ПОЛНЫЙ ПЕРЕВОД КНИГИ МАРКА СОЛСБЕРИ "МРАЧНЫЕ ТЕНИ: ВИЗУАЛЬНЫЙ СПУТНИК"

Благодарности

Книга посвящается Ричарду Д. Зануку (1934-2012)

Автор хотел бы выразить свою благодарность Тиму Бертону, Дереку Фрею, Ричарду Д. Зануку, Рику Хайнриксу за их потрясающее гостеприимство во время множества моих визитов в Коллинспорт; Саре Кларк за ее непревзойденные навыки гида; Холли и Лее за то, что сделали приключение гладким и веселым; Стивену Дьютерсу и Кристи Дембровски за их умение спорить со мной; Адаму Ньюэллу и «Титан Букс» за их зоркий глаз в мастерстве редактирования; моей Маме, за ее бесконечную любовь и поддержку; Калу МакКристалу за то, что дал попользоваться его бесценными DVD-дисками «Мрачных Теней». Слишком много, чьи преданность и креативность оживили этот мир, чтобы  смочь перечислить всех здесь.
Редактор и дизайнер хотели бы поблагодарить Дерека Фрея за то, что был гидом на протяжении всего процесса. Он был бесценным источником информации, отвечая на любой подброшенный вопрос, а также предлагая чертовски хорошие пласты информации. Есть некоторые другие люди, которые заслуживают нашей благодарности: Шарлот Пиддингтон, которая была нашей ключевой женщиной во всем, что касалось фильма, еще долго после того, как ее фактическая работа была окончена; Томми Кемплен, Джей Си Бонд и Барри Хемсли за предоставление кадров из фильма, в которых мы нуждались; Джим Пирсон, который щедро предоставил нам ассортимент фото из поместья Дена Кертиса; Джон Стенфорд и «Уорнер Бразерс» за то, что посылали нам «полароиды» и ключевые описания; Стивен Дьютерс, Бренда Беррисфорд, Кейт Бакли, Ники Инглиш, Тери и Тревора Моретц и Лесли Райс за одобрение материалов; и, наконец, Тим Бертон за его удивительное видение и за приглашение нас в его безумный мир.

Предисловие Джонни Деппа

«Ребенком я всегда был большим поклонником хоррор-фильмов и фильмов про монстров. «Франкенштейн», «Дракула», «Мумия», и так далее, и так далее. Я находил утешение в этих персонажах-аутсайдерах, которых блестяще воплощали Бела Лугоши, Борис Карлофф, Кристофер Ли, и так далее, и так далее. Одним из моих любимых героев всех времен является хамелеон Лон Чейни Старший.
В мои дни младшей школы я несся домой, чтобы успеть на «Мрачные Тени». В персонаже Барнабасе Коллинсе было чувство элегантности, которое околдовало меня. Еще один обитатель периферии, его присутствие было странным и призрачным. Я чувствовал себя, словно был под чарами. Специально для этого фильма это была идея проклятого джентльмена, запертого в коробке на парочку столетий, который вернулся назад в то время, когда был культ одинаковых вкусов и эстетика была в самой худшей стадии, что интриговало и заставляло смеяться меня и Тима наиболее всего. Возможности казались безграничными. Мы чувствовали, что это, вероятно, будет полный культурный шок – то, что могут предложить богато украшенная пуританская природа Америки конца 18 века и эпоха правления фаст-фуда, надутых машин и хоккейного радио, любопытных моделей одежды, сов из макраме и всего прочего из начала 70-ых. Мы использовали все это как наш трамплин, как наши обои. Идеальный фон для истории о потерянной любви, ведьмах, проклятьях и сверхъестественных вендеттах.
В плане развития фильма с Тимом, то без вопросов: большинство из того, что мы поместили в фильм, мы сделали вместе. Предложение Тима взять Сета Греема-Смита было чистым совершенством. Он точно понимал, куда мы шли, мгновенно. Сотрудничество было абсурдистской фантазией с хихиканьем. Каждое утро, каждый вечер мы сидели и оттачивали, создавали и пересоздавали работу на следующую неделю.
Оживить героев всей моей жизни было сложной задачей, определенно, но я чувствовал, что это стоит того; и те холсты, что предоставлял Тим, со всеми их волшебными цветами, а также невероятно талантливые и изобретательные актеры и команда фильма сделали мечту более особенной».

