи!» и «Доктор Джекилл и Сестра Хайд», странные комбинации фильмов. Что я любил в телевидении, так это то, что показывали много фильмов категории Б.

Вопрос о том, как Тиму удается соединять вместе актеров разных поколений, таких, как Винсент Прайс, Бела Лугоши, Кристофер Ли, и его альтер-эго Джонни Деппа, о котором разговор пойдет чуть позже.

Тим: Я нахожу, что такие люди, как Мартин Ландау, Кристофер Ли, Майкл Гаф, всеми этими людьми, на фильмах которых я вырос, могут предложить тебе так много как личность. Это такое вдохновение для меня – люди, которые вдохновляли тебя с тех пор, как ты был ребенком, и которых ты впоследствии обнаружил удивительными людьми в жизни. Я думаю, что многие люди в Голливуде забывают о людях. Я помню, как работал с одним продюсером, когда делал «Сонную лощину», и я  говорю: «Как насчет Кристофера Ли?» А тот говорит: «Он умер!» А я: «Правда? Я думаю вообще-то, что он…» «Нет, он умер!» Это как будто они хотят, чтобы ты умер. Я помню, как встретил его много лет спустя и сказал ему: «Ох, это интересно, что мертвый человек снимается во «Властелине колец» и многих других фильмах!» Это странный феномен. Лично я узнаю от них так много, это такое вдохновение. Я всегда любил работать с такими людьми.

Вопрос о том, что если смотреть фильм «Марс атакует» и некоторые другие фильмы Тима, можно заметить, что наиболее особенными для Тима являются отношения не с родителями, а с бабушкой или дедушкой.

Тим: Для меня это так, потому что я переехал к моей бабушке, когда мне было десять лет. Так что это были особенные отношения для меня. Опять же, мне кажется, что это что-то, что утеряно в определенных культурах, люди не прославляют то, что должны  были бы. Это то, что я узнал очень рано, и у меня остались очень сильные чувства от этих отношений.

Вопрос о замечательных юношеских фильмах Тима, таких, как «Гудини».

Тим: Он описывает мои фильмы лучше, чем они выглядят, не слишком волнуйтесь! Истина заключается в том, что я был паршивым учеником. И вместо того, чтобы делать уроки, один раз я…имея очень плохие оценки…я должен был  прочитать вот такую *показывает пальцами толстую* книгу про Гудини, но я ее не прочитал, вместо этого я решил сделать маленький фильм на 8-мииметровой пленке об этом. И это поимело успех. Они сказали: «Вау!» Это был первый момент, когда я подумал: «Создавать фильмы довольно интересно!» Я отлично проводил время, делая это, очень веселился, это было полезно и интересно одновременно, это зародило мой интерес к созданию фильмов. Но многие другие дети тоже увлекались этим. Мы делали маленькие покадровые вещи. Как, например, другие дети любят поджигать модели на заднем дворе. Поэтому мне очень повезло, что это стало той вещью, которую я смог продолжить делать. Но должен сказать, с французскими субтитрами они намного интереснее!

Вопрос о том, почему со времен детских фильмов Тим больше не снимается в собственных фильмах.

Тим: Когда ты посмотришь, как я в них играл, ты поймешь, почему. Один раз на самом деле я попробовал, но во время монтажа я сам себя вырезал, как режиссер я обнаружил, что это была паршивая игра. Поэтому я остаюсь позади камеры, а не перед ней.

Вопрос о роли рисунков в подготовке фильмов.

Тим: Когда я начинал на Диснее, опять же, я был аниматором, я делал много раскадровок. Но когда стали идти годы, когда я стал работать с большим количеством замечательных актеров, я стал делать меньше раскадровок, потому что мне более стал приносить удовольствие спонтанный аспект создания фильмов. Я всегда делаю маленькие рисунки, какие-то используются, а какие-то нет , для меня это как форма… я не очень буквален, поэтому я люблю работать с такими людьми, как Колин Этвуд, когда человек смотрит на твой рисунок, и тебе уже не нужно быть слишком буквальным, я всегда старался найти для работы людей, которые понимали бы дух вещей, потому что большинство моих рисунков очень грубые.  Это скорее для меня самого, для работы с моими мыслительным процессом, чем для показывания большому количеству людей.

