По-моему Билл Картер рассказывал о том, как на съемках фильма Джонни и Криспин устраивали безумные вечеринки. Они нашли друг друга.
Меня всегда удивляет, когда поклонницы Джонни говорят - ах, Джонни такой домашний, он не сторонник тусовок.
Ага.

Я тоже родилась и прожила 27 лет в маленьком городке. Только моя ситуация усугублялась тем, что мой городок на берегу моря, курортный. Летом жизнь там кипит, наполняется солнцем и приезжими людьми, которых раз в 20 больше местного населения, а осенью, зимой и весной - жизнь замирает. Все засыпает, как в сказке. Кажется, что тишина, туманы и кладбищинский покой навсегда опустились на город.
Безнадежность такого существования разрушает желание что либо предпринимать в своей жизни. Что то решать, как то выбираться из состояния мертвого на кладбище.
Состояние жителя маленького городка - только малая толика образа Гилберта Грейпа так, как сыграл его Джонни Депп. Герой Джонни проживает ("просыпает") чужую жизнь. Он не властен над ней. Его поглотила забота о матери, брате и сестрах. Он НЕ ИМЕЕТ ПРАВА  на выбор, на свою жизнь. То, что на первый взгляд кажется маленьким человеческим подвигом - посвятить себя семье, своей матери, на самом деле - преступление против себя самого.
Джонни знает, что это такое - жить не свою жизнь. В 2008 году он сделал наколку на руке, которой он заявляет - я буду жить так, как я того хочу. Это цитата из романа Джойса "Портрет художника в юности". Автор затрагивает ту же тему, что и в "Гилберте Грейпе": насколько далеко должен зайти человек в заботе о других. Правильно ли выбрать СЕБЯ а не свою семью, своих близких? Финал романа дает четкий ответ: ты должен совершать свой выбор, даже если это нанесет вред твоим близким.
Гилберт так и не сделал этого выбора. За него выбрали. Мать, которая не позволяла ему сделать какой либо иной выбор, чем забота о ней, умерла, освободив тем самым Гилберта. Ему не пришлось выбирать.
Я думаю, что сценарист и создатели фильма не отважились бы на финал, где Гилберт самостоятельно, по своей воле, покидает семью, которая съедает его жизнь. Мать, которая сознательно выбрала инвалидность от ожирения, перестав выполнять обязанности МАТЕРИ, свалила все на своего старшего сына. Но расхожее мнение осудило бы Гилберта, если бы он оставил своих родных и уехал бы устраивать свою жизнь.
Поэтому был придуман такой ход - смерть матери, которая разрешила ситуацию.

Вот это очень интересно
Бертон дал Деппу ощущение личной свободы актера, дал ДРУГОЙ УРОВЕНЬ. И теперь Джонни во всех своих последующих ролях хотел реализовать свои новые возможности так, как он этого хотел. На ЭТОМ уровне.
То же самое происходило между ним, Деппом, и режиссером "Бенни и Джун", Чечиком.
Если Кустурица дал Джонни возможность действовать по своему усмотрению, то Чечик и Халльстрем требовали от него исполнения режиссерского видения. Требовали играть прямо.
Спустя несколько лет Джонни очень нелестно выскажется о Чечике. Для Чечика "Бенни и Джун" был первым фильмом, Джонни же к тому времени, сделавший "Эдварда руки ножницы" и "Аризону", считал себя звездой и маэстро актерского мастерства, и он был недоволен тем, как пытался строить его Чечик.
С Халльстромом Джонни работал еще раз, снявшись у него в "Шоколаде". Интересный момент, что на то время, 2000-й год, это был первый фильм, в котором режиссер разрешил Джонни сыграть на гитаре. Джонни был доволен))

Лассе говорит о Лео, что он умеет найти правильный путь.
Меня поражает в Лео то, как правильно он выбирает проекты и как правильно он выбирает путь в жизни. Не знаю насколько это правда, но я слышала когда то, что выбрать правильный фильм раньше ему помогала бабушка. Вероятно, это выдумка, но если это так, то бабушка привила ему прекрасный вкус))

«Пол Рубенс доказывает, что существует жизнь после Пи-Ви»

