Промофото

Реальные и экранные Маргарет с дочерью

Очень важные слова Тима.

Эми Адамс и Кристоф Вальц об их номинациях на "Золотой Глобус"

Эми Адамс: "Спасибо HFPA за эту честь. Я взволнована быть номинированной за фильм, делать который я наслаждалась. Я так горда быть частью видения Тима Бертона и разделить историю Маргарет вместе с Кристофом".

Кристоф Вальц: "Я предельно рад этой чудесной новости. Работать с Тимом и Эми на этом особенном фильме уже само по себе было наградой. Спасибо вам, леди и джентльмены из HFPA, за эту экстраординарную честь и признание".

источник

Журналист «Нью-Йорк Таймс» Дейв Итцкофф провел панель «Больших Глаз» в Нью-Йорке 12 декабря

Тим Бертон о том, как он впервые познакомился с картинами Кин: «Когда я был ребенком, я видел эти картины на стенах гостиных, и задавался вопросом: «Почему эти взрослые люди повесили картину с плачущим ребенком?»
Эми Адамс о Маргарет Кин: «Она – женщина, которая делает серию сильных, отважных выборов, но очень незаметно».
Эми Адамс о феминизме в фильме: «Я не считаю, что этот фильм – обязательно история для женщин, но он соответствует истории становления феминистской культуры».
В один момент Вальтц обратился к интервьюеру: «А могу я тебе задать вопрос? Что это за мания или маниакальная настойчивость относительно реальных историй? Почему история должна быть невымышленной, чтобы ее назвали «реальной жизнью»? Все твои вопросы до этого момента о том, что ты сам называешь «правдой» и «реальными персонажами». Добавляет, указывая на большой экран: «Это –  реально, это наша реальность, это то, здесь – наши истории». Итцкофф предположил, что в роду Вальтца были психиатры. «Нет», – уточнил Вальтц, – «был психоаналитик». Затем Вальтц продолжил: «Я спрашиваю об этом, потому что я на самом деле считаю, что наша работа – это не работа биографов – мы не ученые, не академики. Например, я – просто актер, а Тим – художник. Это – реальность. Это не обязательно реальность в просторечном значении.  Когда мы делаем фильм, это не нереально. Ладно, задавай свой вопрос». Итцкофф был явно обижен, сказав: «Как журналист, если я еще могу сегодня так себя называть, моя задача – модерировать панель, придерживаясь определенной сферы, и если я изобрету для этого новый способ, как изобрел ты, меня вскоре уволят». Тим Бертон попытался снизить градус шутками: «Я слышал, что несколько коллег постоянно имеют такую практику. Они называют ее «Фокс Ньюс», не так ли?»