Вопрос о том, думает ли Тим, создавая свои рисунки, об уже нанятые на роли актерах, или это только представление о персонаже (рисунок Джокера на выставке имеет черты Николсона).

Тим: Чаще всего я делаю эти рисунки еще до того. Я помню, как я сделал маленький рисунок за много до того, как делал «Суини Тодда», и вот спустя много лет я подумал: «Ох, это выглядит как Джонни и Хелена!» Хотя, если честно, большинство моих рисунков выглядят одинаково,  и они не очень-то меняются. Но это был тот случай, когда я обнаружил это столько лет спустя, и это впечатлило меня так сильно, это действительно были эти двое. Так что бывает по разному. Как я сказал уже, когда я делаю рисунок, я не очень-то сознательно думаю, как, например, когда я делал рисунки этого персонажа-скелета, я сделал их очень-очень много, прежде чем это вылилось в идею для Джека Скеллингтона, персонажа «Кошмара перед Рождеством». Мне всегда было более комфортно, когда я позволял вещам идти изнутри, чем думать об этом. Так что, бывает обоими способами.

Вопрос  о том, предпочитает ли Тим воссоздавать интерьеры в студии, либо работать на натурных съемках, как в «Сонной лощине».

Тим: И то, и другое.  Есть что-то волшебное в создании площадок, таких, как в «Сонной лощине». Мы тогда создавали ложную перспективу, мы даже делали деревья все меньше и меньше в ряд, двигали куклу, которая казалась бы реальным человеком. Это замечательно делать, потому что ты словно возвращаешься назад к старому стилю создания фильмов. Но то же можно сказать и о съемках на натуре. Это помогает актерам, позволяет почувствовать дух вещей. Самое плохое и сложное – делать зеленые экраны. Все от этого страдают, и актеры. Это самое плохое. Ты начинаешь ненавидеть все оттенки зеленого.  У всех начинает болеть живот. И актерам приходится проходить через более сложные периоды в попытках уловить дух. Так что, павильоны и локации – это разные преимущества для меня, команды, актеров и всех.

Вопрос о специфике работы с Денни Элфманом.

Тим: Мы начинали в одно и то же время. Я ходил смотреть выступления его группы в клубах ЛА, когда я был еще студентом и не был вовлечен в создание фильмов. Я всегда находил его музыку очень кинематографичной, даже в контексте рок-группы в клубах. Я попросил его написать для «Большого приключения Пи-Ви». Это был мой первый фильм, и это был его первый фильм. Мы прошли через весь процесс вместе. У нас очень одинаковое начало. У нас также очень одинаковое отношения к вещам, нам нравятся одинаковые вещи. Я всегда относился к нему как к еще одному персонажу в фильме, в некотором роде как к актеру, очень важному персонажу. Потому что он умеет находить баланс между юмором и драмой, соединять все это вместе, он всегда был очень хорош в этом.

Вопрос о том, находит ли Тим связь с поп-культурой ЛА 60-х годов (поп-сюрреализм), среди представителей которой Денни Элфман.

Тим: ЛА – это очень изолированное место. Он так распространен, что у него, в отличие от большинства городов, нет чувства центра. Это город, в котором я вырос и всегда чувствовал себя очень одиноким. Я никогда не чувствовал связи ни с кем, потому что все только едут везде на машинных и нет чувства центра. Да, там было это движение тогда, но я никогда не чувствовал себя связанным с ним. Это очень одинокий город. По крайней мере, так было для меня. Я никогда не знал, куда пойти. Я помню, меня все время спрашивали: «Куда ты хочешь пойти сегодня вечером?» «Я не знаю». «Что ты хотел бы сделать сегодня?» «Я не знаю». Ты никогда не знаешь, куда пойти. Это странный город. Я знал про эти вещи, но никогда не чувствовал себя частью этого.

Вопрос о том, являются ли рисунки Тима того периода результатом той изолированности и одиночества.

Тим: Я очень мало разговаривал. Я был очень невербальным. На самом деле длительное время многие люди думали, что я  немой. Потому что я очень плохо общался тогда. Так было до той поры, когда мне было уже за 20, когда я стал режиссером, я был вынуждаем разговаривать с людьми Таким образом благодаря рисункам я находил самовыражение, которое нужно каждому. Кто-то занимается спортом, музыкой, писательством или чем угодно. Для меня это [рисунки] было и высвобождение и общение.