Джонни Депп.

Вступление Тима Бертона

«Мрачные Тени» были странным культурным феноменом. Мчаться домой со школы, чтобы смотреть эту странную готическую мыльную оперу по телевизору каждый полдень было очень запоминающимся опытом для меня (это также сделало меня паршивым учеником, потому что я избегал делать мои домашние задания).
Джонни упомянул о возможности сделать «Мрачные Тени» много лет назад. Я могу сказать, что стремление сыграть Барнабаса было очень глубоко в его сердце. Также это предоставило мне возможность облить его кровью, водой и блевотиной.
Я хочу поблагодарить удивительный актерский состав. Каждый из них уловил уникальный дух фильма. Они – Мрачные Тени (нравится им это или нет)!
Конечно же, ничто из этого не стало бы возможным без команды фильма, которые так усердно работали для того, чтобы уловить необычную смесь готики и начала 70-ых. Это сложно передать, но они создали это так красиво.
И спасибо всем вам, зрители, за заинтересованность в том, чтобы увидеть еще больше мира «Мрачных Теней». Эти фото и арты помогают показать затраченное время, множество деталей и смешные моменты, которые являются частью процесса создания фильма. Надеюсь, вы насладитесь».

Тим Бертон.

ИСТОРИЯ

«Мрачные Тени» дебютировали на американском телевидении 27 июня 1966 года. Созданный Деном Кертисом, сериал разбил шаблоны дневного телевидения и встряхнул статус-кво телесериалов уникальной смесью готической романтики, мелодрамы и мистики. В то время, как дневные телесериалы преимущественно включали романы между мужественными докторами и симпатичными медсестрами, появился дневной сериал, включающий вампиров, оборотней и призраков, также не забудем упомянуть редкие вставки пиратов и путешествий во времени.
«Это была очень необычная вещь, сверхъестественная мыльная опера днем», - вспоминает Тим  Бертон, который, как и многие дети его поколения, мчался домой со школы, чтобы смотреть странную историю семьи Коллинсов, которая жила в пугающем большом поместье в рыбацкой деревне Коллинспорт штата Мэн. «У этого был такой странный тон, как странный сон, словно ночной кошмар днем. Это касалось скорее странного тона, чем самого сериала. Это как смотреть фильм Эда Вуда каждый день».
«Было что-то в музыке, в медленной походке и серьезности подхода актеров», - продолжает Бертон,  – «что и придало этому уникальное качество. Сериал был серьезным, но в то же самое время я находил его своего рода смешным. Но он не предполагался смешным. Это также было первой вещью в современную эпоху, когда перемешали ведьм, призраков, вампиров в одном производстве, было необычно видеть такую смесь, особенно не телевидении, днем.  В этом было много странных элементов, смешанных в одно варево».
Изначально оцененный молодыми домохозяйками, сериал «Мрачные Тени» не стал мгновенным хитом с постоянной публикой. Но в апреле 1967 году Кертис представил персонаж, который, как предполагалось, внесет искру, в котором нуждалось шоу. Сыгранный канадским актером Джонатаном Фридом, Барнабас дебютировал в 202-ом эпизоде. Сомневающийся вампир, который возвращается в свое семейное поместье Коллинвуд спустя два века погребения в гробу, кровопийца Фрида изначально предполагался как второстепенный персонаж, но рейтинги подскочили столь высоко с его появлением, что его присутствие породило полностью новую секцию зрителей. Барнабас был вписан в шоу и вскоре стал определяющим  для «Мрачных Теней».
В эпоху, предшествующую домашнему видео, «Мрачные Тени» стали  тем, что преданными поклонниками смотрелось в обязательном порядке в назначенное время. «Я смотрел его  с религиозным чувством», - вспоминает Депп, у которого схожие воспоминания о беге пулей домо й со школы, чтобы смотреть его. – «Определенно, не было ничего похожего на готическую мыльную оперу, в которой были вампиры, оборотни и призраки. Поэтому когда я попал в плен «Мрачных Теней» -  ты не выберешься уже. Я любил это. Я был одержим Барнабасом Коллинсом до такой степени, что покупал постеры и журналы и комиксы «Мрачные Тени». У него был такой правильный, элегантный подход к вещам».