Кристоф Вальтц о подходе к своему персонажу: «Это прозвучит, как увиливание, но я упорно придерживаюсь сценария. Я читаю сценарий и пытаюсь делать то, что делает актер: переводить написанное в действие, чтобы Тим мог снимать, собирать материал. Я сейчас не показушничаю, я просто именно так воспринимаю мою профессию. Я признаю, что в этой работе есть и что-то еще. Просто в наши дни стало так модно делать все по-научному, делать исследования для того, чтобы сыграть персонажа. Нет. Я просто делаю то, что делают актеры веками: они смотрят на материал и думают: что я могу внести в это, чтобы история была достойна просмотра».
На вопрос, приятно ли было играть Кина, Вальтц ответил: «Да, эпизодически, да. Это работа. Как бы странно это ни звучало, но когда ты делаешь то, что ты любишь, и думаешь, что задействуешь все свои возможности, то ты счастлив. Неважно, что это: актерская игра, набор текста, написание научной статьи – это то, что делают люди. Вы обратили внимание, что я изо всех сил пытаюсь развенчать актеров?» Адамс подхватила: «Я нахожу это очень полезным!»
Бертон отметил, что ему очень не нравится то, что сегодняшние киноманы могут знать мельчайшие детали о процессе кинопроизводства, на что Вальтц отреагировал: «Особенно если это фильмы «Sony». Все всё знают… Я считаю, что это убивает волшебство».
Вальтц о 50-ых годах как времени действия в фильме: «Декорации позволяют нам проще идентифицировать себя, в противном случае все слишком угрожающе и сложно для восприятия. Я считаю, что Тим мастерски восстановил 50-ые и 60-ые, при этом не теряя связи с нами сегодняшними».
Вопрос от зрителя о том, что зрители должны будут вынести из фильма, вызвал такой ответ Вальтца: «Я отказываюсь отвечать на вещи в духе: «Расскажи про свой персонаж, ну расскажи-и-и-и!» Идите и посмотрите фильм! Недавно я видел цитату Харрисона Форда, которая является одной из лучших фраз, что я когда-либо слышал об актерстве. Он сказал: «Моя работа заключается не в том, чтобы показать, как я близок к персонажу, а в том, чтобы показать, как вы близки к персонажу». Браво, Харрисон!»
Реакция Вальтца на вопрос о лучшем совете от Тарантино и Бертона: «Извините, я совершенно смущен этим вопросом. Я принимаю советы от всех, и сам свободен в решении, следовать им или нет. Извините, это очень смущающий вопрос. Я не знаю, что сказать».
К концу заметно напряженной панели Адамс несколько раз повторила, что любит прогуляться после долгого трудного дня. Бертон сказал: «Простите, ребята!»
Панель завершил ответ Бертона на вопрос о творчестве: «Важно просто быть внутри самого себя, исследовать собственное воображение и ни в коем случае не позволять никому говорить тебе, что ты не можешь что-то делать именно так. Ты можешь не заработать этим на жизнь, но для каждого важного что-то создавать, неважно, каким способом».

