«Темный Рыцарь в городе снов»: Три месяца в Готэме с шокирующим новым Бэтманом

Автор – Иен Джонстоун.
Издание «Empire Magazine», август 1989.
Перевод HELGA
Не существует половинных средств, когда Голливуд наконец решает сделать «Бэтмана». Готэм-Сити, дом Темного Рыцаря, станет беспрецедентной декорацией, которая будет выстроена на студии Пайнвуд в графстве Бакингемшир. В прошлом году три месяца вертолеты летали над головами, пытаясь запечатлить вид запрещенного города, в то время как внизу разворачивались драмы. Иен Джонстоун был на съемочной площадке. И вот его эксклюзивный репортаж…
95-акровая площадка студии Пайнвуд была местом для некоторых мощных работ кинодизайнеров на протяжении лет. Героический амфитеатр для «Суперменов» 1, 2, 3, город для «Александрии» до того, как из-за болезни Элизабет Тейлор он был перенесен в Италию, большинство экзотических видов для «Джеймса Бонда» - все это было построено здесь для Голливуда. Но сегодня все вышеперечисленное отступает на шаг назад на фоне того, что здесь выстроено теперь – это остановит любого посетителя.
Шокирующее первое впечатление – словно ты вышел из своего сна прямиком в Нью-Йорк видения Рене Магритта. Все работает. Припаркованы американские автомобили, витрины магазинов полностью оформлены, кафе полны столиков и фонтанчиков с содовой. На городской площади стоит ратуша, рядом Музей Флюгельхайма и кинотеатр, в конце главной улицы стоит собор. Пожарные гидранты – на полагающихся интервалах, светофоры мигают знаками «Идти/Не идти». И самое удивительное – из канализационных решеток и люков идет пар, как это бывает в городе зимой! Однако, что-то здесь не совсем так. Посмотрите вверх: все эти здания в 40 футов высотой, словно это пни высоток, словно гигант обрезал их по ровной линии.
Добро пожаловать в Готэм-Сити, Бакингемшир, в понедельник 10 октября 1988 года. Первый день съемок «Бэтмана», самого ожидаемого фильма будущего года.
На протяжении ближайших трех месяцев, на студию Пайнвуд будет строго воспрещаться заходить кому-либо, кроме команды из 300 техников, актеров второстепенных ролей, охранников, людей с «Уорнер Бразерс», Майкла, Тима, Ким и Джека. Их фамилиям Китон (Бэтман), Бертон (режиссер), Бейсинджер (Викки Вейл) и Николсон (Джокер) соответственно. Каждодневное прибытие станет чередой рутинных охранных мероприятий, и если что-то во время них пойдет не так, вы будете отправлены обратно в производственный офис.
Но в настоящие дни нужно больше, чем закрытая съемочная площадка, чтобы защититься от голодных до больших денег фотографов. Незадолго до съемок один таблоид нанял вертолет с фотографом, чтобы сделать мутный снимок города внизу, другие пытались подкупить статистов и дать им фотоаппараты. Бэтмобиль должен был выезжать за пределы Пайнвуда, и из-за этого появилось несколько расплывчатых фото. Публицисту проекта предлагали 10 000 фунтов стерлингов за первые фото Джека Николсона в роли Джокера, но он отказался. Также приходилось вызывать полицию, когда две бобины отснятого материала (примерно 20 минут фильма) копировались в попытке создания пиратского видео.
Причиной для этой игры в кошки-мышки, абсолютно беспрецедентной даже в давней традиции крупнобюджетных голливудских фильмов, стал взрослый мужчина, который днем отзывается на имя Брюс, но когда наступает ночь, одевается в причудливый костюм, который принес ему имя Бэтман. Это странное существо впервые обрело жизнь от руки американского комиксиста Боба Кейна, а популярность получило благодаря манерному телесериалу 60-ых годов и позже было реабилитировано благодаря последней книге Френка Миллера «Темный Рыцарь возвращается».
Для нового воплощения 1989 года сценаристы Сэм Хэмм и Уоррен Скаарен вместе с режиссером Тимом Бертоном чувствовали на себе большое влияние книги Миллера, в которой рыцарь предстает одиноким членом комитета бдительности, наносящим месть злодеям Готем-Сити. Это мстящий герой для наших времен Грязного Гарри и Робокопа, которые бывают  в городе для индивидуальной мести, Бернарда Гоетца, который делает то же самое в метро Нью-Йорка. В этой версии Бэтман будет поврежденной душой, личностью с ментальными шрамами, нанесенными жестоким убийством его родителей. Это будет серьезным ужесточением образа для тех, кто привык к уютной телефигуре в джерси и сером трико, появляющейся под утомляюще гипнотическую музыкальную тему.
Прежде всего нужно было выбрать актера для наполнения знаменитого костюма. Верзилу с квадратным подбородком, который очищает Готем-Сити от зла, сыграет саркастическая звезда «Битлджуса» Майкл Китон. Весть о том, что Китон получил роль, привела к восстанию преданных поклонников Бэтмана. Офисы «Уорнер Бразерс» получили 50 000 писем с протестами, в которых заявлялось, что у Китона нет подбородка и недостаточно волос. Он был слишком говорливым, слишком худым, да и вообще не подходил на роль. «Показывать «Бэтмана» комедией – это все равно что «Семейка Брейди» в порно», - написал один расстроенный поклонник. И насторожены были не только поклонники. Продюсер Джон Петерс также обнаружил себя под жестоким давлением со стороны администрации «Уорнер Бразерс».
«Один из самых влиятельных людей Голливуда зашел настолько далеко, что позвонил главе компании Стиву Россу и сказал ему, что выбор Майкла на роль поставит «Уорнеров» на колени», - вспоминает Петерс. – «Что студия падет. Словно он был из секты «Врата рая».
К счастью, Петерс, который вместе со своим партнером Питером Губером готовил проект 9 лет, имел сильную позицию для противостояния подобным нападкам. Петерс, который, по слухам, был вдохновением для шампуня «Уоррен Битти», покинул парикмахерское дело в конце 60-ых и перешел в кинобизнес. К началу суматохи вокруг «Бэтмана» он и Губер завоевали славу наиболее динамичного кинодуэта в бизнесе, выпустив такие фильмы, как «Танец-вспышка», «Иствикские ведьмы» и осыпанный Оскарами «Человек дождя». Мощно поддерживаемый Тимом Бертоном, Петерс верил, что Китон соответствует заявленным для роли требованиям: «комик, имеющий безумный дух – смешной, очаровательный, но с важной темной стороной». Что бы ни происходило, Китон стал тем, кто оживил Бэтмана на большом экране. На фоне выбора Китона на роль рыцаря в плаще, объявление Тима Бертона режиссером мало успокоило нервы Голливуда. Бертон, которому исполнилось всего 30 во время съемок, сделал «Большое приключение Пи-Ви» и «Битлджуса» с оригинальным и маниакальным видением и за свою очень короткую карьеру никогда не приближался к приключенческому кино. Теперь в его руках фильм стоимостью 30 миллионов, наполненный сложными визуальными эффектами, вычислительными ужасами и командой из 300 британских скептиков. Однако, Петерс был непоколебим относительно того, что именно этот мальчик – верный выбор. «Мы пытались работать с различными режиссерами и различными сценаристами на протяжении 9 лет», - вспоминает он, - «но пока мы не познакомились с Тимом Бертоном, вещи не начали складываться воедино. Все происходит тогда, когда должно произойти. Марк Кантон (президент международного производства «Уорнер Бразерс») сказал мне, что я должен встретиться с этим юным, инновационным, безумным, талантливым ребенком. Поэтому я посмотрел его первую короткометражку «Франкенвини» и подумал, что это очень интересно. Затем я посмотрел «Битлджус», и меня просто унесло».
Бертон и Китон, друзья со времен «Битлджуса», начали планировать развитие персонажа и сюжета. Джек Николсон был дорогим  (гонорар в 6 миллионов плюс проценты), естественным и популярным выбором на роль похотливо смотрящего Джокера. Ким Бейсинджер была выбрана как любовный интерес и фотограф Вики Вейл после того, как Шон Янг получила травму во время езды верхом на лошади. Полный состав «Бэтмана» прибыл на Пайнвуд в прошедшем октябре. Зимние съемки от заката до рассвета в маленьком выстроенном городе казались тем, что идеально поместит героя в его мир.
Тим Бертон стоит посреди главной улицы Готема. Перед ним 500 статистов изображают неистовство, скрываясь от смертельного зеленого газа из баллонов Джокера. Позади него камеры всех мастей и команда техников. Бертон выглядит как нечто среднее между Лордом Байроном и Тайни Тимом. Его темные брюки плотно облегают ноги, но остальная одежда висит на его теле так, словно пытается сбежать от него. Его массивные черные ботинки на креповой подошве выглядят, как старомодные лыжные ботинки. Его лицо бледное, нос курносый, а волосы – до плеч, они дикие, похожие на проволочки и бесконтрольные. Он никогда не присаживается, никогда не орет. Он каким-то образом умудряется руководить при помощи коротких бесед тет-а-тет с членами команды фильма, проходя мимо них изящной, праздной походкой, которую скорее увидишь на автобусной остановке.