Задолго до того, как телевизионный Ангел или Эдвард из «Сумерек» заполонили рынок печальных кровопийц, Барнабас  Коллинс стал первым самоненавидящим, снедаемым виной, мучимым вампиром. «Он был крышесносным персонажем», - говорит писатель/сценарист Сэт Грем-Смит. – «Если ты думаешь о Дракуле и всех других вампирах главных ролей до Барнабаса, то это был только типаж «Я хочу высосать твою кровь!» У них не было вины за жизнь, что они ведут.  И вот появляется этот сложный, сомневающийся вампир, который глубоко предан благу семьи, попавший в затруднительное положение,  глубоко ненавидящий себя за то, что он кровопийца».
«Мне нравилось, что он сомневающийся вампир», - говорит Бертон. – «Это была новая территория, это было интересно.  Мне нравится тот факт, что в нем есть эти стороны, его трагическая, поэтичная манера говорить. В этом было что-то очень привлекательное. Это говорило со мной. Это был персонаж, с которым я мог идентифицировать себя».
Еще одним грандиозным поклонником «Мрачных Теней» была лауреат Оскара актриса Мишелль Пфайффер, которая снималась в главной роли в фильме Бертона «Бэтман Возвращается». «Я была одержима», - признается она. – « Это был первый вампирский телесериал на телевидении, и он был своего рода сексуальным также. Я не уверена, что моя мама знала, что  на самом деле  думать о нем. Она, вероятно, разрешала его, потому что он шел днем. Я чувствовала себя не в опасности, когда смотрела его, но у меня всегда было чувство, словно я каким-то образом нарушаю правила, глядя его. И иногда он был пугающим. Он был на самом деле своего рода ужасающим».
Канал ABC, который показывал «Мрачные Тени», изначально пытался отговорить создателя Кертиса от введения сверхъестественных элементов в дневную мыльную оперу. «Но его собственные дети сказали ему, что будет хорошей идеей ввести пугающие штуки», - вспоминает Кетрин Ли Скотт, которая играла в сериале 4 роли, включая потерянную любовь   Барнабаса Жозетт Дюпре. «Как только пришел Джонатан и мы снимали, может быть, две недели, появилась толпа детей, которые приходили к переднему входу и просили автографы. Через месяц толпа стала огромной. Выбраться из студии, чтобы попасть домой, стало невозможным».
«Мрачные Тени» шли пять лет, насчитали 1225 серий и два широкоэкранных фильма, «Дом Мрачных Теней» и «Ночь Мрачных Теней», последняя серия была показана 2 апреля 1971 года. Сериал отказывался умирать, позже обретя новую жизнь на домашнем видео. В 1991 году появилось непродолжительное оживление сериала на телевидении в прайм-тайм на канале NBC с английским актером Беном Кроссом в роли Барнабаса. Но создатель Кертис и его партнер продюсер Девид Кеннеди всегда хотели воскресить «Мрачные Тени» на большом экране, и в 2000 году обратились к Деппу с идеей того, чтобы он сыграл Барнабаса в полнометражном фильме. В то время актер был занят несколькими кинопроектами и не мог согласиться. Кертис умер в 2006 году, а вскоре после этого выпускающая кинокомпания Деппа «Инфинитум Нихил» присоединилась к Кеннеди и «Поместью Кертиса», чтобы выпустить фильм «Мрачные Тени» - с Деппом в главной роли. «Если бы Ден Кертис увидел меня в роли Барнабаса, для меня было бы честью, что я играю Барнабаса», - отмечает Депп. – «Очевидно, что единственным человеком, о котором я подумал, который смог бы осуществить это, был Тим».
Депп впервые работал с Бертоном на фильме «Эдвард Руки-ножницы» в 1989 году, сыграв Эдварда с руками-лезвиями в одноименном фильме. С тех пор Депп стал регулярно трансформировать себя, чтобы апробировать  бренд  Бертона, состоящий из чудаков и аутсайдеров, будь это режиссер-трансвестит Эд Вуд, Вилли Вонка из «Чарли и шоколадной фабрики», нервный детектив Икабод Крейн из «Сонной лощины» или отравленный ртутью Безумный Шляпник из «Алисы в Стране чудес».  Это произошло, когда они снимали кровавую адаптацию Бертоном мюзикла Стивена Сондхейма «Суини Тодд» в 2007 году на английской студии Пайнвуд, когда у Деппа возникла идея, чтобы он режессировал «Мрачные Тени».