Издание «Сан-Диего Юнион Трибун» 4 августа 1985 года
Автор – Девид Элиот
Перевод HELGA

Согласно Тиму Бертону, который режиссировал Пи-Ви Хермана в его запоминающемся странном фильме «Большое приключение Пи-Ви», сообщения о смерти Пола Рубенса преувеличены.
Пол Рубенс – актер и комик, который создал персонаж Пи-Ви, запредельного «ботаника». Говорили, что Рубенс ушел навсегда, поскольку его проглотило его мультяшное ребяческое создание. Бертон, который знает лучше, говорит: «Пи-Ви произошел из очень реального места. Насколько бы безумным он ни был, он произошел из реального человека. Если бы кто-то делал Пи-Ви 24 часа в сутки, он бы просто умер. Пол Рубенс же до сих пор жив».
Бертон о съемочной площадке: «Пи-Ви никогда не исчезал. Это как процесс полного подчинения, как нахождение под кайфом. Пол довольно робок, невероятно ярок и очень интравертен. Но когда начинает работать камера, он полностью становится Пи-Ви. Вне камеры он очень тих и вдумчив».
Фильм «Большое приключение Пи-Ви», который собрал неплохие деньги в кассах, мог бы сделать привлекательно странного Пи-Ви звездой или, по меньшей мере, крайне впечатляющим метеором. Фильм также формирует кинокарьеру Бертона, которому всего 26 лет. Он выиграл эту работу после того, как сделал инновационный 30-минутный фильм для Диснея, «Франкенвини». Хотя он не был распространен вместе с диснеевским «Пиноккио» из-за полученного рейтинга PG, продюсеры Пи-Ви увидели этот фильм и…
Бертон вспоминает: «Они позвонили мне, чтобы назначить встречу с Пи-Ви и продюсерами. Я смотрел шоу Пи-Ви в «Рокси» (клуб в Лос-Анджелесе), и я был большим поклонником. Но я был немного обеспокоен тем, чтобы делать фильм со столь авторитетным, признанным персонажем. Я не знал, что могу добавить своего собственного. Это установило основу из доверия и хороших взаимоотношений. Нам обоим нравятся одни и те же вещи, такие, как гаджеты и игрушки, и мы использовали это. Это было здорово!»
Фильм использует простую структуру (велосипед Пи-Ви украден, и он отправляется в Техас, чтобы вернуть его) и включает сюрреалистичные эпизоды, которые, как кажется, наполовину существуют в голове чокнутого Пи-Ви. Даже хотя фильм слаб в некоторых эпизодах, он имеет потрясающий стиль и уверенность.
«Я начинал, как диснеевский аниматор», - рассказывает Бертон, находясь на Гавайях, где он наслаждается отдыхом после съемок. – «Мое происхождение – преимущественно иллюстратор, а Пи-Ви экстремально визуален. Его было важно поместить в такую атмосферу, в которой он не смотрелся бы не на своем месте. В большинстве комедий берется персонаж и помещается в стандартные уличные условия, но Пи-Ви потерял бы его влияние, если бы было сделано так. Я так же стремился показать, какими видит вещи он».
Это означает много разноцветной всячины, крайне необычной и иногда огромной (как гигантский керамический динозавр). Фильм включает анимацию, сцены снов  и дикую энергию. Бертон вспоминает: «Хотя продюсеры считали, что Пи-Ви должен быть представлен более реалистично, чем в его сценическом шоу «Игровой дом Пи-Ви», очень двухмерно. Они считали, что это сделает его в фильме более доступным. Но если накладывать на Пи-Ви столько ограничений, то какой смысл использовать его?»