источник

Панель больших глаз в Лондоне 7 декабря - полное видео

Расшифровка ответов Тима Бертона и Кристофа Вальтца

- Тим, я была очень удивлена узнать, что Александер и Каражевски, которые написали "Эда Вуда", готовили этот проект, не зная о том, что ты знал Маргарет и приобретал у нее картины. Решать, что есть искусство, а что нет, будет Киноакадемия...
Тим: Ты говоришь об этом не с тем человеком.
- Но ты - верный человек, у которого можно спросить о том, что привлекло тебя в ней как в человеке и как в художнике. Почему тебе понравилась ее история?
Тим: Я, как и многие люди, которые выросли в пригороде Америки, вырос на этом искусстве. Оно было везде. Но мы в Бербанке  даже не понимали разницы между картиной и принтом. Ее картины висели везде: в гостиной моей бабушки, в кабинете дантиста, в супермаркетах - они были как Большой Брат, который следит за тобой. Это я воспринимал как культуру в то время. Но даже ребенком я находил эти картины беспокоящими. Классными, но все равно беспокоящими. Мнения об этих работах были полярными: некоторые люди любили их - они висели у каждого в гостиной, а некоторые хотели сорвать их со стен, некоторые убегали от них с криком. Они производили на людей полярный эффект, а такого рода вещи меня всегда интересовали.
- Кристоф, я понимаю, что возможность поработать с Тимом Бертоном уже привлекательна сама по себе, но когда ты читал сценарий, было ли что-то в нем, что заставило тебя захотеть сделать это?
Кристоф: Я знал эти картины, потому что я уже достаточно стар. Но я знал о них под другим углом. Под вот таким *показывает гримасу крайнего отвращения* Я прочел сценарий, познакомился с историей, и я долгое время разговаривал с Тимом о том, достойна ли эта история того, чтобы вынести вердикт. Я признаюсь, что сам я рассматривал это как китч. Это лишь мое мнение. Я думал о том, интересная ли это тема для нас как рассказчиков. Говорим мы о художниках или все же и о чем-то другом? И в одном чудесном разговоре с Тимом он убедил меня, что мой снобизм, которым я горжусь, никуда не годится для повествования.
Тим: А ты убедил меня быть снобом. Так что я также оказался и на твоей стороне. Это так интересно. Нет серединного мнения об этом.
- Для меня интересна параллель с "Эдом Вудом": это история о настолько страстных в своем деле людях, что им все равно, как расценивают их искусство другие. Им все равно, что пишет "Нью-Йорк Таймс", они просто продолжают делать свое дело. Ты можешь соотнести себя с этим?
Тим: О, да. Именно это мне и нравилось в "Эде Вуде". Я сам прошел через это, когда было то шоу в МОМА в Нью-Йорке с моими вещами. То, что там было выставлено, в определенных кругах рассматривалось куда хуже, чем картины Кин. Но в то же время они получили высокую посещаемость. Есть неодобрение критики с одной стороны, а с другой, люди идут и идут смотреть на это. То же с Эдом Вудом. Он считается худшим режиссером в мире, но в его работах есть поэтичность, поэтому вы до сих пор их помните. Это очень интересный спорный вопрос.
- Этот фильм движим персонажами. Я хочу заочно поздравить Эми Адамс с прекрасной игрой. Для меня лично очень приятно, что здесь главный персонаж - женский. Кристоф, твой персонаж поначалу кажется столь романтичным и очаровательным, но по ходу повествования он оказывается манипулятором, злым, фильм становится драматичным, порой страшным. Как ты делал предварительные наметки для этого, как ты подошел к тому, чтобы показывать эти меняющиеся разные стадии персонажа?
Кристоф: Я легко могу сказать, что решение этого вопроса я предоставил очень компетентному режиссеру.
- Он передал ответ.
Тим: *смеется* Это то, что я сам делаю лучше всего. Когда ты имеешь дело с актерами, то это редко основывается на предварительных наметках. Это инстинкты. Кристоф и Эми оба замечательны в этом. Они едлали столько эмоций: счастье, печаль, маниакальность, депрессия. Все это смешано в одном сценарии, и именно это мне в нем понравилось. Благодаря игре Кристофа и Эми у меня было ощущение, что я делаю глубокую психологическую историю о взаимоотношениях, хотя на самом деле это комедия. Это смесь элементов.
