И еще немного кадров из фильма:

Интервью Джонни после выхода СТ

«Горло для тренировки я никому не резал»

— Вы уже в шестой раз работаете с Бёртоном. Мрачнее уже ничего не будет?

— Проблема в том, что «Суини Тоддов» успели наснимать целую кучу. Мы с Тимом долго сидели и обсуждали, как должен выглядеть главный герой. Мы знали, что у нас уникальная возможность — единственный шанс снять помесь хоррора и мюзикла.

— Как по-вашему, Суини Тодд безумен?

— Он наверняка закончил в психушке, но в его жизни все происходило органично — вначале он был жертвой, потом стал мстителем.

— А правда, что вы отказались от преподавателя по вокалу и все песни готовили сами?

— Тим не знал, умею ли я петь, да и я понятия не имел. Была мысль, что уж с парой нот-то я справлюсь — в конце концов, у меня ведь музыкальное прошлое (в группе The Kids. — Прим. Time Out), но вот сумею ли я вытянуть все песенные номера — на этот счет были сомнения. Я пошел в гараж к приятелю — у него там оборудована студия — и спел пару, чтобы посмотреть, удалось ли мне преодолеть страх неопытного вокалиста. Потом послал результат Тиму, и его вроде бы все устроило. Я набрался уверенности и понял, что смогу обойтись и без парня за пианино, который играет гаммы, а мне их надо петь — это как-то противоестественно. Я подумал: «Не, так дело не пойдет. Неважно, что я и петь-то толком не умею, главное — попробовать». Ну, так в конце концов и вышло. Стивен Сондхайм, композитор, наверняка до сих пор рыдает, когда это слушает.

— А в караоке вы что обычно поете?

— Я до такой степени еще не напивался. Ну то есть я не дурак покеросинить, врать не буду, но чтобы петь в караоке — я столько не выпью.

— Суини Тодд похож на кого-нибудь из ваших любимых экранных злодеев?

— Нет, это, скорее, собирательный образ. Но в начале работы мы много обсуждали немое кино и его короля, особенно в жанре хоррора, — Лона Чейни-старшего. Вот он-то и вдохновил нас больше всего. Еще есть Борис Карлофф — один из классических киночудищ, как и Питер Лорре, которого я особенно люблю. Что касается пения, сказать сложно. Наверное, Игги Поп. У Игги замечательный глубокий голос. Он настоящий эстрадный певец, серьезно. Именно на него я ориентировался, когда пел.
Не порезались обо все эти острые бритвы на съемках?

— Ну, я ведь с острыми предметами уже работал на съемках «Эдварда Руки-ножницы», так что все было нормально. А вот когда кого-нибудь нужно было побрить — вот тут-то у меня поджилки начинали дрожать.

— А еще вам пришлось намыливать Алана Рикмана…

— Это был один из ужаснейших моментов в моей жизни. Бедный Алан! (Смеется.) Он не вопил, конечно, но было видно, что он к этому близко.Кажется, ему было сильно не по себе. Наверняка ему вообще дико не понравилось со мной работать.

— Так вы, получается, не работали по методу Станиславского — чтобы на пару недель в настоящую цирюльню, в подмастерья?

— Нет, да и горла я никому не резал для тренировки, если вас это интересует.
— У вас очень детское лицо, когда вы играете. Как у вас так получается?

— Наверное, это по незнанию. Может, я во время работы глупею, сложно сказать. Но я точно знаю, что общение с собственными детьми пробуждает детские качества. Когда ты возишься с ними, смотришь, как они познают мир, видят новое, получают опыт, воплощают свои мечты и фантазии, ты и сам на время становишься таким же, а это для меня уникальная возможность. Даже простейший случай — найти их каляки-маляки, нарисованные в трехлетнем возрасте, потом в четырехлетнем, и увидеть, какая огромная разница между ними. Ну а сейчас, когда моим ребятам исполнилось по шесть и семь лет, мне уже кажется, что я воспитываю двух Пикассо.

— А вы о чем в детстве мечтали?

— Я хотел стать рок-н-ролльным гитаристом. Черт, да я до сих пор хочу стать рок-н-ролльным гитаристом! (Смеется.)