Мы задаем ему вопрос, что привлекло его в «Бэтмане». Ладонью он убирает волосы с глаз назад и улыбается смущенно.
«Это забавно, потому что я никогда не был большим поклонником комиксов», - признается он. – «Но мне просто нравится образ Бэтмана – парня, который наряжается летучей мышью. И образ Джокера, и образы  некоторых других экстремальных персонажей. Я помню, когда мы были в художественной школе, нам рассказывали о трех самых узнаваемых образах. Это Микки Маус, Кока-Кола и этот значок с летучей мышью. Так что это очень мощный образ».
Но переводить этот образ на большой экран не всегда было легкой работой для юного режиссера. «Майкл и я хотели выяснить, как он должен стоять, какие позы должен принимать», - вспоминает Бертон. – «Мы использовали что-то в одном дубле, это оказывалось хорошо, а затем мы использовали это же в другом дубле, и это уже выглядело так плохо, что смущало. До того, как у нас все получилось правильно, мы говорили: «Ты должен двигаться медленно», и это выглядело тупо. Поэтому мы сказали: «Хорошо, бросайся рывками, как летучая мышь», и тогда он стал выглядеть как плохой актер немного кино. Мы всё смеялись над этим, потому что это было как игра детей, и еще этот парень в костюме летучей мыши. Мы чувствовали себя, как дети, играющие в заднем дворе в супергероев, только с большим количеством денег».
На самом деле – около 45 миллионов долларов. Продюсер Петерс рассказывает: «Сама картина стоит 30 миллионов. Вместе с рекламой это еще 10 или 15 миллионов». С таким финансовым размахом Бертон мог планировать Готэм-Сити на грандиозном уровне.
«Это всегда важно для меня, особенно когда ты имеешь дело с экстремальными персонажами, - поместить их на ту арену, на которой ты им веришь. Готэм – большая карикатура на Нью-Йорк, вечный американский большой город. Ты берешь нью-йоркский силуэт на фоне неба и делаешь его немного плотнее, делаешь здания выше, больше, тяжелее. Соседство стилей придает этому более сдавленный вид – коричневый камень, металлы. Я вижу декорации как продолжение персонажей, и я хотел создать игровую площадку для всех этих безумцев. Уникальное место - не слишком футуристическое и не слишком историческое. Оно может существовать в любое время», - заразный энтузиазм Бертона показывается на мгновение, когда он делает паузу и улыбается. – «Это как если бы ад пророс через асфальт и продолжил расти».
Работа по исполнению видения Тима Бертона пала на плечи Антона Ферста, художника-постановщика фильма. Его последней работой было превратить лондонские доки в правдоподобный Вьетнам для фильма «Цельнометаллическая оболочка» Стенли Кубрика. Для «Бэтмана» он будет волшебным образом превращать эти обрубки зданий в 40 футов высотой в экранные небоскребы. Его глаза начинают сиять, когда он объясняет трюки своего ремесла. «Вы видите эти мощные, мясистые фундаменты структур как низ чего-то огромного. Мы сделали их еще до «Компании волков», в которой у нас были только крыши и нижние части стволов деревьев. Я не думаю, что зритель когда-либо заметит это, потому что остаток деревьев ваше воображение рисует за вас. Так же и здесь. Собор, который мы построили, - это небоскреб Гауди с элементами хичкоковского дома на холме. Мы взяли много исторической архитектуры и соединили ее с современной архитектурой. Музей Флюгельхайма – это шуточная пародия на Гуттенхайм в Нью-Йорке, но с неправдоподобным индустриальным внешним видом. Это Нью-Йорк без необходимости каких-либо разрешений на 300 лет: фабрики построены на крышах зданий, фашизм, насилие, любые формы дискриминации по внешнему признаку.
Районирование, которое они сделали в Нью-Йорке, не позволяет небоскребам пропускать свет на улицы. Мы сделали противоположное, чтобы вы могли видеть масштабные каньоны».
Именно в этих каньонах Бетман делает большую часть своей работы, перелетая с крыши на крышу, свисая с парапетов, а затем паря по ночному небу. Также иногда он путешествует на Бэтмолёте и Бэтмобиле. Бэтмолет, также разработанный Ферстом, - это самолет с размахом крыльев в 30 футов, чей внешний вид основан на символе Бэтмана. Это важный компонент тщательно разработанного образа Темного Рыцаря.
В ранние часы этого горького зимнего утра, однако, Бэтмолет столкнулся с серьезной проблемой. Он только что врезался в Готэмский Собор, и лишь уникальный Бэткостюм со встроенными доспехами спас нашего героя от мучительной смерти. Улица в огне.
Спустя несколько дней эта же самая сцена будет сниматься снова. Только на этот раз Бэтмолет будет являться своей копией размером в два фута, а Готэм-Сити уместится в пятифутовой модели. При идеальном стечение обстоятельств модели должны сниматься до съемок в полную величину, чтобы в результате Бэтмолет оказался в той же самой позиции, в какой оказалась модель. Но, к сожалению, киносъемки не всегда идут согласно плану. Ветеран визуальных эффектов Дерек Меддингс (человек, который отправил в небо Супермена), привык к таким переменам в последнюю минуту. «Они должны были делать их работу первыми, согласно расписанию», - объясняет Меддингс. – «Теперь мне нужно соответствовать их сцене, и проблема теперь заключается в том, что Бэтмолет должен разбиться на лестнице собора. Модель полностью держится на проволоках, прикрепленных к крыльям и различным частям фюзеляжа, которые разваливаются при соприкосновении с дорогой, и все должно взорваться соответственно ветру. Это будет нелегко сделать из-за доступной нам скорости модели».
Меддингс создал две дополнительные копии главной улицы размером 5 футов, обе работающие на идеальной электронике. Одна для видов с Бэтмолета, другая для сцен с самолетом. Однако, никакие модели не могут стать копией экстраординарного Бэтмобиля, созданного для фильма Антоном Ферстом. Длиной в 20 футов, с 141-дюймовой колесной базой, он черный, как Гиннесс, с ракетным турбо-двигателем сзади и парой встроенных в эстетически закругленные крылья пушек. Втулки колес имеют 90 различных уровней, кроме того, таят в себе нечто смертельное – бомбы. Управляется автомобиль голосом – легкий шепот водителя может сделать его на 100 процентов пуленепроницаемой. Это автомобиль покруче бондовского.
«Мы не хотели привязывать его к конкретному временному периоду», - объясняет Ферст. – «Мы изучали компоненты реактивных самолетов, изучали военные машины – изучали всё. В конце мы положились на чистый экспрессионизм, соединив автомобили «Salt Flat Racers» 30-ых годов и мачо-автомобили «Стингрей» 50-ых годов. Мы хотели поместить в этот автомобиль все особенности образа Бэтмана. И это все, чем захочет управлять мальчик».
Арт-директор  Терри Акленд-Сноу получил сложную задачу по наполнению дизайна Ферста. Акленд-Сноу рассказывает: «Для принятия решения относительно ходовой части мы начинали с «Мустангов» и «Ягуаров» и еще Бог знает чего. Затем мы перешли на старый «Шевроле Импала», потому что у него подходящая ходовая часть и нет подрамника, таким образом мы могли бы уменьшать или увеличивать его для необходимых нам размеров. Но в результате мы поняли, что у нас уйдут годы, чтобы разработать это подобным образом, поэтому мы решили создать это скульптурным образом из полистерола, а затем передать его лондонской компании под названием «Протокол», которая изготавливает автомобили под заказ. Внутри требовался дизайн самолетного типа, поэтому я пошел в компанию «Британские Аэропланы» и поговорил с ними относительно использования одной из их панелей. Они сказали: «Разумеется, вы не можете использовать наши. Но есть компания, у которой мы получаем все это». Тогда я пошел в ту компанию, и они помогли нам. Потрясающе!»
Когда все оборудование было на месте, трехмесячные съемки легли в прямом смысле на плечи двух человек, от которых зависит, победит или провалится эта новая версия «Бэтмана» в кассах мира. Майкл Китон имел теперь двойную ношу: самому справиться с ролью и доказать скептикам всего мира, что они ошибались. Сейчас, во время первого месяца съемок, он, кажется, ищет надежные приемы для его двойной роли Брюса Уэйна и Темного Рыцаря. Роберт Вул, который играет журналиста Александера Нокса, знает Китона 8 лет.