«Это был один из наших моментов импровизаций», - вспоминает Депп. – «Мы стояли, разговаривали и смеялись, как мы обычно делаем, и я сказал что-то вроде: «Мужик, мы должны сделать вампирский фильм вместе, как «Носферату», настоящий вампирский фильм, где вампир выглядит как вампир». Потом мне в голову влетело – «Мрачные Тени». Мы начали говорить о том, как сильно мы любили его, об абсурдности того периода в совокупности  с готической природой и 200-летним вампиром, выброшенным из времени. Мы смеялись над этим, потому что это делали при таком маленьком бюджете. Это был как фильм Эда Вуда: стены двигаются, мужи садятся на носы людей, чужие тени и плохое движение камеры. И сразу после этого мы были на полном пути вперед!»
«Я сразу смог увидеть, что у него была страсть к этому и он по-настоящему хотел сделать это», - говорит Бертон. – Это было чем-то очень близким ему, тем, что вдохновляло его. Это томилось  внутри него долгое время.  Он всегда помещает себя на 100 процентов  в персонаж, но я был так взволнован увидеть, каким будет этот. Всякий раз, когда мы копаемся в хоррор-жанре, это весело».
Перенося «Мрачные Тени» на большой экран, Бертон стремился сохранить дух сериала, но осознанный перевод на экран этого мелодраматического тона мыльной оперы собирался быть сложным. «Это сложная вещь – пытаться ухватить это. Это не та вещь, для которой можно сделать ремейк – там было более 1200 серий и такой неуловимый тон. Я делал вещи, про которые вы можете сказать, что это ремейк, но я никогда не рассматривал их  таким образом, потому что там нечего было ПЕРЕделывать. Честно говоря,  это было скорее извращенной задачей – пытаться ухватить что-то настолько неопределенное. Нас вдохновлял сериал. Я имею в виду, что если большинство людей посмотрит его сейчас, то они подумают, что это очень плохая мыльная опера. Мы должны были ухватить дух такой неуловимой вещи, как то, почему ты любишь что-то».
Для Бертона сериал всегда был про семью. «Когда ты думаешь обо всем сериале в целом, об этих сюжетных линиях и персонажах, то это довольно-таки приводит тебя в растерянность», - отмечает он. – «В конце там все кипит в попытках ухватить дух странной динамики, которая есть в каждой семье. Бедны они или богаты или сверхъестественны, всегда есть определенная внутренняя динамика. Это и была та вещь, которая интересовала меня, - эксплуатация и мелодрамы в семье».
Сложная задача по адаптации «Мрачных Теней» для двухчасового фильма изначально пала на плечи сценариста Джона Огаста, который сотрудничал с Бертоном на фильмах «Большая Рыба», «Чарли и шоколадная фабрика», «Труп невесты» и «Франкенвини».  «Я пошел по пути «Крестного отца» и на самом деле синтезировал множество сюжетных линий в этом, так что это был очень, очень насыщенный сценарий с попыткой полностью отразить тот опыт, что был в «Мрачных тенях», - вспоминает Огаст. – «Мои «Мрачные тени» были о на самом деле чокнутой семейке из Мэна, и потом появляется вампир. Это была большая семейная-драма-тире-вампирский-эпос, большая готическая романтическая костюмная история 1970 года. Я был счастлив с этим сценарием, и я думаю, что все были счастливы по-настоящему, когда мы впервые получили сценарий».
Планировалось начать снимать «Мрачные Тени» во время постпродукции «Алисы в Стране чудес», но широкий спектр визуальных эффектов требовал индивидуального внимания Бертона, так что идея была в итоге отправлена на свалку.
Когда Депп отправился в плавание для приключений в четвертой части «Пиратов Карибского моря»,  засилие вампирских фильмов и телесериалов высосало жизнь из сценария Огаста. «Когда я писал его, «Сумерки» не вышли, «Истинная кровь» не вышла», - говорит он. – «Было чувство, что мы слишком опоздали делать большую готическую вампирскую мелодраму, которой сценарий стал. «Тут есть смешная хрень, что если мы пойдем в смешном направлении?» И они пошли в этом направлении».
«Когда имеешь дело с «Мрачными Тенями», то даже если ты пытаешься сделать это серьезно, ты не можешь удержаться и не получить юмор», - говорит Бертон. – «В семьях всегда трагедии, но это юмористическая  сторона всех трагедий и динамик в семьях, это смешно и грустно одновременно. Поэтому [сценарий Джона] имел определенный путь, по которому мы не очень-то пошли».