— Вам пришлось на несколько недель прекратить съемки из-за болезни дочери. Что, были шансы вообще не закончить фильм?

— Я не знаю, что там остальные на этот счет думали, но в какой-то момент я действительно сомневался, что мне удастся доснять картину. Зато Тим и вся команда оказались невероятно понимающими людьми и сказали: «Парень, мы все будем ждать тебя ровно столько, сколько надо».

— Можно ли сказать, что ваши дети уберегли вас от саморазрушения?

Совершенно точно. Моя семья — это мое убежище. Я живу только ради них. Наконец-то у меня появилась причина жить в этом мире. Это абсолютно ни на что не похоже. Я бы все отдал за свою семью, если бы возникла такая необходимость. Думаю, мне невероятно повезло. Дети у меня очень уравновешенные и воспитанные.

— Это из-за того, что живут в Европе?

— Может быть. Но мы где только не живем. Я стараюсь делать так, чтобы мы полгода жили во Франции, а полгода — в Лос-Анджелесе. Это у меня с детства.Я стараюсь не зависать на одном месте. Когда я рос, мы непрерывно переезжали, это у меня в крови. Я считаю, ребенку полезно посмотреть мир. Помимо Штатов полно отличных мест.

— А чем так хороша жизнь во Франции?

— Искусству в кино уже почти нет места — по крайней мере в Голливуде. Зато в Европе до сих пор сохраняется огромное уважение к труду режиссера, сценариста, к продукту и конечному результату их труда. Ну и вино у них отменное.

— Что вам нравится в людях?

— То, что большинство из них абсолютно чокнутые, неважно знаменитые они или нет. Мне хочется изучать это безумие. Я и про себя тоже говорю.

— На Голливуд до сих пор зуб держите?

— Я понимаю, что с моей стороны это очень эгоистично, но я стараюсь держаться подальше от Голливуда и всего, что с этим местом связано. Просто я совершенный профан в этих подковерных играх. Я ни черта не разбираюсь, кто там на этой неделе в фаворе, а кто с прошлой недели вылетел. Я никого не знаю в этом городе и знать не хочу.

— А вас не расстраивает, что Киноакадемия несколько раз подряд обделила вас наградой? Вот и за «Суини Тодда» вы ничего не получили.

— Нет, я бы все равно не смог заставить себя выйти ко всем этим людям и благодарить их. Я бы обделался со страху! (Смеется.) Мне хватило и номинации, это для меня вполне почетно. Я ведь не ради наград работаю, а ради самой работы.

(взято: http://www.timeout.ru)

Отредактировано Hohlya (2008-11-28 17:02:58)

Кстати о братце Джекки.
Вот он, красавец, который по слухам будет счастливым родственником.  Russell Brand

а это его сайт

http://www.russellbrand.tv/

Рафаэл живет на огромной свалке вместе с женой и двумя детьми. Он отсидел, работы ему не видать, их дом — маленькая каморка, а за водой, чтобы помыться, приходится ходить к грязному ручью, где плавает мусор. Богатый старый мужчина (Марлон Брандо) предлагает парню умереть в пыточном кресле за 50000$, и Рафаэл соглашается, получив неделю отсрочки. За эти дни он пытается привести свои дела в порядок, становясь из никчемной обузы отцом своих детей и мужем своей женщины, чтобы потом отправиться навстречу смерти перед телевизионной камерой.

Режиссерская работа Джонни Деппа, где он же сыграл главную роль. Была показана в Каннах, американским критикам не понравилась из-за ненатуральности и затянутости, а широкие слои зрителей так ее и не увидели. Меня же фильм тронул. Не сюжетом и не темой последних дней жизни, а подачей, манерой рассказа, глубиной образа. Вначале кажется, что происходящее — да — слишком ненатурально, что Депп играет неубедительно, а обстановка, весьма похожая на облегченный "Додескаден" Куросавы, не располагает к размышлениям о трагедии. Но ключ к пониманию лежит в названии. Рафаэл — храбрец, которому предназначено совершить свой безрассудный и отважный поступок. Он из тех, что умеют показывать чувства только наотмашь, крупно, им легче умереть во имя, чем изо дня в день сосредоточиваться на бытовых мелочах. Такие люди погибнут за тех, кого любят, разрежут себе руки, вырвут сердце, если нужно, но растерянно смотрят на немытую посуду и забывают сходить за водой. Эти ощущения не театральны, это просто образ мыслей. Рафаэлу шанс погибнуть ради своей семьи выпадает — он избавляется от своей ненужности, обнаружив путь, который сможет освободить его детей из плена свалки и дать им жить. Это несправедливый путь, и именно ощущение подобной несправедливости делает фильм ценным.