- Сцена суда произвела на меня колоссальное впечатление. Она такая фарсовая, такая эксцентричная. Я узнала о том, что вам пришлось сократить диалоги - в это сложно поверить. 
Кристоф: Да это детский садик по сравнению с тем, что на самом деле происходило в здании суда в Гонолулу. Это лишь малая толика. Судье приходилось надевать на него наручники... * зал* Я серьезно! Судье пришлось заклеить скотчем Уолтеру рот, чтобы заткнуть его на минуту.
Тим: Люди с трудом верят даже в нашу сокращенную версию.
Вопрос из зала: Ты преимущественно делал масштабные фентези. Ощущал ли ты себя более свободно, делая такой маленький фильм?
Тим: Делать что-то малобюджетное и иметь дело только с актерами, а не со спецэффектами. Для меня это было большой радостью. Я ощутил, за что прежде всего я люблю делать фильмы. Нам приходилось быстро перемещаться по несколько раз в день и все такое. Это воссоединяет тебя снова с теми первопричинами, по которым ты любишь что-то создавать. Для меня работать с Кристофом и Эми было как... я не знаю...  это было в как работать с актерами немого кино - ты просто наблюдаешь за ними, и это настоящая радость для меня. Это настоящая энергия.
- Сколько дней длились съемки?
*Тим смотрит на Кристофа*
Кристоф: И сколько же дней длились съемки?
Тим: Тридцать с чем-то дней...
- Быстрая работа?
Тим: Роджер Корман делал это за 4 дня! Так что я не так уж и быстр!
Вопрос из зала: Из-за этого фильма у меня теперь в доме будет двое детей, которые моя мама постоянно выгоняет из кладовки. Я живу с друзьями.
Тим: Я должен извиниться перед твоими друзьями.
Вопрос из зала: Идею для фильма сгенерировал ты, или ты работал с готовым сценарием?
Тим: Скотт и Ларри придумали это отдельно от меня. Я работал с ними на "Эде Вуде", но над этим сценарием они работали тихо, никого не посвещая. Они не знали, что я встречался с ней, что я покупал у нее некоторые картины. М когда я увидел этот сценарий, я сказал им, что я уже знаю об этой истории, и что она будет правильной для показа.
- Ты раньше думал, что картины писал Уолтер?
Тим: Да, до середине 90-ых. Эта история была хорошо задокументирована в газетах, но это было из тех материалов, что занимают четыре страницы "Нейшенел Инкуайер". Поэтому некоторые люди, как я неавно, до сих пор думают, что художник - Уолтер.
Кристоф: *невозмутимо* Я до сих пор так думаю.
*смех*
Тим: Ну конечно! Ох уж эта система Станиславского...
Вопрос из зала: Маргарет много времени провела на съемочной площадке с вами? Она хотела активно принимать участие в создании фильма?
Тим: Нет. Как личность - она одна из самых робких людей, что я когда-либо встречал. И я считаю, что Эми показала это очень-очень хорошо. Это сложная задача - сыграть кого-то настолько интровертного и приватного, до такой степени, что в те времена этот человек стал жертвой. Так что Маргарет никогда не стремилась. Скотт и Ларри очень много сотрудничали с ней, работая на сценарием, чтобы убеждаться, что она одобряет. Так что нет. Она только на один день для нас приехала в Сан-Франциско из Лос-Анджелеса. Она полностью доверила нам рассказывать ее историю.
- Но маленькая старая женщина на скамейке - это она?
Тим: Да.
Вопрос из зала: Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты поприветствовал бездомных в Ист-Энде Ванкувера.
Тим: *кивает* Там были потрясающие виды.
Вопрос из зала: А мой вопрос уже случайно был задан. Я хотела спросить, является ли Маргарет той женщиной на скамейке.
Тим: *картинно* Да!
Вопрос из зала: Спасибо! *смех*
- Кто же следующий?
Вопрос из зала: Ретро-стиль этого фильма был намеренным?