«Будучи честным по отношению к Джону, Тиму и самому себе, скажу, что это было на зародышевой стадии на самом деле», - говорит Депп об этапе развития проекта. – «Тим и я, хоть и имели специфический тон, по-прежнему продолжали работать над плюсами и минусами различных оттенков персонажей и сложностями идеи истории  дисфункциональной семьи и строили это одновременно с трагической любовной историей».
Они начали заново, завербовав Сэта Грема-Смита писать новый сценарий (Огаст получил обозначение  «история» в финальных титрах). Грем-Смит недавно адаптировал свой роман-бестселлер, историческое месиво «Авраам Линкольн: Охотник на вампиров», который продюсировал Бертон. «Тим пришел с идеей Сета», - говорит Депп. – «Я прочел книгу и сказал: «Абсолютно! Этот парень понимает это!»
Грем-Смит еще не родился, когда «Мрачные Тени» впервые показали по телевидению, но был знаком с этим косвенно, потому что его мать была поклонницей сериала. «У меня есть четкое воспоминание, как она смотрела его в повторах, когда я был ребенком. Но что я особенно хорошо помню, так это то, как мама описывала Барнабаса Коллинса как сомневающегося вампира, и что это так интересно, уникально, ново. Он был вампиром, которому не нравилось быть вампиром, он осознавал происходящее и не был горд тем, что сделал».
Первой задачей молодого сценариста было поместить себя в мир «Мрачных Теней». «Я исследовал сериал настолько хорошо, насколько смог, углубляясь с обширные сюжетные ходы, ключевые имена, места, даты, фигуры. Я прочел работу Джона, и в ней были некоторые по-настоящему фантастические описания, некоторые его строки были слишком остроумными, чтобы расстаться с ними, поэтому я их сохранил, а потом стал писать совершенно новую историю. Это делалось в сотрудничестве с Тимом и Джонни. Я начал встречаться с ними обоими вместе на ранних стадиях процесса, убеждаясь, что направление, которое я взял, является тем направлением, в котором они хотят идти. Моя работа заключалась в том, чтобы добавить в историю юмор. У них у обоих злое, мрачное чувство юмора, на них было оказано одинаковое влияние в плане кино и искусства, и они оба очень волнительные. Когда ты сидишь с ними, говоря об идеях, они подпрыгивают со стульев и начинают что-то изображать. Их энтузиазм заразного характера».
«Это было как джазовые сессии», - вспоминает Депп о тех встречах на ранней стадии сценария. – «Тим делает вступление, это питает меня, и потом это питает Сэта. Идеи начали нагромождаться. Сэт делал эти невероятные заметки, и все происходило по-настоящему быстро, потому что Тим и я наконец-то прибыли в то, где нам необходимо было оказаться, в плане фильма, в плане истории, в плане персонажей».
Для начала Грем-Смит написал основанных на этих сессиях мозгового штурма 14-страничный детализированный эскиз сценария с примерами диалогов и каждой части, после чего приступил к написанию сценария. «Это такой редкий случай, когда сценарист знает, для кого конкретно пишет. Я знал, что пишу для Джонни, я знал, что пишу для Тима, я обсуждал с ними тон фильма и то, как именно Джонни хочет играть Барнабаса - это очень благодетельный персонаж, он практически как ребенок, это человек, выброшенный из времени, его внутренний мир очень серьезен и очень стар - это было даром. Я смог, как портной, подогнать под Джонни те вещи, которые он делает экстраординарно хорошо. Он гениален в тонком юморе. Он может пошутить взглядом, паузой, а в данном случае – старомодным словом или фразой. Признаюсь откровенно, большинство фраз в сценарии пришло из тех встреч, когда мы были вместе. Он бросается старомодными оскорблениями: «Ты, лживая потаскуха!», а когда впервые ступает на асфальт, говорит: «Боже, какая любопытная почва!» Все это пришло из тех моментов, когда Джонни играл с Тимом и со мной, и для меня это экстраординарный опыт».
«Одной из вещей, которые принес Сэт, был поиск голоса Барнабаса», - говорит Бертон. – «В плане того, что кто-то был закрыт в коробке на 200 лет, и как он будет видеть или не видеть какие-то вещи, как он будет говорить, как он на самом деле не будет подходить всему этому- в плане речи».