На протяжение картины пытаешься дать себе ответ, почему Рафаэл это сделал. Ловишь его взгляды, стараешься обнаружить отгадку в непроницаемом, немного растерянном и ничего не говорящем лице. Хочешь проникнуть в его мысли, ищешь решение в скученных разноцветных жилищах, ходишь по его следам. И когда понимаешь, почему, все приобретает смысл. Одинокий путь настоящего мужчины, который принял единственное и смертоносное решение. Глупый путь человека, совершающего страшное самоубийство. Путь храбреца, не способного к жизнь day by day.

У старости есть деньги, хотя нет возможности их правильно потратить. У молодости есть все кроме денег, и в этом-то и заключается главная ошибочность человеческой жизни. Герой Брандо действительно выглядит дьяволом, но не потому, что он пугает или искушает, рассказывая о смелости взгляда в лицо смерти, а потому, что он прекрасно знает об этой жизненной ошибке и распоряжается деньгами, чтобы истязать молодое тело полного жизни мужчины. "Храбрец" — еще один плод дружбы старого Брандо и Деппа, но — в отличие от водевильного и морализаторского "Дона Жуана де Марко" — фильм очень серьезен и, несмотря на исключительную простоту конструкции, многозначен. Вся соль в том, что не получается осудить или оправдать героя, — и то, и другое слишком тяжело сделать.
Рафаэл уходит прочь как раз тогда, когда он так нужен, и тянет остановить его, доказать, что он совершает ошибку. Но тяжелые двери грузового лифта уже закрыты, а пыточный инструмент приготовлен.

Съемки картины начались осенью 1996 года, и полтора месяца проходили в Риджкресте, в пустыне Мохейв, где декораторы создали полуразрушенный городок. Затем в течение десяти дней фильм снимали в студии в Лос-Анджелесе.

Экономичная производственная база Деппа находилась в убогом мотеле <Голливуд Сьюте>, расположенном в западном конце Голливудского бульвара. Первый день съемок показался Деппу безнадежно тяжелым - он не привык быть главным человеком на съемочной площадке, к которому все бегут за советом и который должен принимать все решения. Некоторые вопросы из тех, что ему задавали, казались совершенно неразрешимыми, равно как и задача играть роль и одновременно с этим внимательно следить за всеми аспектами производства фильма. «В первый день съемок я едва не умер. Мне было очень трудно объяснять, чего я хочу. Я и не представлял себе, как это тяжело - играть и заниматься режиссурой одновременно. Для этого требуются два совершенно противоположных отношения: если ты режиссер, то должен уметь контролировать все до мельчайших подробностей. А если ты актер - то, напротив, ты должен забыть обо всем на свете и перестать контролировать даже себя самого. Переключаться очень сложно».

Ответственность буквально за все аспекты фильма очень выматывала Джонни, но зато он прошел первоклассную школу создания кино. «Я думал, что умру, - признавался Депп журналу "Эсквайр". - Весь день напролет я снимал и играл, потом шел домой, там занимался переработкой эпизодов, репетировал свою роль, готовился к следующему дню съемок как режиссер. Потом ложился спать и даже во сне занимался фильмом. Это был настоящий кошмар».

Отснятый материал сильно отличался от изначального сценария. Для Деппа сценарий был всего лишь грубым планом, и он с удовольствием отступал от этого плана по мере того, как во время съемок рождались новые идеи. «Пожалуй, семидесяти процентов того, что мы сняли, не было в первоначальном сценарии. То есть эти мысли там присутствовали, но не были расписаны в виде диалогов.