Пи-Ви имеет остроумие, шарм, бесстрашие и браваду избалованного ребенка. Бертон описывает его так: «Эмоциональный персонаж, комик с наиболее широким спектром за долгое время. Большинство других комиков в наши дни однотонны. Мы чувствовали, что за историю он может эмоционально вырасти, что мы можем показать полный диапазон».
Некоторые зрители почувствуют, как зашкаливало вдохновение в сцене погони по студии Уорнеров. Сценаможетпоказатьсячересчурдолгой. Режиссер говорит: «Она задумывалась намного длиннее. Мы ее урезали и постарались не сделать слишком курьезной. Она скорее напоминает сцены погони из старых комедий, чтобы не было чего-то джеймсбондовского, спилберговского. А отсутствие этого как раз и может стать проблемой для части зрителей. Сцена имеет сыроватый вид, что мне нравится. Я ищу определенную… гладкую незрелость!»
После сцены погони фильм снова завоевывает любовь каждого зрителя, когда Пи-Ви спасает обитателей горящего зоомагазина. «Ты прав, это очень важная сцена», - рассуждает Бертон. – «Это привязывает людей к Пи-Ви. Они его по-настоящему любят в этой сцене».
Бертон подготавливался к своему собственному большому приключению так: «Я смотрел множество кассет Пи-Ви. Он эволюционировал. Как богатый персонаж, он должен продолжать меняться. Я легко представляю себе «Пи-Ви и пираты», «Пи-Ви в открытом космосе». Если будут еще фильмы о Пи-Ви, проблем с концепциями у нас не будет».
Увы, даже у самых горячих поклонников Пи-Ви есть проблема с одной концепцией: Пи-Ви и секс. Бертон смеется и разделяет скептицизм. Помимо нескольких намеков на модные темы, единственная настоящая страсть Пи-Ви в фильме – его блестящий красный велосипед.
Бертон добавляет: «Секса в фильме нет. Его персонаж ребенок в сердце, и мы были осторожны, чтобы не разрушить его детскую природу. Но вообще-то… Что ж, это довольно щекотливая тема. Если вы начнете спрашивать «Он взрослый?», то у вас начнутся проблемы».
Хотя Пи-Ви известен как живущий на своей собственной ментальной планете, Бертону не было сложно работать с ним. Он вспоминает: «Работать с ним вовсе не было трудно. Мы знали, что могли веселиться, и мы веселились. Первый раз на съемочной площадке я совершенно не нервничал, что было для меня шокирующей вещью! Мне понравилось снимать. Это было возбуждающе,  как сбывшаяся мечта».
Его мечта начала формироваться еще в детстве, когда Бертон рос в Бербанке, будучи сыном директора городского отдела спорта и отдыха. Он вспоминает: «Я любил «Лорела и Харди» и все аспекты кино. Я обучался по диснеевской программе для аниматоров в КалАртс, а затем пошел работать на Дисней. Через какое-то время рутина аниматора стала утомительной. Это было около 10 проектов, которые никогда не были выпущены».
Он вернулся на Дисней, чтобы сделать «Винсента», номинированный на Оскар мультфильм о мальчике, который хотел стать Винсентом Прайсом. Он вспоминает: «Затем была малобюджетная воинствующая версия «Гензель и Гретель», которая предназначалась для кабельного телевидения, но никогда не была показана». Его фильм «Франкенвини» в духе «Франкенштейна» привела его к Пи-Ви и, возможно, его дальнейшей истории.
Хочет ли он сделать еще один фильм с Пи-Ви? Он отвечает: «Сложно сказать. Мне понравилось работать с ним, и если я сделаю что-то еще, вероятно, это будет в чем-то здорово. Но я хочу сделать больше, чем прямолинейная комедия. Прямо сейчас я надеюсь на осуществление некоторых вещей, и это в руках богов и продюсеров. И с богами иметь дело немного проще».