Тим: Да. Я имею в виду, я всегда считал, говоря о ссылках в искусстве, что искусство не  должно быть буквальным. Мы делали фильм, показывая отношения между Кристофом и Эми... Когда я прочел сценарий, я подумал, что такими являются большинство отношений. Мы делали это, как психологическую мелодраму про дисфункциональные отношения. Так что да, у нас было это ощущение. Я помню, как говорил с нашим оператором Брюно о фильмах Марио Бавы в плане цветовой схемы, работы художников. Мы использовали эти старые штучки в плане цвета и прочего, чтобы создать это ощущение. И потом, мы показывали это время, 50-60-ые, когда и были фильмы, как делал Бава в плане света и цвета. Так что это одна из ссылок, которую мы использовали.
Вопрос из зала: Я насладился в твоем фильме такими сценами, как, например, Энди Уорхол, который покупает в супермаркете банки с супом. Или этот дом в духе художника Хокни. Это твои идеи или твоей выпускающей команды фильма?
Тим: *тихо* Жаль, что я этого не знал... *смех* Шучу-шучу, мы лучшие друзья! Мы работали очень-очень быстро, так что многие идеи... Что касается того дома, мы же должны были сделать Калифорнию из Ванкувера, и это был единственный дом, который нам подходил. НО мы на самом деле провели очень много времени в поисках этого места. А что касается сцен, как в супермаркете, их в сценарии не было. Они рождались спонтанно, и это возвращает тебя к изначальной радости от создания фильмов.
- Каким бы ни был Уолтер, он стал пионером в превращении искусства в массовое, он изобрел постеры с картинами и все прочее.
Кристоф: Абсолютно верно! Он произносит эти замечательные слова, они на самом деле мои любимые в фильме: "Это Уорхол крадет у меня искусство. У меня была фабрика еще до того, как он узнал, что такое суп в банках!" Если подумать, это правда. Уолтер стал первым в 20 веке, кто стал торговать вразнос искусством, кто создал искусство только для коммерции.
Тим: И он открыл эту галерею имени себя... Так раньше не делали.
Вопрос из зала: Я не немного нервничаю... Название фильма "Большие глаза"... И мне понравилась идея, что через глаза человека ты смотришь в его душу... и я смотрел на глаза персонажей... и думал о том, что они фокусируются на... Что это поддерживает эту тему в фильме... Или я  просто... Эээ...
Кристоф: Может быть, мне помочь тебе сформулировать вопрос?
Вопрос из зала: Да! Давай!
Кристоф: Название "Большие Глаза" - довольно очевидное.
Тим: Да, мы хотели привлечь твое внимание к этому.
- А ведь ты сам рисуешь персонажей, у которых очень большие глаза.
ТИм: И еще у меня есть персонажи без глаз. Я предпочитаю или большие, или вообще без них.
- Так тебе должны были в детстве нравиться эти картины.
Тим: Да. Это одна из причин, по которой я захотел сделать этот фильм. Культурно они были везде в то время. Как я уже говорил, етсь вещи, которые ым помним, как странный сон. Ты помнишь эти образы, и они остаются с тобой. В этом и есть их сила. Люди спорят, искусство это или нет, но для многих людей в них есть сила.
Кристоф: Кстати, слова "Глаза - зеркало души" принадлежат Леонардо. Не Маргарет Кин сказала это.
Вопрос из зала: Как много у тебя было предварительных разговоров с актерами? Репетиций? Раскадровок?
Тим: Когда я начинал работать аниматором, я делал очень много раскадровок. Но когда я стал работать с актерами, я стал делать их все меньше, для меня важно ощущать присутствие, я уже забываю про то, когда тебе подносят раскадровку и говорят, что мы должны делать вот это и это. Ты просто хочешь прийти на площадку и почувствовать среду, костюмы, свет... Ты хочешь просто чувствовать это. Да, у нас есть дискуссии и все такое, но ничто не бывает буквально. Актеры что-то узнают и предлагают, показывают тебе. Это двухсторонняя энергия. Мы снимали быстро, как я уже сказал. Но в этом и есть радость. Кристоф и Эми всегда были очень подготовленными к работе, мы ведь так быстро продвигались. Вы должны спросить у него, я не могу за него отвечать, но у меня ощущение, что очень многое начинает происходить, когда ты уже на съемочной площадке. Возникает личное, возникает общение. Для меня это финальная стадия, именно тогда ты и видишь, что получается.