Все создавалось уже буквально перед камерой». Точно так же участие в фильме Брандо означало, что его персонаж, Маккарти, будет существенно отличаться от задуманного в сценарии, и кульминационный момент фильма тоже оказался смещен в другое место. Хотя Брандо снялся в фильме бесплатно - просто из дружеского отношения к Деппу, но он смог уделить <'Храбрецу> всего два дня, поэтому его материал нужно было перекраивать в соответствии с его знаменитыми переменами настроения. «Думаю, указывать ему, что делать, просто невозможно, - говорил Депп о Брандо за день до начала съемок эпизода с участием звезды. - Стоит ему прибыть на площадку, как он уже готов играть. Я ужасно рад, что снова смогу с ним поработать. Чувствую себя как восторженный студент накануне встречи с великим учителем». Брандо в образе Маккарти привносит в фильм некоторую мистику, и его игра в <Храбреце> весьма необычна и своеобразна - что впоследствии станет <'фирменной> особенностью этого актера.

На Каннском кинофестивале 1997 года <Храбрец» был принят плохо, так что, скорее всего, Депп не скоро решится вновь снимать кино, но все равно он считает этот фильм одной из самых своих личных работ. «Я полностью вложился в эту картину; поэтому обо мне из нее можно узнать куда больше, чем из любого другого фильма. "Храбрец" - довольно мрачный фильм, да и сама тема весьма странная. Однако мне ужасно интересно понять, как будет вести себя человек, если он узнает, что ему осталось жить всего неделю. Я стремился сделать фильм честным, без прикрас. Конечно, далеко не всем он понравится. Возможно, некоторые не поймут юмора, который я старался туда привнести. Но по меньшей мере, это фильм, очень похожий на меня самого».

Даже в окончательном варианте <Храбрец> остается очень неровным фильмом, но в описании жителей гиблого городишки отчетливо угадывается влияние Эмира Кустурицы. На деньги, раздобытые Рафаэлем, строится детская площадка. Он устраивает вечеринки, балует жену и детей. Но все время где-то поблизости находится Ларри, загадочная фигура, напоминающая о приближающейся смерти, готовая пойти на все, лишь бы убедиться в том, что Рафаэль выполнит свою часть дьявольского договора. К финалу он готов выполнить обещанное. Депп мудро оставляет за кадром, на что именно подписался Рафаэль, и зрители так и не видят его жертвоприношения...
Поскольку в США «Храбрец» не вышел, у него не было возможности заинтересовать американских критиков, свободных от желания пресечь на корню благие намерения новообращенного режиссера. Возможно, вдали от Канн к фильму отнеслись бы доброжелательнее.
«Он вложил в этот фильм кучу своих собственных денег, -рассказал Патрик Хасбург, автор "Джамп-Стрит, 21". - Это очень благородно. Я бы на такое не решился».
«Фильм дался мне очень тяжело, - признавал Депп. - Буду ли я еще снимать картины? Да, безусловно. Не думаю, что еще раз решусь на то, чтобы снимать и сниматься одновременно, по крайней мере, в главной роли. Но непременно как-нибудь еще побуду режиссером».

Интервью с Джонни Деппом, "Вид ангела", Studio - Канны, 1997 г.

"Студио": Когда вы впервые подумали о том, чтобы стать режиссером "Храбреца?"

Депп: Два или три года назад мой друг прислал мне сценарий под названием "Храбрец" и сказал мне: "Прочти это, я в достаточной степени уверен, что он тебе понравится, и ты захочешь сняться в этом фильме." Так что я прочитал его и... возненавидел!!! Он был полон клише, нечто вроде христианской аллегории без тени юмора. Это было похоже на похоронное шествие. Не говоря уже о том, что герой, Рафаэль, был из тех глупых, невинных людей, как те, что невежественны. Ужасно! Но несмотря на все эти ошибки, я подумал, что изначальная идея довольно интересна, так что я решил встретиться с продюсерами, которые очень настаивали на том, чтобы я снялся в главной роли. Мы много обсуждали это в течение долгого времени, настолько долгого, что, в конце концов, я сам услышал, как говорю: "Как бы то ни было, если вы хотите, чтобы я в нем снимался, я хочу в тоже время быть его режиссером."