«Это очень, очень сложная роль, и я думаю, он подходит к ней интересным образом», - рассуждает Вул. – «Ошибочно говорит все время о Бэтмане – нужно говорить о Брюсе Уэйне, который и является персонажем. Брюс Уэйн – парень, который взял на себя слишком многое, его разум идет тысячей путей, он не может сфокусироваться, он заботится об этом, том и вот том. Когда происходит преступление, он должен быть здесь и он должен быть героем».
Когда он не наносит уроны бандитам Готэма на улицах, Брюс Уэйн проводит свои дни в его поместье мультимиллионера единственно с его преданным дворецким Альфредом (Майкл Гаф) и редко с Вики Вейл для компании. Для этих интерьерных сцен Китон и команда переместились в Нибворт Хаус, в одну из резиденций английского премьера в 30 милях от Лондона. В этих домашних сценах Китон получил возможность показать свой не подвергающийся сомнениям талант комика, наслаждаясь ужином с Мисс Вейл, находящейся на противоположном конце стола длиной 30 футов, а также вальсируя с ней около разочарованного Альфреда. Как для Китона, так и для его экранного героя, все это формирует необходимые перерывы в его напряженном деле борьбы с Джокером. Все начинается с того, как Бэтман предотвратил грабеж, организованный главным злодеем Готэма Джеком Напье, сбросив его в чан с токсичными отходами. Ужасающе обезображенный Напье теперь продолжает свою криминальную жизнь под прозвищем Джокер, строя планы создать формулу вещества, которое, введенное в косметику, постепенно превратит лицо его жертв в гримасу дикого ликования, как и на его собственном лице.
Теперь у  Китона есть более насущные проблемы. «Я не могу слышать из-за капюшона. Он экстремально противится звуку, и мне нужно учиться управляться в нем. Ты не слышишь собственный голос и не знаешь, как он звучит, поэтому тебе остается только, находясь внутри этого, доверяться своим инстинктам относительно того, что то, что ты делаешь, - верно».
Инстинкты Китона в самом начале были отмечены в «Comedy Store» и «Second City» в Чикаго, после чего он получил свою первую роль посетителя морга, который руководит брачным агентством в фильме «Ночная смена». Затем он стал отцом в «Мистере Мамочке», стрелком в «Опасном Джонни», хоккеистом в «Хватай и беги» и, разумеется, призраком с внушительными достоинствами в «Битлджусе» 1988 года. Помимо «Бэтмана», в этом году Китон появится в роли бывшего алкоголика в фильма «В трезвом уме и твердой памяти» и в роли рационального психбольного в фильме «Команда мечты». Неудивительно то, что он прибыл на Пайнвуд изнуренным.
«Он очень устал. Он спросил меня: «Ты правда хочешь, чтобы я играл Бэтмана?» - вспоминает Бертон. – «Но после разговора с ним о том, что мы хотим сделать, он снова очень заинтересовался. Я на самом деле очень хотел уйти от этого образа с квадратным подбородком из книг комиксов, где Бэтман – крутой качок, потому что в комиксах все – крутые качки. Даже банковские служащие в комиксах – крутые качки. Все дело вот в чем: он не Арнольд Шварцнеггер, потому что если бы он был им, то зачем бы он надевал костюм летучей мыши? Он – классический персонаж, кто-то, кто надевает костюм, в духе «Призрака Оперы». Но он прячет не шрамы на теле, а шрамы на душе. Он очень глубок и очень силен».
Ему нужно быть таким. Возьмем кульминацию трехмесячных съемок, финальную битву между добром и злом, в которой Джокер пытается сбросить Бэтмана и Вики с парапета старой колокольни собора. Они стоят на цыпочках, а ветряная машина, имитирующая действие лопастей вертолета Джокера, обдувает их. В 40 футах над ними на лесах стоит Тим Бертон с его армией камер. Он кричит: «Сделаем еще раз!»
Еще одним важным местом съемок, помимо Пайнвуда и Нибворта, является вышедшая из использования электростанция в Вест-Акшене. Это то самое место, где сражалась Сигурни Уивер в «Чужих» 1986 года. Сегодня более зловещее существо блуждает вдоль антенн. Его черная шляпа опущена на лицо, воротник пальто поднят. Он стреляет по Бэтману, но пули отскакивают от его скульптурных доспехов. Звезда с гонораром в 6 миллионов долларов стоит на цыпочках над чаном с токсичными отходами.  Это тот момент, когда Джек Напье исчезает, чтобы потом вернуться как Джокер. В этот момент узнаваемый для всех Джек Николсон покидает фильм, чтобы вернуться в качестве чистого извращенного зла в безумных одеяниях и с мертвецки бледным лицом.
Николсон впервые услышал о планах относительно «Бэтмана» от Джона Петерса, когда работал над «Иствикскими ведьмами». «Я не хочу говорить тебе об этом сейчас, но есть фильм, который мы делаем, он называется «Бэтман», и ты должен сыграть Джокера», - дразнил Петерс. По словам Петерса, реакцией Николсона был блеск в глазах и смех. Оригинальная роль для него планировалась на три недели работы. В конечном итоге Николсон снимался 106 дней.
По словам Тима Бертона, Джек Николсон имел четкое представление о том, как фильм должен выглядеть и какое должен давать ощущение. Бертон вспоминает: «Он сказал мне: «В детстве мне нравится «Бэтман», потому что это была единственная книга комиксов, в которой действие происходило ночью. Так что просто удостоверься, что не потеряешь это зловещее черно-фиолетовое ощущение».
Николсон украсил свою роль собственным злотворством. Он придумал зловещие диалоги с самим собой, которые добавили пугающей глубины его персонажу. В Музее Флюгельхайма он танцевал под музыку Принца без малейших признаков хореографии, что казалось танцевальным эквивалентом «пимп-ролла» из сценария «Костра тщеславия» Тома Вулфа.
На съемочной площадке большинство людей сторонились Джека Николсона, даже если на нем не было зловещей гримасы Джокера. Ким Бейсинджер, однако, нашла легким сближение с ним. «Он безумен», - говорит она. – «Я люблю его честность, потому что честность – это все. Он очень прямой. И он самый сексуальный человек из всех, кого мне доводилось встречать. Он просто дьявол».
Майкл Китон был счастлив возможности играть с Николсоном. «Джек, вероятно, - тот человек, с которым я всегда хотел работать. Я всегда думал, что мы будем намного лучше как приятели или, по меньшей мере, это будет что-то комплементарное по отношению друг к другу. Если в  тебе столько от Джека Николсона, сколько есть в Джеке Николсоне, это должно покидать экран. Иногда люди думают, что ты знаешь Джека Николсона, но на самом деле ты просто совершал работу с персонажем, которого он играл. Люди часто путают эти два явления. Лучшее в нем то, что ты просто понимаешь это. Он хочет делать все так, как он считает нужным. Без страха».
Тим Бертон более лаконичен: «Я не думаю, что от кого-то еще узнавал так много».
Когда трехмесячные съемки подходят к концу, остается одна маленькая проблема. Финал фильма. Джон Петерс считает, что финальные сцены нуждаются в усилении. На площадке ходит слух, что он и Николсон ходили смотреть «Призрака оперы», и на них повлияла развязка.
«Будем надеяться, что он не пойдет на «Отверженных», - говорит Роберт Вул наполовину в шутку.
Топовый мастер рирайтинга Уоррен Скаарен был вызван из Америки, и вместе с Петерсом, Бертоном и актерами работал над усовершенствованием финальных сцен. Мисс Бейсинджер сочла за честь быть на рирайтинге. «Мне понравились маленькие фрагменты, которые мы вместе написали, соединить их все вместе было волшебством», - говорит она с энтузиазмом. В частности речь шла о финальном вальсе с Джеком. «Мне нужно было делать это в кадре, а я же как мешок с зерном, просто живой кусок веса. Поэтому я просто позволила ему нести меня, швырять меня. У меня не было ступней. Джек – замечательный актер, и он все танцует и танцует, держа этот мешок зерна, и при этом говорит «О, я люблю тебя». Мы работали так три дня, и он ни разу не оступился».
Звук кассовых сборов в США делает ремейк фильма более чем возможным, и ходят слухи, что следующим врагом Бэтмана будет Пингвин. Готэм-Сити останется нетронутым до 31 июня, а боссы Пайнвуда будут ждать зеленой дороги для проекта. Он стоит и сейчас, правда, более потрепанный, чем 10 октября, но по-прежнему являющийся идеальной средой для работы великого мстителя.
Человек, который начал все это 50 лет назад, идет по главной улице на площадь. Фонари не горят, светофоры не мигают, но дым по-прежнему выбивается из-под крышек канализационных люков. Боб Кейн садится на скамейку около статуи. «Я придумал Готэм именно таким, каким я сейчас его вижу на Пайвуде», - говорит он, глядя на город вокруг себя. – «Они все поняли – каждое здание, каждый мусорный бак, каждый кирпич».
источник
Перевод текста сделан HELGA и принадлежит burtonland.ru и johnnytim.com. При использовании перевод обязательно указывать ссылку на форум.