Вопрос о том, почему для «Франкенвини» выбрана техника покадровой анимации, а не компьютерная графика.

Тим: Я всегда люблю покадровую анимацию. Я вырос на фильмах Рея Харрихаузена, который всегда был большим вдохновением для меня, как и для многих других людей. Есть что-то очень красивое в том, чтобы иметь эти маленькие фигурки и куклы, текстуру, построение декораций, и свет такой же, как в кино, и возможность сделать это черно-белым, вернуться к оригинальным рисункам. Это такая интересная эмоция, что я  смог снова делать это черно-белым. Это форма искусства, которую я всегда любил, поэтому я сделал «Кошмар» и «Труп невесты» в покадровой анимации, и этот фильм. Комбинация покадровой анимации и черно0-белого – это очень волнующе для меня.

Просьба рассказать, какого размера декорации при покадровой съемке кукол.

Тим: *показывает размер примерно в 30 см* Персонажи примерно вот такие. А декорации могут быть очень большими. Например, улица города почти такая же большая, как эта сцена. То есть если персонажи вот такого размера, то согласно этому вот такого размера декорация. Это чудесно, мы используем свет. Ты чувствуешь себя великаном на съемочной площадке фильма. То есть ты видишь все то же, что ты видишь на съемках фильма, только все это маленькое. В этом красота этого. А люди, которые занимаются покадровой съемкой, очень особенные. Ты видишь, как люди двигают что-то вот так, а потом это оживает. Видеть, как анимированные персонажи оживают, как в «Пиноккио» или «Франкенштейне». Это очень особенная форма анимации, и здорово, что я все еще могу делать это. Студии обычно любят идею компьютерной графики и всего, что с ней связано, но до сих пор существует несколько групп людей, которые любят покадровую анимацию.

Вопрос о том, кто придумал историю, он сам или Джон Огаст.

Тим: Джон Огаст сделал несколько вещей для меня. Он был очень открыт к сотрудничеству, потому что для меня, определенно, это история, с которой я очень близок, много чувств и идей, близких мне. Он был открыт к сотрудничеству. Странным образом, в случае с анимацией сотрудничество становится более тесным, многие идеи приходят из моих разговоров с ним, многие идеи приходят из моего процесса создания раскадровки, многие идеи приходят, когда ты видишь, как персонажи начинают оживать. Для меня анимация  - это более сотрудничество, чем живая игра актеров, иногда.

Вопрос из зала: - У меня два вопроса. Первый довольно глупый, но все равно важный: почему вы делаете фильмы? Второй вопрос: я подарил вам вчера ДиВиДи, вы его посмотрели? Если вы его потеряли, я дам вам еще один.

Тим: Нет, я не потерял его, но я не смотрел его. Дай мне немного времени. Иногда я даже не читаю собственные сценарии. Спасибо, что подарил мне это, спасибо большое, я посмотрю это. Я не потерял это, нет. Я потерял ключ от моего номера в отеле, но не это. Почему я делаю фильмы? Ну, потому что у меня не было настоящей работы, чтобы начать с нее. Что касается меня, мне очень повезло. Я знаю, что студии не любят, когда я так говорю, но для меня это очень дорогая форма психотерапии. Обычно ты платишь психологу, а здесь мне платят за то, что я прорабатываю собственные травмы. Но я очень счастлив. Для меня нет ничего более особенного, я люблю каждый проект, который я делаю. Это всегда как твой последний фильм. Я понял, каким особенным это является для меня. Какая честь работать с художниками, с актерами, с операторами, костюмерами, дизайнерами декораций. Это очень особенно, уникально. Я никогда не смогу выразить полностью свою благодарность. Это всегда очень особенно для меня.

Вопрос из зала: - В чем преимущества покадровой анимации перед живой игрой?

Тим: Если бы у тебя была возможность посетить съемки покадровой анимации, ты бы понял это. Это очень волнующе. Я почти плачу иногда, это очень эмоционально. Способность делать этот маленький реквизит, красота этого. Важно увидеть сам фильм, но также важна возможность посетить съемки и увидеть, это как возвращение к истокам кинематографа: все сделано вручную, все перед тобой, анимированные объекты оживают благодаря тому, что с ними делает аниматор. Это очень красиво, эмоционально, и в некотором роде шокирующе. Я всегда говорю, что если у вас будет возможность посетить съемки покадровой анимации, вы увидите это и почувствуете это.