источник
текст принадлежит ресурсам burtonland.ru и johnnytim.com, при использовании необходимо указывать источник.
информация о фильме "Большое приключение Пи-Ви"

Тим всегда любил отдыхать на Гавайах.
Мало того, это второе из известных мне интервью, которое было взято у него на Гавайах.

«Тим Бертон: Человек за «Бэтманом»

Издание «Сан-Диего Юнион Трибун», 25 июня 1989 года
Автор – Девид Эллиотт
Перевод HELGA

Бэтманский шторм расправил свои толстые черные крылья…
Герой (бац!)
Реклама (бам!)
Шумиха (бах!)
А теперь, наконец-то, фильм. Плюс, и это тоже новость, творческая личность за этим.
В то время как Майкл Китон (в роли Бэтмана/Брюса Уэйна) и Джек Николсон (в роли заклятого врага и альтэр-эго Бэтмана, Джокера) доминируют в разговорах поклонников и шумихе промоушена, Тим Бертон остается единственным, кто по-настоящему знает фильм «Бэтман». Изнутри этот проект, запланированный как 30-миллионный  хит или 40-милионный суперхит, был бэт-ребенком Бертона. Этот фильм может стать коронованным королем касс конца 80-ых. Среди этой шумихи начали поговаривать о «преемнике Спилберга». А эту ношу трудно вынести маленькому человеку.
Бертон выглядит расслабленным, практически как дома, в отеле «Юниверсал Сити», куда он пришел с Майклом Китоном, Ким Бейсинджер и другими фигурами с «Уорнер Бразерс» для промо фильма. Он вырос в Бербанке, затем пережил разочаровывающее время, рисуя мультики на Диснее (Бертон: «Это стало скучным»). Этот миниатюрный,  похожий на эльфа южанин теперь достиг вершины кинобизнеса. Этот стройный художник, с прической в стиле ребенка с лондонской Карнаби Стрит и длинными зубами, как у мыши, выглядит, как еще один Тим, бессмертный игрок на юкелеле Крохотный Тим (хотя Бертон намного крохотнее). Перед каскадом групповых интервью, что наводнили его полдень, он согласился встретиться со мной, частично в знак благодарности за мою раннюю полную энтузиазма поддержку его «Большого приключения Пи-Ви».
«Это такое нервное время», - говорит Бертон, хотя он не показывает этого ничем, кроме разве что гротескных вспышек смеха. – «У меня никогда раньше не было ничего подобного, всех этих предремьерных спекуляций. Про этот фильм написано столько лжи. Я чувствую себя на параллельной планете».
Ситуация накалилась для студии задолго до завершения фильма. Поклонники Бэтмана, преданные готическим книгам комиксов 30-ых или манерному телесериалу 60-ых с Адамом Уэстом, стали поднимать пыль от оскорбления, когда на роль их героя был выбран Китон, настолько стильный  и настолько из 80-ых. Бертон считал, что под рукой должны были быть актеры, знакомые с Джорджем Паттоном и Омаром Брэдли.
«Моим единственным настоящим врагом было время», - говорит он. – «Этот проект плавал на поверхности годы, но у нас был всего лишь один год, чтобы сделать его с виртуального нуля. И он был закончен, вопреки слухам, как я намеревался. Никакие большие сцены не были вырезаны. Возможность делать его в Лондоне создала существенные отличия и позволила нам дистанцироваться от контроля – и для меня это было спасением жизни. Когда студия вкладывает такие деньги, она проявляет определенные нервный интерес. А ты бы не был обеспокоен? Ты знаешь, я считаю, что в этом хорошо то, что при всех расставленных ловушках фильм по-прежнему имеет свою личность, свой стиль. Я не хотел, чтобы его выбрили слой за слоем, делая все безопаснее и безопаснее, пока он не превратится в ничто».
Создавать фильм глазами – абсолютный чувственный дар Бертона, который уходит корнями в классические хоррор-фильмы «Юниверсал» и «RKO», которые он любил смотреть по телевидению ребенком. Эту привязанность он показал в своих фильмах «Франкнвини» (который Дисней сделал, но не выпустил – слишком странный, слишком мрачный) и «Винсент» (Бертон: «Это по-прежнему мой самый личный фильм»). Его первый полнометражный фильм, «Большое приключение Пи-Ви» был стильным, смешным, легкомысленным, шаловливым и  стал мгновенным толчком к тому, чтобы требовательные зрители взяли это в свое сердце.