Именно в фильме Тима Бертона Бэтман впервые предстанет в черном костюме с накладными мышцами. Таким он и останется по сей день, во всех своих новых воплощениях.
Новый костюм вызвал шквал нареканий у поклонников сериала. говорили, что это позор - накладные мускулы!

Портрет Тима Бертона из уст Петерса звучит чересчур интимно.
Кстати, я считаю, что именно Петерса показал Тим Бертон в "Кошмаре перед Рождеством" в образе Мэра Хеллоуинтауна.

Джон Петерс слева на фото.
Тим говорит о нем так:

цитата из материала о "Супермене" Тима Бертона
http://www.johnnytim.com/temat/tim/1991 … movie.html
Джон Петерм очень энергичный продюссер, который, не успев закончить один проект с тимом, стремиться сделать с ним другой.
-Джек, Джек, я принес идеи для будущего Хеллоуина! Осталось всего 364 дня!

Большое спасибо за статью! Очень интересно читать статью такой давности, это так сюрреалистично, понимать, что киноиндустрия продвинулась так далеко за эти годы, а для тех лет это была сенсация!
Мне нравится этот фильм. На мой взгляд, Тим очень верно снял  такой фильм, и, уж если и снимать киноп о комиксам, про человека, одевающего на ночь маску и идущего спасать людей.... (абсурднейшая идея...), то именно так, именно в таком ключе! С большой долей иронии и юмора, но вместе с тем, не перерастающего в фарс. Понравилось, что в фильме не было пафоса, весь "пафос" ушел в едва ощутимую иронию. Тим прав, что это само по себе странно, снимать подобное кино серьезно. Очень верно подобран тон для фильма.
И,конечно, меня очень восхитили декорации для фильма! Невероятная работа! Очень по-бертоновски:) Хочется изучать каждую детальку этого потрясающего, готично-индустриально-футуристического города.
Больше всего меня впечатлили в статье эти слова:

Я считаю, что высшей  похвалы чутью автора и не сыщешь!

До сих пор бертоновский бэтмобиль считается самым классным из всех созданных позже бэтмобилей.
Вероятно, потому что Тим Бертон лучше всех знал, чем именно хочет управлять мальчик))
На днях я пересмотрела Бэтмена. Впечатление от фильма сильное. Создать такой насыщенный фильм в те годы было не так то просто. Мрачный, жуткий. Но Тим сказал про него в 2012 году, что теперь этот фильм кажется ему танцами на льду по сравнению с тем, что снимают теперь в проекте о человеке-летучей мыши.
Но самое сильное для меня было в этом просмотре: понимание того, что такой молодой человек, снял такой серьезный фильм. После игрушечных "Пи Ви" и "Битлджуса" такой рывок вперед. Все по-взрослому.Из детсткого остались только смешные движения Бэтмана, когда он угрожающе раскрывал свои крылья. Так и казалось, что он сейчас воскликнет: я черный плащ, я ужас, летящий на крыльях ночи!
Фильм очень стильный. Все выдержано безукоризненно. В этом заслуга Ферста и Бертона.
И да, Брюс в самом деле мальчик. Он не вырос, оставшись на уровне тринадцатилетнего подростка. Его мало интересуют женщины, секс и отношения с ними, но его увлекает борьба со злом на том,присущем подростку, уровне. Его увлекают все эти штучки, клевые вещички. И тайна. Но, несмотря на то, что тайна должна окружать его, ему так сильно хочется, чтобы о нем узнали!
Бертон во плоти.

Тим и Антон на бэтмобиле

Николсон задал тон всему фильму. Странно думать, что его роль могла бы быть маленькой. Наверное, Николсону тоже так показалось, и он сделал все, чтобы его герой присутствовал на протяжении всего фильма.
Интересно, что когда Бертон снимал "Марс атакует", он пригласил играть Николсона на одну роль - дельца в Лас Вегасе. Однако, тот сыграл еще и президента, и хотел бы сыграть еще парочку ролей)). Он сказал Бертону: давай я сыграю их всех!
Тим рассказывал: Мне говорили, что убивать Николсона нельзя, так что я снял его в двух ролях и дважды прикончил.
На самом деле он убил его три раза, если считать и Джокера.
Игра Николсона и его душевные качества восхищали Тима. Он вспоминает, как авторитет Джека поддерживал его во время съемок: ...он замечательно ко мне относился, очень помог: благодаря ему значительную часть работы удалось сделать в сжатые сроки. Сохранял полнейшее хладнокровие. Когда случались неприятности и люди на студии теряли самообладание, всегда был спокоен и ободрял меня: «Добивайся того, что тебе нужно, того, чего ты хочешь, главное, чтобы дело не стояло на месте». Удивительный человек. Бывало, сделает шесть дублей и все по-разному, при этом играет нас только здорово, что хочется включить в картину все шесть. Захватывающее зрелище.

Транскрипт программы «Внутри актерской студии» с Джеймсом Липтоном, эфир 8 сентября 2002 года