Вопрос из зала: - Каким фильмом из вашей фильмографии вы гордитесь наиболее, который выглядит наиболее как вы сами? Я знаю, что это жесткий вопрос.

Тим: Очень жесткий. Как кто-то однажды сказал: «Я всегда рассматривал свои фильмы как своих детей. Я не могу сказать: «Я люблю тебя», «А тебя я ненавижу». Уверен, что некоторые родители именно так и делают, но это не очень-то хорошо. Но я  полагаю, что «Эдвард Руки-ножницы» - это наиболее близкий мне проект. Я пытаюсь сделать все личным. Даже ели проект был мне подарен студией, я всегда пытаюсь найти в этом что-то личное. Я невербальный человек, поэтому я всегда должен найти в этом какие-то чувства, чтобы смочь общаться с актерами и командой фильма. Важно, чтобы я чувствовал это. Этот аспект есть в каждом фильме. Но, наверное, это «Эдвард Руки-ножницы». Я наслаждался «Эдом Вудом». Но этот аспект заключается в том, что ты помещаешь себя в это, это часть твоей жизни, даже если получается не очень хорошо, это все равно важно для тебя, как для человека.

Вопрос о том, считает ли Тим себя жертвой Голливудской системы, как это читается в таких его фильмах, как “Эд Вуд», «Эдвард Руки-ножницы», «Марс атакует».

У Тима перестает действовать перевод в наушнике.

Тим:  Я слышу тут радио-станцию. Отличная музыка, но я не могу слышать вопрос. Я думаю, что со мной общается другая планета.  Извините, у меня такая странная вещь с техникой: ничего никогда не работает. Я удивлен. Поэтому я люблю покадровую анимацию. Всякий раз, когда я пытаюсь что-то сделать, ничего не работает.

Парень приходит исправлять наушник. Тим очень показушно кокетничает с парнем, кладет ноги на столик.

Тим:  *залу* Поговорите немного между собой.  О, да, да, да, да! Только теперь это по-китайски. Да. Окей, очень хорошо. Так что был за вопрос?

Ведущий повторяет вопрос о наличии сатиры на американскую жизнь в его фильмах с невротическими персонажами.

Тим: Я имею в виду… Я живу в Англии теперь. Это интересная динамика, потому что я вырос, чувствуя себя иностранцем в своей собственной стране. Это был не мой выбор. Люди рассматривают тебя определенным образом. Я не знаю, почему. Когда я ездил в другие страны, я всегда чувствовал себя более дома. Я думаю, мне нравится быть иностранцем. Я  - невротическая личность, поэтому я и использую невротических персонажей. Я считаю, что ты всегда стараешься поместить части своей личности во все, что ты делаешь. Плохие они или хорошие, злодеи или герои, важно поместить частичку себя в каждую вещь.

Вопрос  том, что Тим когда-то назвал себя политическим режиссером из-за критики Америки в своих фильмах, например, в «Марс атакует».

Тим: «Марс атакует» был, я помню, фильмом, который я сделал в такой период, когда страна шла…  Ну, вся эта идея: это нормально, а вот это ненормально, как люди рассматривают вещи. Иногда ты  испытываешь совершен противоположные чувства, когда читаешь новости в газете. В тот период я чувствовал себя совершеннейшим пришельцем. Это был странный период. Я никогда не пытался быть критичным или смотрящим из иного мира. Для меня самые лучшие фильмы – это те, для  которых каждый может сделать собственную интерпретацию. Ты смотришь фильм  и составляешь свое собственное мнение о чем-то.  Для меня сила некоторых фильмов равна силе фольклорных историй и сказок. Они символичны, они не обязательно буквальны. Интересно рассматривать вещи, которые спрятаны под поверхностью,  делать какие-то суждения, какие-то замечания, позволять людям найти что-то самим, а не быть комментирующим из другого мира и делать комментарии относительно общества. Сила кино в  том, чтобы быть как сон, это как пытаться анализировать собственный сон. Ты можешь понять то и это, но всегда остается какая-то загадка.