"Студио": Тогда вы впервые задумались о режиссуре?

Депп: Да, по крайней мере, о режиссуре фильма. Потому что, знаете, фильм похож на гигантское математическое уравнение, которое надо решить, а математика никогда не была моим коньком. Я был режиссером небольших сцен (или вырезанных моментов), которые финансировал сам для развлечения, но я никогда не испытывал желания идти дальше.

"Студио": Почему Вы попросили о том, чтобы стать режиссером в тот день?

Депп: (Смеется). Серьезно, я не знаю. Я полагаю, что-то в этой истории глубоко затронуло меня, но я не могу сказать, что именно. Я знаю, что меня очень интересует идея жертвоприношения. До какой точки ты сможешь дойти ради тех, кого ты любишь, ради своей семьи? Это тема, которая захватывает меня целиком. С другой стороны, эта в этой истории есть так много общего с тем, что Америка представляет собой в наши дни. Все эти люди, раздавленные обществом и правительством, тем не менее, обладают поразительным чувством собственного достоинства, несмотря на жалкие условия существования. Несмотря на все ужасы, через которые они прошли, индейцы и мексиканцы, живущие в Америке, всегда знали, как сохранить это достоинство, и то же самое можно сказать об их духовности. Все это эхом отозвалось у меня в голове, и я внезапно осознал, что хотел бы создать историю, основанную на этой проблеме. Но я не знал, как ее сыграть, как четко выразить, как показать ее. Так что я решил начать с того, чтобы вернуться к сценарию, и обратился к своему брату, вместе с которым пять-шесть лет назад мы вместе написали сценарий, но так и не сняли по нему фильм. И мы занялись этим снова.

"Студио": Вы когда-нибудь читали книгу "Храбрец"?

Депп: Нет, еще нет. Но я встретился с ее автором, Грегори Мак Дональдом. Великолепный парень, очень приятный, и он мне очень понравился. Странно, знаете, он известен за свои забавные рассказы... Однажды он пришел на съемки, и я сказал ему, что не читал его книгу, но эта история действительно вдохновила меня, даже если я не следую ей до конца. Я думаю, что на самом деле я понял, что имел ввиду. Кстати, он признался, что тоже не читал мой сценарий... (Смеется).

"Студио": Сперва Вы хотели стать только режиссером этого фильма, Вы не думали о том, чтобы сниматься в нем...

Депп: Да, это было моей мечтой. Но они быстро объяснили мне, что если я буду только режиссером, бюджет составит миллион долларов. А если я в то же время сыграю Рафаэля, он вдруг окажется равен пяти миллионам. Знаете, невозможно было снимать этот фильм с бюджетом в миллион долларов. Безусловно, мне пришлось согласиться.

"Студио": Если бы Рафаэля играли не Вы, кого бы Вы выбрали на эту роль?

Депп: У меня не было времени подумать над этим. Полагаю, я бы выбрал новичка, не известного американского индейца-актера или даже американского индейца, который никогда не играл в кино и воспримет это как попытку.

"Студио": Вам было сложно режиссировать самому?

Депп: Сложно? Ужасно!

"Студио": Почему?

Депп: Честно говоря, по многим причинам. Но в большей мере, потому что, будучи актером, вам приходится вводить себя в состояние транса, вам необходимо потерять контроль над реальностью. Но когда вы режиссируете, все с точностью наоборот: все должно быть под контролем в любой момент. Вам нельзя ни на секунду потерять контроль над тем, что вы делаете. Это две разные позиции, и постоянный переход от одной к другой вызывает стресс.

"Студио": Каковы были Ваши первые впечатления от первого дня съемок?

Депп: Знаете, это странное ощущение. Мне сказали, что у меня будет боязнь сцены, что я почувствую на себе все внимание, и так далее и тому подобное... В действительности я не почувствовал ничего такого. Наоборот, я целиком доверился своим ощущениям от истории и от съемочной группы. Но, знаете, что для меня действительно все испортило, так это необходимость лицезреть себя на экране на предварительных просмотрах в течение первых пятнадцати дней. Это было по-настоящему мучительно.