Помимо множества сотрудничеств, «Мрачные Тени» отметили первый раз, когда Бертон и Депп «развили что-то с самого начала вместе», по словам Деппа. «Он всегда был невероятен в плане сотрудничества, в плане персонажа и в плане истории, но на этот раз мы были в проекте вместе с первого дня. Это замечательный опыт – Тим приходит в трейлер каждое утро и мы обсуждаем работу дня. Если что-то казалось странным в плане сцены, мы ее меняли. То же самое мы делали в конце дня с работой на следующий день. Быть так близко к Тиму внутри истории, в плане не только моего персонажа, но и остальных персонажей, было настоящим наслаждением».
«Тим давал мне больше, чем замечания о тоне», - признается Грем-Смит. – «У него в голове вспыхивает образ и он говорит: «Разработай-ка вот это, если можешь». Неудивительно, что он достигает вещи очень визуальным способом. В то время, как Джонни очень глубоко погружается в контекст того, что он делает как актер. Он присылал мне страницы и страницы напечатанных на машинке мыслей. Некоторые гласили: «Мне нравится то, что ты сделал здесь». Некоторые были: «Я не уверен насчет этого». Были такие: «А что если?» И большинство из этих «а что если?» в итоге попали в фильм.
Оба, Бертон и Депп, чувствовали, что юмор был важным элементом их «Мрачных теней». «Это был единственный реальный подход для этого, это должно было быть загружено юмором», - говорит Депп. – «Я не уверен, что это было намерением Дена Кертиса, но его партнер Девид Кеннеди был очень счастлив от всего, что мы делали. На самом деле, дочери Кертиса приходили  и мы получили их одобрение. Потому, что та версия «Мрачных Теней» была сделана, несмотря на трудности, что у них были,  настало время вывести это на новый уровень, взяв то, что делали они, и преувеличив эту вселенную,  преувеличив реальность вещей, преувеличив драматический подход.  Это НЕ оригинальный сериал. Там есть дани уважения оригиналу, и это делалось с огромным уважением к оригиналу и Дену Кертису, потому что вы не найдете более рьяных фанатов сериала, чем я, Мишелль и Тим».
«Одним из первых заключений, к которым мы пришли, было то, что нам не следует бояться быть смешными», - говорит Грем-Смит. – «Мы хотели, чтобы в фильме была манерность, которая была в оригинальном сериале, но не хотели зайти так далеко, чтобы это стало пародией. Мы хотели быть уверенными в том, что в дополнение к юмору будет зрительская заинтересованность. Есть по-настоящему пугающие моменты. Есть моменты настоящей драмы. Есть моменты сильного сострадания и даже слез. Мы решили, что поскольку семейная история была достаточно сильной, то нужно оставлять пространство для того, чтобы быть смешным, и дать зрителям возможность посмеяться».
Большая часть юмора фильма исходит от Барнабаса, человека  из другого времени. Сердцеед 18 века проклят злобной ведьмой, которая превратила его в вампира, а затем похоронила в гробу почти на 200 лет. Когда он наконец освобожден в 1972 году, время заметно отличается от того, которое он оставил позади: социально, политически, культурно, сексуально и эстетически. «Это был странный переходный период в истории Америки и мира», - говорит Грем-Смит. – «Все еще был Вьетнам. Никсон шел на перевыборы, но еще не случится Уотергейтский скандал,  так что не было никакого оптимистического духа в политике.  Хиппи умирают от вина и эра диско в разгаре. Поэтому когда Барнабас сидит с хиппи, они говорят: «Мы – реликты, мужик!» Барнабас идентифицирует себя с идеей того, что он реликт или аутсайдер. Конечно же, он убивает всех хиппи. Но не будем его судить. Человеку нужна еда».
«Эта идея очень элегантного мужчины из 18 века, которого прокляли и заперли на 200 лет и который возвращается в 1972 году – возможно, в самый худший период с эстетической точки зрения за всю человеческую историю, когда люди допускали все, от украшений из макраме до резинового винограда и лава-ламп -  породило множество идей», - говорит Депп. – «Мы подумали, что благодаря этому вампиру мы получим глаза, которых не было тогда у нас, глаза, которые способны видеть абсурдность всех тех вещей».