Вопрос из зала об отношении к современным британским художникам покадровой анимации, таким, как Ник Паркс.

Тим: Какая бы это ни была форма покадровой анимации, я люблю ее. Опять же, студии постоянно вынуждают тебя делать что-то на компьютере. Я это тоже люблю и делал красивые вещи. Ноя  помню, много лет назад кто-то, кажется, Джеффри Кетс, сказал: «Нет больше рисованной анимации! Для нее нет больше места!» Я подумал, что это ужасное высказывание. До сих пор существует очень красивая рисованная анимация, так же как красивая компьютерная анимация и красивая покадровая анимация. Чем больше существует форм анимации, тем лучше! Так что я высоко ценю любого, кто работает в любой форме анимации. Когда я был аниматором на Диснее, это был период самого низкого уровня анимации в истории. Они проводили восемь лет, чтобы сделать «Лиса и охотничьего пса»… Фу-у-у-у-у…  Это было не… Что-то было не так с этим… Хотя было много талантливых людей. С той поры анимация совершила многие действительно великие свершения. Я аплодирую всем формам анимации.

Вопрос из зала о том, нравится ли Тиму анимация Миядзаки, и о том, как Тим выбирает, будет ли сценарий в будущем анимацией или фильмом.

Тим: Я думаю, что его фильмы удивительны. Он настоящий художник. Это классический пример рисованной анимации, настолько красивой, это чистое искусство. Каждый его фильм удивителен. Что касается второго – хороший вопрос. Ты всегда стараешься найти средства для выполнения материала. Интересно то, что до того, как я сделал «Кошмар перед Рождеством», мне предлагали сделать его в  других формах анимации – рисованная анимация или флеш-анимация. Ушло десять лет на то, чтобы сделать его, потому что я хотел делать его в покадровой анимации. Я чувствовал, что это правильное средство. Иногда это может быть компьютер, иногда покадровая, иногда живая игра, то же самое с цветным и черно-белым, но самое важное, что ты всегда стараешься найти средство, которое будет самым правильным для материала. Это интересно. Это то, о чем я определенно думаю. Иногда это занимает какое-то время. Но ты очень правильно сказала, очень важны все ингредиенты, которые будут сопровождать материал. То же самое с «Франкенвини» - для меня делать его в черно-белом лучше, эмоциональнее, чем в цвете, это более подходит материалу. Если тебе повезло настолько, что ты имеешь возможность выбирать материал и средства для его осуществления, то это очень важно.

Вопрос  о том, что происходит с фильмом «Мрачные тени».

Тим: Я все еще работаю над ним. *нервно смеется* Я вообще не должен быть здесь, мне нужно вернуться и работать над ним. Это один из тех фильмов, над которыми я работаю каждый день до  самого конца. Я очень взволнован по этому поводу. Это … Н-да… *кривится*  Мне пришлось потратить много времени, чтобы продолжить его. Но… Это волнительно…  Это один из тех фильмов, которые я люблю, это фильм, в котором смешаны разные тона. Когда меня спрашивают, что это, это комедия или драма или хоррор, я говорю: «Я не знаю».  Посмотрим, что случится, когда он выйдет. Так что, да, я все еще работаю над ним.

Вопрос о том, есть ли вероятность, что Тим сделает фильм о супергерое вроде Супермена.

Тим: Это интересно, потому что я  помню время, когда у меня был кризис, потому что люди были очень критичны, они думали, что я  слишком мрачный, просили прислушаться к тому и к этому, а сейчас, ты знаешь, уже не так. Интересно думать о том, как трудно  это было. Это удивительно. Я думаю, нужно, чтобы это изменилось снова, потому что вдруг люди начнут: «О, у него носят причудливые костюмы, и уже двадцать лет то же самое». Что-то должно измениться, я думаю, перейти на новый уровень. Я думаю, это как-то должно измениться снова.

Вопрос о том, будет ли показан его не вышедший фильм «Беседы с Винсентом» о Винсенте Прайсе.