"Студио": Почему?

Депп: Я ненавижу смотреть на себя на экране. Я никогда не посещаю предварительные просмотры сцен в качестве актера, и я действительно не могу вынести просмотр фильмов, в которых я играю. Я делаю это, только если приходится. Разумеется, работая над "Храбрецом", я вынужден был идти на предварительный просмотр и сталкиваться с самим с собой почти каждый вечер! На две недели это действительно вывело меня из строя, и я не мог судить ни о чем. К счастью, это немного изменилось. Сегодня я по-прежнему не люблю это, но - дьявол! - я могу это вынести.

"Студио": Режиссеры, с которыми Вы работали, давали Вам советы?

Депп: Они не давали мне советов. Но одно очевидно: Кустурица, Тим Бертон, Джон Уотерс и Джим Джармуш, которые являются моими друзьями, вдохновили меня, осознанно или нет. Они очень меня поддерживали во время съемок, они часто звонили мне по телефону и посылали множество факсов.

"Студио": Вы не спрашивали себя: что бы они сделали на моем месте?

Депп: Например, где бы они поставили камеру для этой сцены? Нет. Но, скажем, две или три сцены - это дань работе Кустурицы. Во-первых, в качестве благодарности за то, что он предоставил мне своих фотографа и декоратора для "Храбреца". И еще, потому что он мне нравится в определенном смысле, я обожаю искажение реальности, которое так хорошо получается у Эмира на экране.

"Студио": Вы много импровизировали на съемках?

Депп: Да, много. Возможно, даже слишком. (Смеется). Я бы сказал, что 70 процентов отснятого изначально не планировалось по сценарию. Оно было в нем, но в неразвитом виде. Оно действительно родилось на съемках.

"Студио": Что было самым сложным на съемках?

Депп: Работа с деньгами, со страхованием и профсоюзные правила. Без шуток! Можете представить себе ассистента, выкрикивающего: "Перерыв на обед через пять минут!"? Или как к вам несется человек и говорит, что ребенок, которого вы собираетесь снимать, должен уйти через десять минут ровно, и вы внезапно осознаете, что вам не хватит времени для съемки сцены. Я бы сказал, сложными были все эти мелкие неприятности, которые грозят разрушить вашу жизнь на съемках. Эти чертовы правила заставляют вас почувствовать себя так, как будто все остановилось. Это действительно кошмар. Если еще когда-нибудь мне придется снимать другой фильм, со мной будет шестнадцати миллиметровая камера, пять человек, и все. Больше никакой съемочной группы из сотни человек, никогда! С этим слишком сложно справиться.

"Студио": Давайте вернемся к сценарию. Вы видите в этой истории метафору актерской деятельности - своего рода продажи души или тела?

Депп: Актерство - это в своем роде проституция, но это не то, что меня действительно здесь интересует. Идея, которая в первую очередь меня заинтересовала, заключалась в жертвоприношении. Что вы действительно готовы сделать, до какого порога дойти? Не важно, актер ты или водопроводчик, каждый приносит жертву ежедневно. Но что является последней жертвой? Когда вы отдаете свою жизнь? Именно это пленило меня в истории. Но также и узкая грань между жертвоприношением и самоубийством.

"Студио": Вы знаете, в чем причина этого интереса?

Депп: Понятия не имею!

"Студио": Вы когда-нибудь оказывались в подобной ситуации?

Депп: Я бы сделал все, что угодно ради своей семьи. Что угодно. Я бы съел свою собственную ногу. Я бы своровал, ограбил, убил, если бы мне пришлось.

"Студио": Вы всегда были очень близки со своей семьей.

Депп: Да, очень близок. Моя собственная семья начала разваливаться, когда мне было девять или десять лет. Мой брат ушел, затем моя сестра вышла замуж. Мои родители, которые были врозь в течение долгого времени, в конце концов, закончили разводом, когда мне было 15. Но на самом деле они жили отдельно 10 лет. Тем не менее, у нас всегда была эта прочная связь, даже при том, что мы не вели себя как "нормальная" семья.