Работая с дизайнером-асом Антоном Фёрстом, Бертон сделал «Бэтмана» триумфом мрачного, ритмичного индустриального стиля, с многоплановым теневым Готэм-Сити, выглядящим в духе Фрица Лэнга (или потенциального «Бэтман в Бразилии» от Терри Гиллиама). Конечно, этот подход не мог не вызвать брюзжания, как, например, в рецензии Ричарда Корлисса для «Тайм» под названием «Сердце «Бэтмана» потерялось в раскадровке Тима Бертона».
«Я на самом деле не люблю раскадровки», - кротко парирует Бертон. – «Ты можешь создавать идеи с их помощью, но когда ты приходишь на съемочную площадку, где свет и актеры, ты отбрасываешь большинство из этих идей. Фильмы рождаются, когда ты их снимаешь. Зачем изначально сковывать людей? Темнота имела важное значение в этом фильме с самого начала, еще когда сценарист Сэм Хэмм и я работали над сценарием. Бэтман живет по ночам, и мы хотели исследовать человека за ним, Брюса Уэйна, имеющего мрачное прошлое, которому он противостоит. Это история о первичных эмоциях. На съемочной площадке ничто не казалось сложным! Все погрузились в сценарий так, как мы хотели, и все оставалось веселым, хотя и изнурительным. Никаких личных войн, никаких творческих различий, никаких плохих вещей изнутри. Делать этот фильм было не сложнее, чем делать «Пи-Ви» или «Битлджус».
Вот что говорит Бертон о том, что его привлекло в «Бэтмане»: «Я любил экстремальные, драматические качества персонажей. Бэтман и Джокер – какая пара! Мне понравилась основа в духе «добро против зла», эта ночная сказка в духе «Призрака оперы». Я любил это ребенком и люблю до сих пор, хотя я не вишу вниз головой в моем чулане, читая комиксы о Бэтмане».
Некоторые бэтманьяки именно так и делают, поэтому они в свою очередь хотят подвесить Бертона и Китона вниз головой (заочно, разумеется). Возникло много споров, и Бертона, кажется, это одновременно и утомляет, и развлекает. «Я знал, что это будет ситуация, в которой ты никогда не окажешься в выигрыше. Есть эта орущая группа людей, которая ненавидит телесериал и считает его раковой опухолью на образе их обожаемого Бэтмана. С другой стороны есть большая группа, которая ничего кроме телесериала не видела и которая хочет бах-бах и юмор. Как удовлетворить обе группы? Никак. Ты просто наслаждаешься собственным видением истории, что и является единственным способом сделать хороший фильм».
Выбор Китона на роль Бэмана на экране кажется слишком светлым. Он полный, прочувствованный Брюс Уэйн. Джек Николсон сияет в роли Джокера, его рот скалится, как врата ада.
Бертон рассказывает: «Я хотел Майкла с самого начала. Я знал, что он сможет сделать это, после того, как поработал с ним на «Битлджусе». Есть что-то в его глазах – глубина чувства, даже если на лице маска. Ему и Джеку было комфортно вместе. Они нравятся друг другу, и это был красивый союз, крепкий с самого начала».
Бертон продолжает: «Опасность создания фильма по книге комиксов заключается в  том, что все становится слишком гладким и вульгарным. Знаешь, когда Уэйн думает «А сейчас я отомщу за смерть моих родителей!», а фильм просто иллюстрирует это. Майкл в роли Брюса Уэйна увел нас от этого упрощения, дал нам беспорядок, более глубокие вещи, но не то чтобы в стиле Ибсена. Он удивляет и он забавен, но это не карикатура и не манерность. Юмор не должен приходить ценой персонажа. Джек тоже не перегибает палку».
Есть отпадная сцена, в которой старый, ворчащий, шипящий Джек Паланс, босс мафии Джокера, выпускает весь палансовский арсенал на Николсона. Позже он убит, и Николсон делает отменную пародию на Паланса на протяжении 10 секунд. Я спрашиваю Бертона, было ли это сымпровизировано, и он покрывается румянцем: «Да, это чистейший Джек Николсон, делающий чистейшего Джека Паланса. Мы наняли Паланса, потому что в  противном случае мы не смогли бы ответить на вопрос «Кто может сыграть босса Джека Николсона?» Я имею в виду, что Паланс даже сейчас заставляет Николсона выглядеть ребенком. Джек – это Джек. Другого такого нет. Он зловещий и классный. Когда мы снимали сцену, в которой Паланс трясет Николсона, как тряпичную куклу, я умирал, глядя на это. Это было так смешно! Я могу точно сказать, что внутри Николсона что-то происходило, там крутились колеса. А затем это вылилось в чудесную словесную пародию. В этом он так хорош – он имеет персональные ресурсы юмора и энергии, поэтому даже самую безумную вещь он делает реальной и вдохновленной».