Тим: Это забавно, потому что я говорил с людьми, которые столкнулись с такой же проблемой. Что-то изменилось с мире. Когда ты показываешь ролики и все такое, люди говорят, что рады были бы заниматься этим, что-то в мире изменилось, люди тратят столько денег, чтобы просто выпустить клип, это абсурдно. Забавная динамика происходит в мире. Люди платят тебе за то, чтобы ты показал какой-то их клип. Это расстраивает, потому что люди думают, что если ты покажешь клипы, это привлечет людей к фильму. Я не знаю, кто это рассчитывает – юристы, бухгалтера или кто-то еще. Это настоящий позор. Есть много проектов, которые страдают от этого, потому что люди получают очень много денег, чтобы просто поиметь клипы. Это печально. Я надеюсь, что когда-то он будет выпущен. Важно показать его, показать какие-то ролики из него, чтобы показать, чем он является. Я надеюсь, что мы каким-то образом сможем изменить этот аспект относительно легальности с юридической точки зрения и сделать что-то, чтобы такие вещи люди смогли увидеть.

Финальный вопрос о том, что чувствует Тим относительно своей выставки, о том, есть ли что-то, что он не ожидал увидеть.

Тим: Я на самом деле не ожидал увидеть здесь мои отклоненные Диснеем работы. Я не знаю, где они их нашли. Так что: извините! Это удивительные вещи, что они нашли. Я не знаю, где они нашли их – у меня в мусоре или в  комодах. Я не знаю, где они нашли все это, но они сделали замечательную работу. Я надеюсь, что вам нравится это. И… спасибо! Спасибо большое, что пришли! Merci!

перевод Helga
при использовании текста необходимо указывать автора перевода и источник - burtonland.ru

Я, как говорят часто наши, чувствую ПРИВЕЛЕГИЮ переводить Тима и делать его английскую речь русским дословным ее эквивалентом. Порой без злого умысла люди стремяться облитературить перевод, и в итоге мы имеем прискорбный результат: не человек сказал, ЗА НЕГО СКАЗАЛИ.

В этом мастер-классе Тим ВПЕРВЫЕ сказал о том, что семья на съемочной площадке - это важно для него. Он никогда раньше не говорил этого. Всегда это говорили о нем другие.

Тим вообще по-новому открывается в этом году. Он стал говорить вещи, которых не говорил раньше.

Также он очень уверенно и смело сказал, что его фильмы связаны с его жизнью, что они очень личные. Что они связаны с вещами. которые он переживал. Он больше не прячет этот факт. Еще 10 лет назад его вводило в бешенство, когда говорили, что его персонажи - это частично он сам. Теперь же он с осененным покоем и гордостью лицом признается, что это так. Он очень изменился, помудрел, просветлен. Счастье видеть его таким.

Я впервые услышала от Тима повторение всего вопроса перед дачей ответа. Любой человек, следящий за Джонни Деппом, знает, что Джонни очень сильно злоупотребляет повторением вопросов интервьюеров. Едва ли найдется его полнометражное интервью, в котором он не сделал бы этого по крайней мере один раз. Чаще всего он делает это несколько раз даже за короткое интервью. В Тима перетекла и эта черта от Джонни. Когда проводишь с человеком время, ты неосознанно начинаешь сливаться с ним таким образом. Недавно в интервью Тима для MTV для меня было громом средь ясного неба обращение "мужик" в исполнении Тима. Когда ты несколько лет переводишь Тима и не слышал этого от него ни разу, для тебя это серьезное "вау!....."

Джонни - имитатор по натуре, он перенимает все, нарочно и не нарочно. Тим такими качествами не обладает. Поэтому такие вещи, как перенимание фраз и привычек Джонни, говорит о высшей степени слитности этих людей.

В Джонни же это нагляднее с каждым годом. Начиналось все с улыбки на правый бочок, распространилось на сидение нога на ногу, натягивание губ на зубы розочкой, что выглядит в  исполнении Джонни престранно и черной точкой на белом, потому что у Тима это из-за строения челюсти, а Джонни - совершенно ни к чему. Ну и самое главное у Джонни из разряда осмысленного: ношение одежды в честь Тима. Джонни обязательно носит полосатое и синий теперь, ну и, конечно, самым ужасным для поклонниц является черно-белый "бертоновский" шарфик. Кроме того, у Джонни теперь завивающиеся волосы. Я не думаю, что кто-то из здоровых людей верит в божественное вдруг-завивание всегда ранее прямых волос в сорок семь лет.

Официальный фрагмент с конференции, HD