Это был нелегкий, странный период. Это время, которое было странным тогда и осталось странным сейчас», - соглашается Бертон. – «Полагаю, так можно сказать про любую эру, но та была странной и осталась странной для меня. В то время все было в переходном состоянии.  Музыка, война, все менялось, и так же чувствует себя Барнабас, будучи человеком вне места, это казалось правильным для меня, словно странный пузырь.  Вместо того, чтобы показать это в современное время, это был способом сделать так, чтобы зрители увидели вещи так же, как видит их Барнабас. Это было чувство, а не интеллектуальное решение».
Бертон стремится найти личную связь с главными персонажами в каждом фильме, способ идентифицировать себя с ними. «Ты всегда пытаешься найти эти личные вещи, за которые ты держишься». Он был подростком в 1972 году и вспоминает это время без симпатии. «Я чувствовал себя очень изолированным и погруженным в мой собственный мир. Частично сериал нравился мне именно потому, потому что ты чувствуешь себя чудаком, уродом. А потом ты идешь домой и смотришь это и каким-то образом соединяешься с этим.  Я думаю, именно поэтому большинство детей, которые смотрели его, относились к типажу аутсайдеров».
«В этом фильме больше Тима, чем в других его фильмах», - настаивает Депп. – «Идти по миру и смотреть на все как на полностью причудливое, но для всех остальных это совершенно нормальное – это Тим».
Бертон обнаружил исследование периода «Мрачных Теней» «расстраивающим и тревожным». Бертон: «Возвращаться назад и смотреть на модели того периода, слушать музыку и читать журналы того периода сделало меня физически больным. Возвращаться в то время, когда ты меняешься из ребенка в подростка и твое тело меняется. Когда это происходило в 70-ых, это было очень неприятно и странно. У меня были флешбеки – я лежу в постели с пневмонией, с лихорадкой и слушаю AM-радио целый день».
Вдохновение иного рода пришло из серии хоррор-фильмов 70-ых, среди которых низкобюджетные фильмы для негров. «Кричи, Блакула, кричи», хаммеровский «Дракула А.Д.» 1972 года. «Там есть рок, там есть музыка», - говорит Бертон о снятом в Лондоне вампирском фильме, исполнитель главной роли в котором, Кристофер Ли, - любимый актер режиссера, и он имеет камео в «Мрачных Тенях». В частности,  «Легенда Дома Ада» -  еще один английский хоррор-фильм режиссера Джона Хога с Памелой Франклин и Родди МакДауэллом в главных ролях. «В  нем такой замечательный тон, и звук, и тема. В нем есть серьезность и пугающее, что я люблю. Также я был заинтересован в исследовании того, насколько мода 70-ых и готическая мода были схожи. Предполагалось, что это не так, но на самом деле это было так. Я нашел что-то довольно интересное в хиппи, вампирах и готическом хорроре 70-ых, что казалось правильным вместе».
Съемки «Мрачных Теней» начались 18 мая 2011 года на Пайнвуде по руководством творческой командой Бертона, включая некоторых давних сотрудников, среди которых Ричард Занук, который продюсировал каждый фильм Бертона начиная с «Планеты обезьян», художник-постановщик Рик Хайнрикс, который был коллегой Бертона на Диснее в конце 70-ых и позже выиграл Оскар за «Сонную лощину», редактор и исполнительный продюсер Крис Лебензон, лауреат Оскара за работу в «Алисе в Стране чудес» дизайнер костюмов Колин Этвуд и композитор Денни Элфман, который писал музыку к каждому фильму Бертона, кроме «Эда Вуда» и «Суини Тодда». Перед камерой  к Джонни Деппу и Мишелль Пфайффер присоединился эклектический состав актеров, среди которых Хелена Бонем Картер, Ева Грин, Белла Хиткот, Джеки Эрл Хейли и Джонни Ли Миллер. «Каждый в этом фильме был для меня человек Мрачные Тени, нравится им это или нет», - говорит Бертон. – «Сьюзи Фиггс, режиссер кастинга, приводила всех этих замечательных актеров, а я говорил: «Это не человек Мрачные Тени». Яне мог облечь это в слова, это было ощущение – этот человек  - да, а этот – нет.  Они могли быть хорошими актерами, но в определенных людях было что-то, что делало их более Мрачными Тенями».