Джонни Депп: Вау! Вау! Я заранее приношу прощения за ужасающий яд, который я собираюсь отведать, так что… (достает сигарету-самокрутку и ищет зажигалку)
Джеймс Липтон: Ты можешь.
ДД: За тебя! Твое здоровье! (поднимает сигарету, имитируя тост)
ДЛ: Расскажи мне, пожалуйста, о твоей фамилии «Депп». Ты знаешь ее происхождение?
ДД: Нет. Я на самом деле не знаю ее происхождения. Но я знаю, что она означает по-немецки.
ДЛ: И что она означает?
ДД: «Идиот».
ДЛ: А теперь вопрос, который поступает чаще, чем я мог бы ожидать на этой сцене. У тебя есть корни коренных американцев?
ДД: Да, вероятно, да. Моя семья из Кентукки. Они были там, ты знаешь, много-много поколений. И моя бабушку…моя прабабушка имела много крови Чероки.
ДЛ: Ты родился в Кентукки?
ДД: Да.
ДЛ: Какова профессия твоего отца, Джонни?
ДД: Мой папа был гражданским инженером и работал в различных городах, ты знаешь, во Франкфурте, и затем он работал… Затем мы переехали во Флориду, и он работал там.
ДЛ: Твоя мать тоже работала?
ДД: Да.
ДЛ: Что она делала?
ДД: Моя мама была официанткой.
ДЛ: Правда?
ДД: Да. Она работала в маленьких дешевых закусочных и все такое.
ДЛ: Как зовут твою мать?
ДД: Бетти Сью.
ДЛ: Ты сказал как-то: «К моим 15 годам мы успели пожить примерно в 20 домах».
ДД: Вероятно, даже больше.
ДЛ: Зачем было столько переезжать?
ДД: Мы были как цыгане, ты знаешь. Мы просто переезжали и переезжали…
ДЛ: Когда у тебя появилась твоя первая гитара?
ДД: Я думаю, мне было около 12 лет.
ДЛ: Как ты учился играть на ней?
ДД: Я украл книгу аккордов. Я на самом деле признаюсь в этом впервые. Я на самом деле украл книгу аккордов. Книгу аккордов «Mel Bay» из супермаркета. Это во многом помогло мне… Ты знаешь, когда тебе 12, 13, 14 лет, то ты ощущаешь себя внутри в полном тупике, и играть на гитаре в некотором смысле помогало мне.
ДЛ: Что ты имеешь в виду под «тупиком внутри»?
ДД: Ну, ты знаешь, ты начинаешь проходить через половое созревание, понимаешь? Я был настолько погружен в свою гитару, что я не заметил полового созревания. Я был как…
ДЛ: Не заметил полового созревания?
ДД: На самом деле, нет, не заметил.
ДЛ: Просто в один прекрасный день оказалось, что оно уже закончилось?
ДД: Я, может быть, все еще прохожу через него. Никто мне не сказал об этом с уверенностью, так что…
ДЛ: Ты говорил, что семья – самое главное для тебя в мире.
ДД: Да.
ДЛ: Почему?
ДД: Ох, по многим, многим причинам. По миллиону причин….Э-э-э…
ДЛ: Назовешь две или три?
ДД: Ну, это твой фундамент. Это твои корни. Это – единственная не зависящая от условий любовь, которую ты имеешь в своей жизни.
ДЛ: Да. Это приносит нам общую тему на этой сцене – развод родителей. Он коснулся моей жизни. Коснулся ли твоей?
ДД: Да. О, да.
ДЛ: Сколько лет тебе было?
ДД: 15.
ДЛ: Это повлияло на тебя?
ДД: Да, повлияло. Был период, когда я был сфокусирован только на своей маме, ты знаешь. Нужно было удостовериться, что с ней все в порядке.
ДЛ: Ты жил с ней после развода?
ДД: Да.
ДЛ: Ты описывал ее так: «Она – самая замечательная леди в мире, лучший друг, самая крутая вещь. Всю жизнь она была официанткой, но я не позволю ей больше обслуживать столики». Она имела большое влияние на тебя тогда, не так ли?
ДД: Она – один из самых умных, самых смешных, самых замечательных людей в мире, которых мне посчастливилось знать. Я имею в виду, она… она… Она, ты знаешь, воистину один из моих лучших друзей.
ДЛ: В какую старшую школу ты ходил?
ДД: Я ходил в старшую школу Мирамара.
ДЛ: И как ты там учился?
ДД: Ну… То того, как я ее бросил, или после?
ДЛ: Как долго ты оставался в ней?
ДД: Я думаю, мне было около 15, когда я ее бросил. Но я вернулся две недели спустя. Я подумал тогда: «Знаете, что? Это безумие, и я должен вернуться». Я вернулся в школу, поговорил с деканом школы, а он мне сказал: «Джонни. Мы НЕ ХОТИМ, чтобы ты возвращался». Да! Он сказал: «Слушай, ты знаешь…» Это было на самом деле очень мило. Он сказал: «Я знаю, что у тебя есть это музыкальное увлечение. Я думаю, ты должен следовать ему. Ты должен. Это твоя страсть, так что тебе следует заниматься этим».
ДЛ: Я понимаю.
ДД: Так я и сделал.
ДЛ: Когда началась твоя музыкальная карьера?
ДД: Я начал играть, ты знаешь, на вечеринках на задних дворах и все в таком духе, где-то в возрасте 13. Когда я был в школе, я начал играть по ночным клубам с моей группой, это уже было как работа, и тебе нужно было… Они уводили тебя через задний  ход. Я играл, а потом…
ДЛ: Потому что ты был несовершеннолетним.
ДД: Потому что я был несовершеннолетним.
ДЛ: Когда и почему ты переехал из Флориды в Калифорнию?
ДЛ: Я уехал с моей группой. Мы искали, ты знаешь, звукозаписывающий контракт и все такое.
ДЛ: И как у тебя получалось?
ДД: В результате мы делали очень, очень интересные разогревы и все такое. Но, ты знаешь, по-настоящему тебе за это не платят. Так что мы все были, ты знаешь, бесстыдно обмануты.
ДЛ: Как ты поддерживал себя?
ДД: Я продавал  ручки по телефону.
ДЛ: Телемаркетинг?
ДД: Да, телемаркетинг.
ДЛ: Как ты это делал?
ДД: Вообще-то, я думаю, это было моей первой актерской работой, на самом деле.
ДЛ: Когда и как музыкант и телемаркетер стал актером?
ДД: Я шел по Мелроуз, я был с одним из моих друзей… Николасом Кейджем… И Ник сказал: «Я думаю, ты мог бы быть актером» или «Ты – актер» - что-то вроде этого. И сказал: «Поэтому я думаю, что тебе следует встретиться с моим агентом. И она послала меня на встречу с Аннет Бенсон, режиссером кастинга. Она набирала актеров в «Кошмар на улице Вязов». И тогда Аннет попросила меня пойти на пробы для Веса Крейвена. Я пошел, и они попросили меня делать этот фильм, ты знаешь.
ДЛ: Какая у тебя была роль в «Кошмаре на улице Вязов»?
ДД: Я играл Глена.
ДЛ: И что же случилось с Гленом?
ДД: Меня засосала кровать. Не очень-то большое дело: телемаркетера засосала кровать. Первые несколько фильмов я сделал просто как способ поддерживать мою привычку быть музыкантом.
ДЛ: Тебя впечатлил тот факт, что ты был во «Взводе» - этом очень большом фильме?
ДД: Ну, «Взвод» был как… Это был, вероятно, первый раз, когда я сказал: «Окей, теперь я актер».
ДЛ: Что с тобой произошло, когда ты вернулся с Филиппин? Это было то время, когда появился «Джамп Стрит 21»?
ДД: Да.
ДЛ: Был ли сериал удовлетворяющим опытом?
ДД: Это был ужасающий опыт обучения, скажу я тебе. Это было замечательное образование для актера.
ДЛ: Как долго ты был в нем?
ДД: Три с половиной года. Четыре сезона, да.
ДЛ: Не секрет, что за это время Джонни стал идолом подростков. Вероятно, для некоторых людей, что сейчас в этом зале. Было ли тебе легко нести этот образ идола подростков?
ДД: О, нет. Они хотели, чтобы я оставался на той дороге, определенно. Это было так странно, потому что меня превратили в проект, который, ты знаешь, не имел со мной ничего общего.
ДЛ: Чем для тебя продиктован твой выбор ролей?
ДД: Ты знаешь, это элемент сюрприза. На самом деле.
ДЛ: Не секрет, что сегодня около этой студии мы имели самую огромную толпу фанатов за последние лет восемь. Здесь был небольшой бедлам, люди пытались проникнуть внутрь.
ДД: Я думаю, это какая-то ошибка.
ДЛ: Вовсе нет.
ДД: Может быть, неправильное написание?
ДЛ: Нет, я думаю, что это связано с тем, о чем мы только что говорили. Ты избегал той тропы, за которую дерутся 99,8 процентов актеров, потому что она ведет к традиционным главным мужским ролям. Это было намеренно? Я имею в виду, ты выглядишь куда лучше, чем я…
ДЛ: Сказать это очень мило с твоей стороны.