Кристоф: Он совершенно прав. Дома мы все - рассеянные и забывчивые *смех* И только на площадке перед камерой мы понимаем, что может получится, без какого-либо недопонимания.
- Выходит, что у вас с Эми разные подходы. Для тебя сценарий - Библия, а Эми делала много исследований, встречалась с Маргарет и так далее. Но вы так хорошо сработали вместе.
Кристоф: Снова об этом же. Я не люблю, когда меня спрашивают, как я готовлюсь, и сам я не люблю об этом спрашивать. У всех по-разному. Мы же актеры. Тим позволяет нам показать ему все, что мы можем предложить, а потом... потом...
- А потом все и происходит.
Кристоф: Точно.
- Я вспомнила слова Хичкока о том, что он очень завидует аниматорам, потому что они имеют дело только с бумагой, а не с актерами.
Кристоф: Тим как раз начинал как аниматор *смех*
Тим: Я давно оставил это.
Вопрос из зала: К работам Кин относились со снобизмом. Вероятно, эта тема может быть личной для тебя.
Тим: Да, как я уже говорил, я с детства помнил эти образы, будучи мальчиком в Бербанке, я любил эти картины маленьких детей  с большими глазами, они повлияли на меня и на людей вокруг меня. Но я помню тот снобизм, с которым к ним относились, так что  я мог видеть это с обеих точек зрения. Сейчас многие художники копируют то, что делали Кины. Так что неважно, ненавидишь ты это или любишь, в этом есть сила.
Кристоф: Говоря о снобизме. Я был мальчиком в Вене, так что я вырос на голландских живописцах эпохи Возрождение и так далее. Но они-то не смотрели на 50-ые годы 20 века. Кины воспроизводят свою эпоху очень специфично, в том разрезе, какой и была культура тогда. Они работали в определенный исторический период. Сравнивать одно с другим - идиотично. Искать взаимосвязи здесь - бесполезно.
Вопрос из зала: А что Маргарет рисует сейчас?
Тим: Она пошла в другом направлении. Глаза стали меньше. Но она до сих пор рисует каждый день. Это поддерживает ее. Стиль, в принципе, можно узнать, но это уже другое направление.
Кристоф: Она дала мне одну картину. И Эми получила одну. Мы шли по ее галереям, и она сказала: возьмите себе те, что вам понравятся, любые. Это было самым щедрым жестом что художник только может предоставить тебе. Я выбрал очень страшную картину *смех в зале* Нет, я серьезно! Это совершенно атипично для Маргарет Кин. Это одно лицо с, наверное, 50 глазами. Они повсюду. Это очень сюрреалистично. И это по-настоящему страшная картина. Я спросил ее, могу ли я взять эту, она улыбнулась и сказала: "Я знала, что ты именно ее выберешь".
Тим: Это - он.
- А что выбрала Эми?
Кристоф: Я не видел.
Вопрос из зала: Маргарет уже видела фильм?
Тим: Да. Мы уже имеем ее благословение. Я даже представить не могу, каково для нее было смотреть это, для такой приватной натуры, как у нее.Но я думаю, что мы получили от нее лучший кмплимент из возможных. Она сказала, что мы оживили все, что было. Мы ведь не могли знать это, мы просто сами это сделали. Мы показали все с ее точки зрения, и она сказала, что многое получилось абсолютно верно. Для меня это было поразительно.
- Когда она заявила, что картины ее, она присвоила себе все права. Но она не рисовала себя при этом жертвой Уолтера.
Тим: Да! В ней это так интересно. Она сделала все очень тихо. Он никогда не нападала на него с обвинениями. Она - одна из самых тихих и интровертных феминисток, что знал мир. 
Кристоф: Она никогда не сказала ни единого оскорбительного слова об Уолтере. Ни-ког-да. Я нахожу это важным. У нее сильный дух.
- Ее путешествие из тени на свет было экстраординарным.
Тим: Да. Она была очень скрытой. Я вырос в то время, я  помню его, это было совершенно другое время. Женщины тогда не работали. А сейчас, когда ты думаешь об этом, то тебе в это даже сложно поверить, это сложно представить. Но я помню те времена.