На роль молодого друга Бэтмана Робина никто не был выбран, потому что Робина в фильме нет. Бертон объясняет: «Мы не могли понять, как поместить Робина в структуру истории. Поскольку мы имело дело с дуэлью Бэтмана и Джокера, Робин казался неуместным. И потом, как ты поместишь сюда эти ярко-зеленые ботинки и желтый капюшон?»
Говоря о стиле фильма, для большинства зрителей кульминационная сцена покажется большим приветом сценам с башней из «Головокружения» Хичкока, «Горбуна из Нотр Дама» и даже из «Чужестранца» Орсона Уэллса. Бертон выражает интерес к этой идее, но статус кинофаната заставляет его вздрогнуть. «Я полагаю, что-то подобное там есть, - рассуждает он, - «но это совершенно подсознательно. На самом деле. Я не такой кинофанат, чтобы много знать о тех фильмах. Мне нравятся такие фильмы, как «Горбун» и «Красавица и чудовище», но я никогда не говорил Антону «Хей, а давай-ка сделаем ряд сцен из вот этого». Я не могу работать так, хотя люди думают, что я практикуюсь в этом. Это подсознательный процесс. Может быть, это 10-летний внутри меня показывается, но я не провоцирую его  сознательно. Фильмы так глубоко действуют на твой мозг, что я не могу сдерживать какие-то влияния и источники. Просто позволяй этому происходить креативно».
Сможет ли он выжить при этом медиамонстре, который атакует его новый крупнобюджетный фильм. Бертон имеет весьма смешанные чувства относительно назойливой рекламы и антирекламы, например, относительно красивого/уродливого Бэтмобиля в фильме (сделанного на основе Шевроле Импала 68 года). Он комментирует с безрадостной улыбкой: «Я часто спрашиваю себя: имеет ли сам фильм какое-то отношение к этому? Ты знаешь, Уорнеры ведь не стоят за этим Бэтмобилем, хотя это их работа – продавать подобные фильмы, этот чертов автомобиль. Это уже вышло из-под их контроля. Я думаю, это замечательный пиар, но в  конце концов ты начинаешь хотеть, чтобы люди сфокусировались на фильме. Ты боишься, что мерчендайз навредит фильму, заставит их рассматривать это, как устаревшие новости, еще до выхода фильма. К счастью, предпоказы успокоили».
Что касается его будущей карьеры, то он говорит, что еще один фильм о Пи-Ви маловероятен (слух о фильме «Большой Топовый Пи-Ви» режиссера Рэндала Кляйзера). Бертону предлагали сделать сиквел. «Я бы сделал его, если бы я не был так занят «Битлджусом». И я не хотел угодить в категорию «Мистер Режиссер Пи-Ви». Это огромное проклятье в этом бизнесе. Но мне нравится персонаж Пи-Ви, и я замечательно уживался с самим человеком, Полом Рубенсом. Он великолепен».
После периода отдыха Бертон надеется на следующее: «Сделать что-то менее масштабное, но сюрреалистичное и личное, ближе к моей короткометражке «Винсент». Я смог сделать эти большие фильмы по-своему, но я еще не сделал в кино то, что я больше всего хотел бы делать. Мне нравится думать, что лучшие фильмы Тима Бертона еще впереди».

источник
текст принадлежит ресурсам burtonland.ru и johnnytim.com, при использовании необходимо указывать источник.

Мне очень понравился этот кусок, где Тим вспоминает о Палансе. Годами позже он скажет, что Паланс был тем, кто сводил его с ума, заставляя трепетать от страха.
Это удивительно: читать, что есть на свете люди, заставляющие трепетать Бертона.
А вот, как он в начале 90-х рассказывает о Джеке Николсоне:

Тоже пытался трепетать, да Джек во время остановил))

Друг Тима, Глен Шадикс, накануне выхода фильма на экраны, дал ему, Бертону, переживавшему о своем проекте, о том, какие отзывы он получит, хороший совет:
"Помни, независимо от того, будет критический или похвальный отзыв, помни, что ты - художник".
Это очень верные слова. Как только художник начинает думать о том, чтобы понравится зрителю, он перестает быть художником.
Художник прежде его стремится показать свою душу, раскрыть то, что есть в нем, показать мир так, как он видит его. И это, разумеется, не может нравится всем.