ДД: Это настолько намеренно, насколько я только мог. Ты можешь легко ступить на эту тропу. И я уверен, что тебе роль за ролью предлагали те, которые требовали мужской красоты. Но ты сознательно выбрал другой путь.
ДД: Некоторые люди называют это глупостью!
ДЛ: Ну, никто в ЭТОЙ комнате сейчас так не считает.
ДД: Мне было так некомфортно быть продуктом, быть чьим-то продуктом. Я не мог выносить это. Это было как клаустрофобия. Поэтому я поклялся себе, что я не стану… что я выберу свой собственный путь, с которого я не сверну, и что если я провалюсь, то могу всегда вернуться к игре на гитаре или закачке газа.
ДЛ: По твоим фильмам можно сказать, что у тебя зависимость от неудачников.
ДД: Я заинтересован, глубоко заинтересован в человеческом поведении, ты знаешь, в том, что делает людей теми, кто они есть, что заставляет людей нервничать, эти их маленькие нервные жесты. Сейчас я  абсолютно полон всем этим. А неудачники… Я не знаю. Просто люди, которые рассматриваются как ненормальные и изгои, которых не принимает общество или…
ДЛ: Аутсайдеры.
ДД: Просто люди, которых общество не считает нормальными.
ДЛ: Ты как-то сказал: «Я еще даже не родился. Я все еще пытаюсь. Я все еще в процессе схваток. Я не хотел бы когда-либо попасть туда, где я буду полностью удовлетворен».
ДД: Да. Я думаю, что удовлетворение… полное удовлетворение своей работой – это смерть для актера.
ДЛ: Я бы сказал, что один из самых четких примеров того, как Джонни Депп сломал шаблоны, - это «Эдвард Руки-ножницы».
ДД: О, я прочитал сценарий и был просто уничтожен, мужик. Просто уничтожен… Это была одна из самых красивых вещей, что я когда-либо читал, это был не просто сценарий. И когда я читал его, я знал Эдварда. Я просто знал это универсальное чувство, ты знаешь, чувство, что ты не подходишь.
ДЛ: Есть ли Джонни Депп в Эдварде Руки-ножницы?
ДД: Да, конечно. Любой персонаж, которого ты собираешься сыграть, должен быть построен на истине, в нем должна быть честность, исходящая из истины внутри тебя. Во мне много от Эдварда, а в нем – много от меня.
ДЛ: Несколько раз за твою карьеру ты затронул тему немого кино. В Эдварде есть бесстрастность, которая характерна звездам немого кино.
ДД: О, спасибо.
ДЛ: Китон…
ДД: Китон – один из моих героев. В плане немого кино… Эти парни… В немых фильмах актеры должны были говорить своим телом и глазами, так же и с Эдвардом.
ДЛ: Ты начал карьеру с великим режиссером, с Тимом Бертоном…
ДД: О, да…
ДЛ: Как вы работаете вместе?
ДД: О, Боже, с Тимом – это как быть дома, ты знаешь. Как когда ты возвращаешься домой. Комфорт, доверие, ты знаешь, - это одна из самых важных вещей между актером и режиссером.
ДЛ: Расскажи для наших студентов здесь, как ты готовишься к роли? Как ты начинаешь?
ДД: Я думаю, что самый главный дар, который мы, люди, имеем, - это наши инстинкты. Изначальное ощущение, которое у тебя появляется относительно чего-либо. Я думаю, это замечательный дар и иногда мы опираемся на него. Когда я читаю сценарий, у меня начинают появляться эти вспышки, вещи, образы…
ДЛ: Визуальные образы…
ДД: Да, визуальные образы или люди, которые интересуют меня, или что-то, что я хочу исследовать в личности, которого я когда-то где-то видел. Например, в случае с Эдвардом Руки-ножницы ко мне пришли две вещи: образ новорожденного младенца и образ собаки, которая была у меня в детстве. Любовь, не зависящая от условий, и то, как собака… Даже если он сделал что-то не так и ты его поругал, он идет в угол, но в  ту же секунду, как ты его позовешь, он уже около тебя, веселый и полный любви. Да, эти образы. И потом я делаю заметки, которые впоследствии становятся ингредиентами для персонажа. Изначально ты используешь их все, они становятся фундаментом. А уже потом ты позволяешь себе приятные сюрпризы – узнать, что получится, когда ты уже делаешь это при помощи доступных стимулов. Ты просто живешь этим моментом.
ДЛ: Ты отсматриваешь ежедневный отснятый материал?
ДД: Нет, нет, нет. Это ужасающе. Нет. Нет.
ДЛ: Когда твой фильм окончен, ты можешь сесть вместе зрителями в кинозале и насладиться фильмом, как любой из них?
ДД: Это невозможно. Никак.
ДЛ: Никогда?
ДД: Никогда.
ДЛ: Есть твои фильмы, которые ты никогда не смотрел в кинозале?
ДД: Есть некоторые.
ДЛ: Ты не смотрел их даже в редакторской?
ДД: Я не видел ни одного кадра из них. Да.
ДЛ: На самом деле?
ДД: Да. И в этом нет никакого неуважения к создателям фильма и режиссерам. После того, как моя работа сделана, после того, как тебе говорят «ты отснят», уже совершенно не мое дело, что они будут дальше с этим делать. Я предпочитаю просто удалиться.
ДЛ: Здесь у нас была беседа с Мартином Ландау…
ДД: Хороший человек!
ДЛ: Да! …и с Джессикой Паркер об этом замечательном фильме о худшем режиссере всех времен, «Эде Вуде». Как ты отреагировал, когда тебе была предложена роль? Ты сказал «да»?
ДД: Да, о, да. Тим позвонил мне в один вечер и сказал: «Сценария нет», а я сказал:«Я согласен. Конечно, я согласен».
ДЛ: Ты многое знал об Эде Вуде?
ДД: Я немного знал об Эде Вуде от Джона Уотерса и, да, на протяжении лет я видел некоторые его фильмы.
ДЛ: Эд Вуд был, вероятно, худшим режиссером в мире, но у него была такая сильная страсть к фильмам, верно? Он был некомпетентным алкоголиком-трансвеститом. И ты надевал женскую одежду для этого фильма. У тебя много сцен в этой милой юбочке…
ДД: Да.
ДЛ: … и в свитере из ангоры…
ДД: Да, да.
ДЛ: Это было весело?
ДД: Конечно, ты знаешь. Да. Одеваться в женское и не получать за это осуждение? Получать за это деньги? Да. Я думаю, что я вдыхал больше ангоры, чем носил на себе.
ДЛ: Сколько в Эде Вуде создано тобой, твоей душой и твоими стараниями?
ДД: Сохранилось очень мало видеоматериалов с Эдом в качестве Эда.
ДЛ: Да.
ДД: Поэтому это был тот случай, когда ты полагаешься на свои инстинкты и образы, которые приходили в мою голову, когда я работал над этим.
ДЛ: Что это за образы?
ДД: Там были три составляющие.
ДЛ: Какие?
ДД: Слепой оптимизм Роналда Рейгана.
ДЛ: Окей, Рейган, хорошо.
ДД: Энтузиазм Оловянного Человека из «Волшебника страны Оз».
ДЛ: В самом деле!
ДД: Да. И Кейси Кейсем.
ДЛ: Окей! Ты обычно играешь, как говорят актеры, приходящие сюда, изнутри себя, либо же исходя из того, что извне – образы, фото?
ДД: Я думаю, образы внутри меня. Я имею в виду, что эти вещи гнездятся в моем мозгу и влияют на мои эмоции. Так что и то, и то.
ДЛ: Оба способа.
ДД: Фундамент, который ты выстраиваешь для персонажа, идет извне, а уже потом ничто не поможет тебе больше, чем поместить себя в кожу и гардероб персонажа…
ДЛ: Особенно в случае с Вудом!
ДД: Да, точно. Лифчики, о, да…
ДЛ: Самые эффектные и трогательные сцены в фильме – между Эдом Вудом и Белой Лугоши, то есть между тобой и Мартином Ландау.
ДД:  Возможность работать с Мартином Ландау была настоящим даром. Особенно после того, как я был в «Гилберте Грейпе», который припал на очень трудное время для меня, внутри моей кожи и внутри моего мозга. Работа с Мартином восстановила мою веру в эту работу и в процесс. Он такой замечательный, такой чистый, такой искренний.
ДЛ: Я согласен с тобой.
ДД: Так что это было настоящим даром.
ДЛ: Твоя склонность к ролям чудаков привела тебя к роли в «Дон Жуане Де Марко»?
ДД: Да. Я еще не видел этого персонажа таким до этого.
ДЛ: Это человек, который СЧИТАЕТ, что он Дон Жуан. Парень, которого ты сыграл, все же безумен или нет?
ДД: Мое решение заключалось в том, что он абсолютно не безумен.
ДЛ: И в конце фильма твой психиатр соглашается с этим.
ДД: Да.
ДЛ: Каково было играть сцену за сценой такого рода с Брандо?