"Студио": Вы выбрали Марлона Брандо для роли МакКарти, убийцы-продюсера, который нанимает Рафаэля. Вы думали о нем в этой роли, когда писали ее?

Депп: Да, я думал о нем, когда писал роль. Я снимался с Марлоном в "Дон Жуане де Марко", и между нами сложились прочные отношения, которые мы продолжаем поддерживать. То есть с тех пор, как я знаю Марлона, он всегда был рядом, когда я нуждался в помощи. Знаете, мне достаточно оказаться в беде, услышать телефонный звонок и угадать, кто на проводе: это Марлон Брандо. Я не знаю, как он меня находит или узнает, что он мне нужен. Но так и есть. Он необыкновенное человеческое существо.

"Студио": Что Вы думали о нем, перед тем как с ним познакомиться?

Депп: Конечно, я уважал его работу в качестве актера. Но я также думал, что он очаровательный человек, сильный духом, очень глубокий, знаете, как йог. Когда мы впервые встретились, я очень нервничал, но через минуту почувствовал себя в своей тарелке.

"Студио": Итак, Вы написали для него сцену...

Депп: Это правда, что я думал о нем в этой роли, но я никогда не думал о том, чтобы пригласить его на роль, потому как не хотел заставить его подумать, что переоцениваю нашу дружбу. В прошлом году мы начали вместе сниматься в Ирландии в фильме "Божественное наслаждение" (режиссер Том Ивиэрхарт, в ролях Дебра Уингер и Джон Херт), съемки которого в итоге были остановлены спустя три недели из-за нехватки денег. Много раз я пытался сказать ему о роли, которую написал, думая о нем, но не мог этого сделать... А затем в первый день съемок "Храбреца" мне позвонил Марлон. Он знал, что я собирался стать режиссером, но не знал, что именно в этот день. Я думаю, что подсознательно он все-таки знал это. По телефону он сказал мне милые вещи, которые было приятно услышать, например, "я так счастлив за тебя" или "я так горжусь тобой" и так далее и тому подобное. Спустя неделю он перезвонил мне, и мы начали говорить об истории "Храбреца". Через какое-то время он спросил меня: "Кто будет играть МакКарти?" Я ответил, что еще не знаю. И тогда Марлон просто сказал: "Я собираюсь им стать."

"Студио": Через два дня Вы начинаете снимать Марлона Брандо, Вы волнуетесь, думая о том, что Вам предстоит стать его режиссером на следующей неделе?

Депп: Я думаю, невозможно быть его режиссером. Когда он приезжает, он уже готов, если можно так сказать. Нет, я не волнуюсь. Наоборот я в восторге от мысли о работе с ним. Я чувствую себя как ученик, очарованный при взгляде на великого учителя. Я чувствую себя губкой рядом с ним. И я также нахожусь в нетерпении, потому что он снова многому меня научит. Он просто ангел, потому что преподносит мне этот подарок. Он просто ангел...

"Студио": Вы попросили Игги Попа написать музыку к "Храбрецу"...

Депп: Да, и он начал работу почти сразу же и принес мне несколько демо-версий на прослушивание. Знаете, это странно, что у Игги имидж, который не соответствует тому, что он на самом деле собой представляет. Люди видят в нем исключительно изобретателя панка, что является правдой, но это настолько малая ее часть. Конечно, он музыкант, но, прежде всего, он художник, поэт. Он потрясающий парень, очень умный и острый на язык. Он словно ученый. Не знаю, могут ли почувствовать люди ту невероятную чувствительность, которой он обладает, и также острое чувство мелодии. Он человек, привыкший работать на публику...

"Студио": Вы двое - близкие друзья?

Депп: Да, мы видимся довольно часто, когда я в Нью-Йорке. Фактически мы встретились в 1989 году, на съемках "Плаксы" Джона Уотерса. Но я встретил его гораздо раньше. Мы были в баре в 1980-м. В этом время я был частью группы, которая играла первую часть его шоу. Мне было 17. Это было в Геинесвилле во Флориде. После концерта мы все собрались в баре, и я определенно хотел обратить его внимание на себя. Когда бар закрыли, я был абсолютно пьян, и начал выкрикивать оскорбления в его адрес. Сначала он не реагировал, но через какое-то время подошел ко мне, посмотрел мне прямо в глаза и сказал: "Ты, маленький мешок с помоями!" И затем он ушел. Я чувствовал себя на вершине мироздания, по крайней мере, наконец, он узнал, что я существую. Это было великолепно.