перевод Helga
текст  принадлежит ресурсам burtonland.ru и johnnytim.com , при использовании необходимо указывать источник

Интервью Тима с прессджанкета "Больших Глаз" в Лондоне

http://www.dailymotion.com/video/x2ckvm0

Расшифровка HELGA:

Тим: "Я вырос на этих картинах, поэтому я знал их очень хорошо. Это было пригородное искусство: оно было у людей в гостиных, в кабинетах - везде. Так что я очень хорошо их запомнил. Об истинной истории Кинов я узнал в середине 90-ых, и я был крайне поражен. Эта история - куда странее, чем вымысел!"

- Ты приобретал у нее парочку картин.

Тим: "Да. Это было как параллельные вселенные. Я знал сценаристов, Скотта и Ларри, со времен "Эда Вуда", который они написали. Я не знал, что они пишут историю о Маргарет. В середине 90-ых, когда я узнал об этой истории, я встретился с Маргарет в Сан-Франциско и приобрел у нее картины. Я не знал, что Скотт и Ларри пишут эту историю. Но меня эти картины привлекали с детства. Так что это было как параллельные вселенные. Как и многие люди, я нахожу эти картины немного беспокоящими".

- В них столько китча, и они немного пугающие...

Тим: "Как и в случае с Эдом Вудом, встает вопрос о том, что есть искусство. Что это - искусство? китч? полный хлам? Есть цитата Уорхола, которая хорошо выражает ситуацию: "Если бы что-то было настолько плохим, так много людей не любили бы это". Даже в те времена многие люди пытались копировать этот стиль, хотя многие ненавидели эти картины. И сейчас есть художники, которые вдохновляются ими. Даже если эти картины не так уж хороши, в них есть что-то, что оставляет их столь глубоко в человеческом сознании".

- Расскажи о персонаже Маргарет. Ты вырос среди таких женщин, как она.

Тим: "Да. Это интересно. Я вырос в то время. Сейчас людям сложно поверить в то, что в ту эру, особенно в пригороде, большинство женщин не работали. Было много давления, много помещения людей в категории. Да, в то время уже были известные женщины-художники, как Джорджия О'Киф, но все равно в то время в Америке было мужское доминирование, мужчины имели больше контроля".

- Были ли у тебя особенные мотивации для того, чтобы сделать феминистский фильм? Ты называешь ее "тихой феминисткой".

Тим: "Я никогда не думал о фильме в таком ключе. На личном уровне я люблю людей, которые делают вещи тихо. Которые не стоят с флагами и плакатами на каждом углу, скандируя. Она сделала это так, как она могла это сделать в то время. То, что она сделала как личность, - монументально. Кому-то ее поступок не покажется чем-то большим, но на самом деле это было огромным поступком". 

- Если посмотреть на сегодняшний день, то несмотря на то, что женщины во всем получили голос, они все равно стоят везде с плакатами.

Тим: "Те времена были совсем другими. Сейчас лучше, но все равно остались те же самые проблемы. Я думаю, те проблемы продолжаются. И, вероятно, будут продолжаться. Разумеется, сейчас лучше, чем было в те времена".

- Недавно Найджел Фараж сказал, что кормящие матери должны находиться в углу и скрываться...

Тим: "Ему следует вернуться в 50-60-ы годы, когда происходит наша история. Вероятно, он найдет это время более приятным для него".

- Если ты посмотришь на свою страну сейчас, то возникла новая огромная волна расовых предрассудков, до экстремального уровня. Что ты об этом думаешь?

Тим: "Как я уже сказал ранее, хоть раньше и было хуже, чем сейчас, эти проблемы никуда не уходят. Веряотно, они просто становятся скрытыми, а потом что-то происходит и обнажает все это. Я не живу там постоянно уже длительное время, но я знаю, что там очень много полярных вещей, к сожалению. Не только на расовые темы, что продолжается. Но и другие разделения людей, которые я нахожу куда более пугающими с политической точки зрения. Некоторых людей просто не волнует, что является правдой. Они будут считать определенным образом, а не иначе. Я нахожу это..."

- В Англии, которую ты сделал своим домом, возросла сейчас полярность между бедными и богатыми, снова появилась нужда в банках пищи. Удивляет ли тебя это в современной Британии?

Тим: "Нет. Меня уже больше ничто не может удивить. Ты просто видишь, что полярность стала больше здесь. Это плохо в любом случае. Это реальность, из-за которой ты чувствуешь себя как на другой планете, потому что одни считают только так, а другие - полностью противоположно. Различия разошлись радикально. Я нахожу это тревожным".

Получасовое интервью на выход "Мрачных Теней"

Толстой предложил миру "сжатый" вариант.

Леонардо принадлежат следующие слова:

Глаза - это окна, через них душа смотрит на мир. А лицо - это зеркало души, которое может рассказать всё о человеке без обмана.

Радиоинтервью Тима Бертона для ВВС

Расшифровка HELGA:

Тим: Я вырос в то время, когда эти картины были везде. Это было так называемое пригородное искусство, потому что в Бербанке, где я вырос, они были буквально везде: в гостиных людей. в доме моей бабушки, в кабинетах врачей, дантистов. В них было что-то беспокоящее, но эти работы остались со мной, в моей голове. До середины 90-ых, пока мой друг не рассказал мне эту историю, я не знал о том, что это не Уолтер писал картины. Вся эта история не вызвала резонснсного скандала в сфере искусств, потому что большинство арт-критиков считали эти картины китчем. Поэтому эту новость многие не узнали.