ДД: Самой важной вещью, которой я научился после работы с Брандо, было умение сохранить невозмутимое лицо. Это практически невозможно было. Большинство сцен просто невозможно было сыграть, не разразившись смехом.
ДЛ: Из-за того, что твой персонаж смешной, или потому что Марлон смешной?
ДД: Потому что Марлон невероятен. Невероятен. Он убивал меня. Он просто убивал меня.
ДЛ: Вы сблизились на этом фильме?
ДД: Он стал замечательным учителем для меня, замечательным ментором и замечательным другом.
ДЛ: Что привлекает тебя в странных шляпах?
ДД: Странных шляпах?!
ДЛ: Ты носил парочку таковых.
ДД: Я не знаю. Может быть, я читал слишком много книг Доктора Сьюза в детстве. На самом деле, я никогда не задумывался на эту шляпную тему.
ДЛ: Ты привязан к тому, чтобы носить длинные волосы в фильмах? Тебе комфортно с длинными волосами или это не имеет значения?
ДД: Я всегда думал - вероятно, это очень тупо – что если твои волосы длинные, то ты спрятан. Что ты тогда невидим, понимаешь? И люди не могут…
ДЛ: Ты сейчас невидим, скажу я тебе. Я не вижу один из твоих глаз.
ДД: Я не знаю, но это всегда было так. А теперь у меня есть дочь, которой два с половиной года, которая не позволила бы мне обрезать волосы.
ДЛ: Я хочу спросить тебя об этом замечательном фильме под названием «Донни Браско». У этого фильма масса достоинств, но два бесспорных – Аль Пачино и Джонни Депп. В этом фильме Аль носил шляпу.
ДД: Да.
ДЛ: Я хочу знать, как парню, который родился в Кентукки и вырос во Флориде, удался нью-йоркский акцент?
ДД: Ну, мне очень повезло провести много времени с настоящим Донни Браско, с Джо Пистоне. Я думаю, ему стало дурно от меня, потому что я его преследовал.
ДЛ: Это такой хороший фильм и такой хороший портрет.
ДД: Самым важным для меня на фильме «Донни Браско» было то, что настоящий Донни Браско, Джо Пистоне, был так щедр со своим временем, со своим прошлым, со мной. Результат, который у меня получился, был для того, чтобы он был счастлив.
ДЛ: Я это вижу.
ДД: Потому что он это прожил, а я это играл. После всего этого ему нужно было с этим жить, и его семье нужно было с этим жить, до конца жизни. Я был очень тронут тем, что им понравилось.
ДЛ: Чьей была идея сделать фильм «Страх и отвращение в Лас-Вегасе»?
ДД: Я немного знал Хантера Томпсона. Когда я делал «Донни Браско», мне позвонил Хантер и спросил: «Хочешь сыграть меня в этом вегасском фильме?» Вот так. И я сказал: «Ну, ты знаешь, да. А сценарий есть? Я получаю на это твое благословение?» Он ответил «да». И все было решено.
ДЛ: Кто привлек к фильму Терри Гиллиама?
ДД: Моя агент на протяжении многих-многих-многих-многих лет, Трейси Якобс. Она – смелая душа. Она назвала имя Терри, она позвонила ему.
ДЛ: Как ты готовился к фильму? Хантер Томпсон значительно помогал тебе?
ДД: Да, очень помогал. В один прекрасный момент возникла ситуация, в которой у меня не было другого выбора, кроме как найти его и переехать к нему жить.
ДЛ: Ты играл его.
ДД: Да, я играл Хантера. Поэтому мне нужно было найти способ, как украсть его душу. Ох… Я жил в его подвале, который он называет «подземелье», несколько месяцев.
ДЛ: Неудивительно, что ты стал Хантером Томпсоном!
ДД: *смеется*
ДЛ: Он брил твою голову?
ДД: Хантер брил мне голову, на самом деле.
ДЛ: В самом деле?
ДД: Да.
ДЛ: Вы двое смотрели в зеркало, пока не стало выглядеть верно?
ДД: Я вообще не смотрел в зеркало. Я был в смертельном страхе. У Хантера на голове была каска шахтера с фонарем, мы были в его кухне, ты знаешь, и он брил мою голову.
ДЛ: В фильме есть две экстраординарных сцены употребления наркотиков с тобой и Бенисио Дель Торо.
ДД: Ага.
ДЛ: Насколько эти сцены были импровизированы вами двумя? Я не могу поверить, что все это было прописано в сценарии. Вы двое абсолютно сошли с ума.
ДД: Главным в сцене были диалоги, и мы просто немного поиграли с ними.
ДЛ: Ты воссоединился с Тимом Бертоном для «Сонной Лощины». Было много Икабодов Крейнов. Твой набор элементов для персонажа: его манеры, его аккуратность, его элегантность, даже утонченность.
ДД: Я видел Икабода как девочку-подростка, ты знаешь. И частично как Анджелу Лансбери.
ДЛ: Он такой педант!
ДД: Да. Икабод Крейн, девочка-детектив.
ДЛ: Ненси Дрю выросла.
ДД: Да. Вечный период полового созревания для Икабода Крейна. Я был уверен, что меня уволят во время съемок из фильма.
ДЛ: Что??????
ДД: Я был абсолютно убежден, что «Парамаунт» уволит меня через две-три недели после начала съемок в таком ключе. Я был полностью убежден.
ДЛ: Из-за того, что ты делал?
ДД: Да. Я играл главную мужскую роль в очень дорогостоящем фильме как девочку препубертатного периода. Но Тим спас меня. И Скотт Рудин спас меня.
ДЛ: Ты был чудесен. Мне понравилась твоя препубертатная девочка.
ДД: Спасибо!
ДЛ: Ты вернулся к Лассе Холлстрому на «Шоколаде».
ДД: Да.
ДЛ: Что ты играешь в этом фильме?
ДД: Я играю парня по имени Ру, и он… Ну, мне объяснили, что он цыган. Но я вижу его скорее как бродячего музыканта. Как скитальца.
ДЛ: Расскажи мне о работе с Жюльет Бишон.
ДД: Это такая сила, ты знаешь…
ДЛ: Она – сила?
ДД: Она – сила. Она удивительно посвящает себя работе, моменту.
ДЛ: Где ты сделал свой дом?
ДД: Я жил во Франции последние несколько лет, так что я живу между Францией и Штатами.
ДЛ: Что заставило тебя выбрать Францию?
ДД: Я думаю, это она выбрала меня. Хе-хе. Я поехал делать этот фильм с Романом Полански, и пока я был там, я встретил мою девочку, Ванессу, и…
ДЛ: Ее фамилия…
ДД: Паради. И, хм… все было кончено. Ты знаешь, все было кончено. И я случайно так и не покинул страну.
ДД: Быть влюбленным и во Франции – это благословение.
ДД: Не уступает и ребенок.
ДЛ: Как зовут твоего ребенка?
ДД: Лили-Роуз.
ДЛ: Ты сказал не до конца.
ДД: А… Лили-Роуз-Мелоди Депп. Так?
ДЛ: Да, Мелоди. Откуда это?
ДД: Мелоди – из песни великого французского композитора и автора песен, Сержа Генсбура, который…
ДЛ: «Мелоди Нельсон»?
ДД: «Мелоди Нельсон», да. «Баллада о Мелоди Нельсон».
ДЛ: Несколько наших госте й рассказывали о тех новых перспективах, которые дало им в жизни рождение ребенка. Это частая тема. Лили-Роуз повлияла на тебя?
ДД: Это было так, словно огромная вуаль спала, ты знаешь, с моих глаз. Это… Это… Все было… Вся твоя жизнь никогда не была в фокусе, ты знаешь, и внезапно – БУМ! – изображение стало четким. Это один из тех моментов, когда ты просто думаешь: «Ого!» Это и есть жизнь. Я понял ее, ты знаешь.
ДЛ: А сейчас один из самых важных вопросов за 8-летнюю карьеру – значение тату. Билли Боб Торнтон, который тоже был в этом кресле, имеет их 11. Лично мне не позволено их иметь по причинам, которые я сегодня не намерен разглашать. (Красноречиво смотрит на свою жену в студии). Но мы это не обсуждаем. Сколько их у тебя?
ДД: О боже, я точно не знаю. Я думаю, их у меня примерно… Может быть, 9? Или 10? Что-то в этом роде.
ДЛ: *в зал* Ну можно одно крохотное тату, Кедакай? Нет? Или может быть? (Она сначала произносит «Нет», затем «Может быть»). Что это на твоей правой руке?
ДД: Здесь? Здесь написано «Вино навсегда».
ДЛ: Но ты не вино!
ДД: Откуда ты знаешь?
ДЛ: Я не настаиваю. У тебя есть индейская кровь. Почему ты отметил это?
ДД: Для меня… Это было мое первое тату, которое я сделал в 17 лет. Я сделал его в честь моего дедушки. Чтобы помнить моего дедушку.
ДЛ: Наследие чероки.
ДД: Да.
ДЛ: Потрясающе! На твоей левой руке сердце. Чье имя на нем?
ДД: Бетти Сью.
ДЛ: Ох, это так изящно. Еще на твоей левой руке есть что-то, что похоже на «Е» или на цифру 3. Что это?
