Режиссер Брюс Робинсон и фотограф Девид Бейли рассказывают о Джонни Деппе в свежем номере GQ
Брюс Робинсон о Джонни Деппе:
«О Джонни сложно говорить по множеству причин. С профессиональной точки зрения в Джонни здорово то, что это всегда скорее отношения дружбы, нежели отношения актер/режиссер. Мы разделяли так много вещей, например, одержимость различными книгами и писателями. Я обнаружил, что Джонни любит то, что я люблю. Нам обоим нравятся Верлен, Рембо, Дилан Томас и Томас Стерн Элиот. Единственная разница между Джонни и мной в том, что если у меня первое издание чего-то, то у Джонни – рукопись! У него экстраординарная библиотека, поэтому литература стала отправной точкой для нас. А еще красное вино, к которому Джонни очень привязан, как и я. Штопор всегда под рукой, если ты пьешь с этим человеком!
Я впервые познакомился с Джонни годы назад, тогда мы зависали в барах в Лос-Анджелесе. Я помню, как у нас был первый серьезный разговор, когда он делал «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» (1998), и он спросил меня, хотел ли бы я режиссировать, хотя проект был определенно не для меня. С тех пор время от времени мы лажались на Сансет Стрип. Когда появился «Ромовый дневник» (2011), он снова попросил меня. Я был в Испании с моей семьей, но Джонни каким-то образом нашел меня в этом крохотном деревенском отеле и спросил меня, читал ли я «Ромовый дневник». Я не читал. И на следующий день роман прибыл. Просто вот так.
У него так много экстраординарных качеств, что ты мгновенно начинаешь наслаждаться его компанией. Он умен. У него замечательное остроумие. Когда мы впервые говорили о «Ромовом дневнике» в Лондоне, мы встретились на втором этаже китайского ресторана, который был абсолютно пуст. Я не мог понять, почему он так пуст, пока я не осознал, что он намеренно очищен от людей, чтобы там были только мы двое. К концу нашего ужина мне пора было идти из-за счётчика оплачиваемого времени стоянки автомобилей. Он сказал: «О, я проведу тебя до машины!» Я сказал: «Но до нее идти 15 минут, и это Лондон! Тебя окружит толпа!» Но он настоял. Мы шли пешком к машине, я обернулся и увидел позади нас девять человек и два лимузина. Тогда я осознал, насколько он большая суперзвезда.
У меня есть большая картина, портрет Кита Ричардса маслом, который он написал, на стене дома. Кажется, что он умеет все. Он умеет играть на гитаре, писать картины, писать прозу…
Джонни - также невероятно щедрый человек. Я помню, когда мы заканчивали «Ромовый дневник», у него в то время был дом во Франции, а я собирался вернуться к себе в Англию. Я летел в его личном самолете «Галфстрим». Я думал, что остаток пути я полечу на обычном самолете, но когда он спустился по трапу своего самолета, он сказал: «Смотри, а это твой». И там стоял еще один «Галфстрим», который собирался доставить меня в Бристоль. Один Бог знает, сколько это стоит. А это было просто милым поступком с его стороны.
Я помню, как однажды Джон Леннон сказал по радио: «У меня больше денег, чем я мог бы сжечь, я один из самых знаменитых людей на планете, но я иду в забегаловку «Dog & Duck», чтобы выпить пинту пива». Мы все воспринимаем свободу такого рода как нечто само собой разумеющееся, а такие люди, как Джонни и Леннон, поплатились своей свободой. Но все равно, какой человек! Какая жизнь! Одна из самых замечательных».
Девид Бейли о Джонни Деппе:
«Я люблю музыкантов, потому что ты знаешь, кого ты фотографируешь. Сложнее всего с актерами. Я им говорю: «Кем ты собираешься быть на фотографии сегодня? Галметом? Лесси? Или Кинг-Конгом?» Потому что мне нужно знать, через что я должен буду проходить. Обычно они смеются, потому что они знают, что у меня есть их номер. Джонни – довольно умный парень.
У меня есть его фото в контейнере для мусора. Я стоял на балконе, и эта одинокая фигурка, блуждающая по мостовой, выглядела невероятно неряшливо. Он пришел по улице, где был мусорный контейнер, полный мусора. Я думаю, что я был тогда один, потому что все ушли на ланч или вроде того. Я спустился, открыл ему дверь и сказал: «Ты выглядишь, как кусок дерьма». Он сказал: «Ах, правда?!» И сказал: «Да. Прыгай в контейнер, я тебя сфотографирую». Так появилось фото Джонни в мусорном контейнере со строителями, наблюдающими за этим. Они его со времен Адама не знали. Я работал прямо, никакого осторожничания. Это была долгая сессия. Может быть, часа четыре. Было снято довольно много фото. Но это не было запланировано, бывает по-разному. Иногда они спешат или я спешу. На самом деле мне не нужно много времени.
Разумеется, он был в пределах моего радара. Я имею в виду: как его можно пропустить? Для меня он лучший актер со времен Джека [Николсона], на самом деле. Джек со мной тоже говорил о нем. Мы говорили о молодых актерах, и я помню, что он упомянул Джонни и еще одного, Леонардо ДиКаприо. Это много значит, если Джек упоминает кого-то, потому что он один из самых интеллектуальных людей, что я встречал. Но я всегда проверяю сам. Потому что если кто-то говорит тебе о ком-то, значит у него есть к этому человеку какой-то интерес. Поэтому я всегда проверяю сам.
Он парень, выглядящий лучше всех, не так ли? Мне нравится, как он выглядит. Но фотогеничны все – всё зависит от работы фотографа. Джон Хёрт – это дар. Каждый может хорошо сфотографировать Джона Хёрта, потому что у него такое живое лицо. Я сделал его фото однажды, а он позвонил мне, а я не хотел отвечать, потому что он был ужасно зол. Я подумал: «Не хотел бы я вступать с ним в драку!»
оригинал