"Студио": Считаете ли Вы, что "Храбрец", поскольку Вы также являетесь его режиссером, станет Вашим самым личным фильмом?

Депп: В каком-то смысле я определенно скажу: да. Я полностью себя инвестирую, так что мне пришлось вложить сюда больше себя, чем куда-либо еще. Например, в "Храбреце" всего несколько моментов, которые заставляют меня смеяться, и я знаю, что немногие люди будут смеяться над ними.

"Студио": Почему?

Депп: Потому что это немного жестоко, безумно. И наоборот, в фильме есть очень темная сторона, которая совершенно выворачивает меня наизнанку, но я не знаю, что подумают о ней другие люди. Это странный вопрос. Меня очень интересует, как человек будет себя вести, зная, что он живет на Земле последнюю неделю. Что я действительно могу сказать - я был честен в постановке фильма, без преувеличения. В нем будут часто меняться ритм и звук, потому что мне нравится вызывать удивление. Я не хотел делать примитивное кино. Это одна из причин, по которой я очень рад, что Игги Поп согласился написать саундтрэк. Ему тоже нравится менять ритмы.

"Студио": Можете ли Вы сказать, что на сегодняшний день видите связь между всеми своими фильмами.

Депп: ... Да... Она заключается в смущающем желании рассказывать правду. Это всегда история парня, вставшего на противоположную сторону. Да, определенно существует нечто вроде странной связи, но я с этим соглашаюсь. У некоторых людей есть гигантские амбиции, цели для достижения. Что касается меня, у меня нет никаких гигантских амбиций. Я не страдал амбицией стать режиссером, и посмотрите на меня сейчас, я режиссер. Я не страдал амбицией стать актером, и - БУМ! - вот я здесь. Это просто произошло. Я не чувствую, что у меня есть какой-то контроль над своей судьбой. Наоборот, я знаю на подсознательном уровне, что является честным для меня, и я делаю все от меня зависящее, чтобы приблизиться к этому. И в то же время в моей голове всегда есть мысль о том, что я могу потерять все, что имею, в любой момент, не потребуется даже прикоснуться ко мне.

"Студио": Вы иногда думаете об этом?

Депп: Да, конечно. Возможно, я должен был бы уйти в погоню за этим пять лет назад, в погоню за блокбастерами, стараясь обрести больше могущества. Но это смешно, потому что я не такой. Я ошиваюсь в Голливуде уже десять лет. И я всегда чувствую себя так, будто я вне закона голливудской звездной системы. Я имею ввиду, что я не Том Круз, например. Я не смог бы делать то, что делает он. Я бы почувствовал себя погруженным в котел с кипящим маслом, своего рода самоубийцей. Какая связь между всеми фильмами, в которых я играю? На самом деле, я не могу сказать. Но я точно знаю, что она есть, и эта связь искренна.

Перевод: Ромашка
(взято: http://www.johnnydepp.ru)

Здесь можно скачать Фильм о фильме

http://ifolder.ru/4378526
http://ifolder.ru/4378819

http://www.kinopoisk.ru/level/1/film/400599/

Это так в русском кинопрокате будет называться чудо-кино-фильм "Враги общества"?

Грабители банков
Прекрасная интерпретация. Ну, что ж, герой Джонни на большее и не тянет. Грабитель, он и есть грабитель. Великий русский, как всегда, нашел точное обозначение действия.

Три фото-кадра с кинопоиска:

Вот они, грабители банков:

Дилинджер задумался о смысле жизни. Сжимая в руках автомат, как раз хорошо думать - а так ли я живу:

ну и напоследок - замученный нерадивым дизайнером, но невероятно мужественный и бесстрашный герой америки:

Отредактировано Hohlya (2008-12-05 09:44:42)