ДД: Это цифра 3.
ДЛ: Мне дозволено знать, что это значит?
ДД: Это тату сделал один мой друг, я сел на его стол и сказал: «Нанесешь сюда цифру 3»?
ДЛ: * в зал* Ну вот видишь, это так легко, Кедакай! Окей. Поскольку мы находимся в Актерской Студии Школы Драмы Университета и здесь сидят все эти студенты, которые готовятся получить их степень мастера в актерском деле, я бы хотел, чтобы ты рассказал нам о том, какую актерскую подготовку ты прошел.
ДД: Ну, только самую начальную. Я отправился в Лофт Студио в Ла-Бри, Лос-Анджелес. Это где Пегги Фьюри и Билл Трейлор.
ДЛ:  Пегги была еще жива, когда ты был там?
ДД: Пегги была жива, да. Хорошая женщина.
ДЛ: Замечательная женщина!
ДД: Да.
ДЛ: Замечательный член Студии.
ДД: Да. Я учился у парочки… Я немного учился у Сандры Сикэт.
ДЛ: Она преподавала в этой программе.
ДД: Была эта замечательная книга под названием «Актерская игра старой школы». Двайта Эдварда Исти, да? Она была потрясающей. Это было откровением. Но потом я прочел книгу «Пожалуйста, никакой игры» Эрика Морриса, и она, наверное, дала мне перспективу, ты знаешь.
ДЛ: Когда ты снимаешься, ты используешь плоды той работы?
ДД: О, да. Я имею в виду, это как… это своего рода… похоже на то, как я смотрю на религию, ты знаешь. В случае с религией ты выбираешь  ты вещи, которые для тебя подходят. Так и с работой: я беру что-то от Станиславского, что-то от Страсберга, что-то от Эрика Морриса, что-то из замечательной книги Майкла Чехова «Актеру».
ДЛ: Ты делаешь ставки.
ДД: Я вкладываю все это в мою работу, да.
ДЛ: Мы начнем наш урок из опросника великолепного Бернара Пиво. Джонни, какое твое любимое слово?
ДД: «Почему».
ДЛ: Какой твое самое нелюбимое слово?
ДД: «Нет».
ДЛ: Что тебя оживляет?
ДД: Дышать.
ДЛ: Что тебя вводит в тоску?
ДД: Не дышать.
ДЛ: Какой звук или шум ты любишь?
ДД: Голос моей дочери.
ДЛ: Какой звук или шум ты ненавидишь?
ДД: Пылесос.
ДЛ: Какое твое любимое бранное слово?
ДД: О боже… Тут может открыться множество возможностей…
ДЛ: Да.
ДД: Я не хочу их смешивать.
ДЛ: Точно.
ДД: Я думаю, самое выразительное слово – дерьмо.  Оно хорошо срабатывает.
ДЛ: По-французски, может быть, даже еще лучше.
ДД: Да, да. Это слово говорит о многом, а во Франции она говорит так много, как нигде больше.
ДЛ: Какую бы профессию кроме своей собственной ты хотел освоить?
ДД: Я думаю, писательство.
ДЛ: А какую бы профессию ты категорически не хотел осваивать?
ДД: Президент Соединенных Штатов.
ДЛ: Джонни, если Бог существует,  то какое бы ты хотел услышать слова из уст Бога, когда ты прибудешь на небеса?
ДД: «Вау!»
ДЛ: Я думаю, ему будет вторить хор ангелов. Итак, вопросы от наших студентов.
Студент 1: Привет. Меня зовут Козьмин. Я учусь на втором курсе режиссуры. Я хотел бы спросить тебя кое о чем. Ты упоминал ранее, что некоторое время провел с румынскими цыганами.
ДД: Да.
Студент 1: Я сам румын. Чему ты от них научился – мастерству или жизни?
ДД: Жизни. Это замечательные уроки жизни. Эти парни...они по-настоящему знают, что такое жизнь. Я не имею в виду, что для них это бесконечный фестиваль или бесконечная вечеринка. Я имею в виду, что эти ребята живут каждым настоящим моментом. Вот когда Джеймс чуть раньше спросил меня о чем-то… ох, я не помню… что-то вроде моего любимого занятия, я сказал «дышать». Мы забываем о том, что каждый наш вздох нам дан. Каждый наш вздох – это великий дар, но мы никогда не отдаем дани уважения этому.  А эти парни, мои цыганские братья, высоко ценят каждую секунду каждого дня, каждый их вздох. Ты знаешь эту песню! Я думаю, я научился у них этому.
Студент 2: Привет, Джонни. Я Памела. Я учусь на первом курсе сценаристики. Моим вопросом движут многие вещи. Я не хочу, чтобы они были неверно истолкованы до того, как я закончу вопрос.
ДД: Окей!
Студент 2: Ты играл трансвестита, и ты очень глубоко любишь свою мать. Еще более интригует то, что…
ДД: На что это ты намекаешь???
Студент 2: Я пишу для таблоидов, а это уже обложка! *смеется* Итак, еще более интригует то, что Дин Липтон говорил о бремени твоей красоты, а ты говорил о том, чтобы быть продуктом маркетинга. Чаще всего это доводится переживать женщинам. Поэтому мне интересно, сыграл ли бы ты когда-либо женский персонаж?
ДД: Определенно. Почему нет? Ты знаешь, я бы хотел сыграть женщину. Определенно. Да. Ты знаешь, самым сложным при игре в женской одежде было именно нижнее белье. С этим нужно много работать, и это развило во мне… Ты знаешь, до «Эда Вуда» у меня было большое уважение к женщинам, но после «Эда Вуда» оно стало монументальным. Все это: лифчики, комбинации, обувь. Да, я сделал бы это снова, определенно. Ты знаешь, когда ты приветствуешь ребенка в этом мире, становишься свидетелем  рождения твоего ребенка после периода в девять месяцев, ты осознаешь, что нет никаких сомнений в том, что женщины – это более сильный пол. Без сомнений. Любой мужчина, который должен был бы вынашивать ребенка девять  месяцев, загнулся бы еще где-то на втором месяце. Да, безнадежно. Это труд. Да, я определенно хотел бы исследовать это еще больше.
Студент 3: Привет. Я Таня. Я учусь на 3 курсе актерского мастерства. Я выпускаюсь в этом мае.
ДД: Поздравляю!
Студент 3: Спасибо! Как и целая группа нас. Это чудо! Есть ли какой-то совет, которым ты бы хотел поделиться с нами. Не только о том, чего ожидать, но и о том, как нам начать этот новый мир от рождения нашей актерской карьеры. А еще, если ты не возражаешь, мог бы ты поделиться историей твоих ботинок? Я полностью заворожена ими.
ДД: Это мои старые друзья. Старые приятели. Мы через многое прошли вместе. Итак, начнем. Самым важным советом, что я когда-либо получал, был совет от моей мамы. Когда я был маленьким ребенком, был другой ребенок, который издевался надо мной в школе. И она сказала: «Окей, я скажу тебе, что делать. Над тобой издевается этот ребенок. Если он тронет тебя, ты берешь первый попавшийся камень или что-то еще, что попадется тебе, и опускаешь на него». Так я и сделал. И я почувствовал себя лучше. Сработало. Для меня это было большим уроком, потому что кто-то внедрился в мое личное пространство, в мою личность, делал против меня то, чего я не хотел. И вот я взял в руки контроль над ситуацией, и это сошло мне с рук. И много лет спустя, после того, как меня превратила в продукт очень большая корпорация, когда они, ты знаешь, тронули меня, а я не мог убежать, я пообещал себе, что буду двигаться вперед и сделаю все для того, чтобы не идти на компромиссы и все такое, чтобы не позволить им тронуть меня. Так что лучший совет, который я могу дать – двигаться вперед, срать на то, что другие о тебе думают. Просто двигаться вперед и делать то, что ты должен делать.

оригинальный текст
перевод HELGA
при использовании текста перевода ссылка на форум и указание автора перевода обязательны

Дина, большое спасибо за перевод интервью Тима!
Он такой оживленный, другой. Позволяет себе то, чего раньше не ожидал от него услышать и увидеть!

Наконец-то он себя приблизил к тому возрасту, который он сам определил для Деппа много лет назад - 13 лет)). Теперь они ровесники.

Меня тоже поражает, когда люди жалеют о прошедшем и сопротивляются новому. Приходят новые вещи, нужно идти вперед, а не оглядываться назад.

Просто замечательно. Тимми демонстрирует визуально то, как именно ему приходится уламывать кинопроизводителей на желанный ему проект! Увидеть такое от Бертона еще два года назад было совершенно нереально. А теперь ему, 13-летнему подростку, такое уже можно!