- Маргарет Кин описывает то время как пребывание в тюрьме.

Тим: Но интересно то, что она и была соучастником. Даже если смотреть на нее как на жертву, она ведь поддерживала это какое-то время. Но для нее это было бременем. Когда она пришла в суд, это не было ее возмездием, она просто хотела, чтобы правда стала известна. Она - одна из самых тихих и неизвестных феминисток, что я когда-либо встречал.

- Насколько важно для тебя было то, что Маргарет Кин назвала твой фильм замечательным?

Тим: Она сказала, что все показано в точности так, как она чувствовала. Для меня это было лучшим откликом, что я мог бы получить от нее.

- Это правда, что ты уже был с ней знаком, потому что ты ей заказывал картину?

Тим: Да. Когда мой друг рассказал мне ее историю, я отправился в Сан-Франциско, чтобы встретиться с ней и заказать ей картину. Я не знаю даже, как много времени прошло потом до того, как я узнал,  что Скотт и Ларри пишут этот сценарий. Я работал с ними на "Эде Вуде", и я знаю, что это - их тип истории, это из тех историй, в которых они хороши. Истории о людях, которые кажутся неправдоподобными. Я сразу понял, что эта история им подходит.

- Но она также подходит и тебе. Это история об аутсайдере и о том, чье искусство рассматривается как китч.

Тим: Да. Когда было это шоу в МОМА, то многие критики сочли мои работы хуже, чем работы Кин. Они называли их телефонными каракулями или очисткой чулана. Я получил довольно злобные отзывы с однойстороны. Но с другой стороны  этавыставка получила очень большу. посещаемость. Так что это интересный вопрос  - что такое искусство и что такое отношения. Именно поэтому мне понравилась эта история.

- А считаешь ли ты сам ее работы китчем? Ты вырос на них, ты заказывал у нее картину.

Тим: Ее работы настолько просочились в наше сознание и в нашу культуру, что у них уже есть определенная мощь. Ты не можешь просто взять и назвать их китчем, потому что они - как странный сон, они остаются с тобой.

- Когда ты начинал на Диснее, тебя не принимали, потому что никто не делал подобного в то время. И вот теперь "Эдвард Руки-ножницы", который не был принят тогда, стал легендой!

Тим: Да с фильмом было все тогда окей.

- Но сейчас этот образ - феномен.

Тим: Он - слегка аутсайдер, не так ли? *смеется* Я думаю, люди разделяют эти чувства. Когда ты взрослеешь, ты можешь быть принятым, но все равно иметь это чувство одиночесва и непонятности в себе.

- Одна из самых популярных историй о твоем детстве - то, что у тебя в спальне окно было заложено кирпичом. Довольно сложно понять это.

Тим: Звучит очень в духе Аллана По, не так ли?

- Это звучит как то, что объясняет, почему он делает такие странные фильмы.

Тим: Мне объяснили это как защиту от жары. Когда ты живешь в Южной Калифорнии, это совсем не Северная Дакота и совсем не Арктика. Возможно, они не хотели, чтобы я сбежал. А может, хотели поместить меня в такую вот тюрьму. Я не знаю.

- Ты до сих пор рассматриваешь себя как аутсайдера. Но ведь ты смог добиться многого.

Тим: Когда ты однажды получил ярлык, это очень, очень забавно. Когда я делал "Бэтмана" много лет назад, то его считали мрачным, и меня считали мрачным, и все прочее. даже если я сделаю фильм "Мой маленький пони", его сочтут слишком мрачным.

- В вашем сдвоенном доме с Хеленой Бонем Картер и детьми Рождество в духе "Моего маленького пони" или помрачнее?

Тим: Поскольку у меня есть много японских монстров, это что-то вроде "Кошмара перед Рождеством в Токио".

Предоскарный ивент

Пресс-конференция

Каким огромным изображен Уолтер, а "его" поклонники - маленькими.

Наташа, спасибо за концепты. Каждый - как картина, как отдельное произведение искусства.