Глава 1: Актерский состав

Прямо перед началом съемок Тим Бертон собрал весь свой главный актерский состав вместе для фотосессии, в которой они воссоздали культовое фото актерского состава оригинального сериала, стоя в фойе Поместья Коллинвуд. «У нас не было репетиций, потому что мы не могли собрать всех актеров вместе в одно и то же время», рассказывает он. – «Поэтому к нам все пришли, надели костюмы,  и мы воссоздали то фото. Это было в целом как репетиция. Все актеры могли видеть друг друга и получить энергию друг от друга. Примерно за 30 секунд люди нашли своих персонажей, что было по-настоящему здорово».
«Семья Коллинсов странная», - говорит Мишелль Пфайффер, которая играет матриарха Элизабет Коллинс Стоддард. – «Это та самая семья, о которой все в окрестностях говорят, что она странная, и это очень мягко сказано. Но они понятия не имеют, насколько мы все странные. На самом деле, я не думаю, что кто-то из нас понимает, насколько мы все странные. Сохранять лицо-очень важно для моего персонажа, она очень гордая и очень защищает имя семьи».

Джонни Депп – Барнабас Коллинс

«Где бы я ни искал для персонажа, что бы я ни искал для персонажа, как бы я ни отклонялся от точки зрения на него с того угла, как сделал его Джонатан Фрид в сериале, я продолжал возвращаться к Джонатану Фриду», - отзывается Джонни Депп. – «Он сделал что-то по-настоящему красивое с этим персонажем.  Поэтому мой Барнабас основан на Барнабасе Джонатана Фрида с несколькими, может быть, вброшенными ингредиентами и слегка более цветистым языком, немного более вокальным стилем в плане  произношения, почти как Ричард Бертон в том смысле, что  он окутывает себя собственными словами. Есть удивительная запись -  Ричард Бертон читает «Под молочным деревом» Дилана Томаса, которую я раньше часто слушал для того, чтобы получилось заснуть, потому что в его голосе была такая элегантность, такая сила. Поэтому я одолжил у него это. И также немного Джона Гилгуда. Гилгуд, читающий Шекспира».
«С первой секунды Тим и я согласились, что Джонатан Фрид сделал так много все эти годы назад, что мы должны уважать это и использовать это в наших основах для Барнабаса», - говорит Джонни Депп. – «Мы говорили о различных внешних видах и различных прическах, а закончили тем, чем Барнабас был в сериале, устроив таким образом некотором смысле трибьют тому внешнему виду», - говорит Тим Бертон. – «Было что-то в этой странной прическе, и в голосе, и в этой своего рода шекспирщине, в романтической речи, что делало персонаж уникальным. Опять же, это было одной из причин хотеть сделать это, попытаться ухватить этого сомневающегося вампира».
Художник по гриму Джоэл Харлоу был ответственным за физическое перевоплощение Деппа в Барнабаса, работая тесно с актером и Бертоном, чтобы создать нездешний вид персонажа. «У нас было 9 разных тестов грима. 9 разных тестов этих щек, носа, ушей, лба», - вспоминает Харлоу. – «Однажды у нас был накладной подбородок, были разные парики. Джонни очень полон энтузиазма, когда наступают тесты. Он был адвокатом, выступающим за то, чтобы было как можно больше версий, просто чтобы посмотреть, что получится».
Депп говорит: «Тим четко чувствовал, что вампир должен выглядеть как вампир. К чему мы все стремились, так это к классическому внешнему виду монстра, к чему-то, что ты увидел бы на обложке «Известных монстров  Филмланда», и это мы и получили. Мы пробовали разные вещи изначально, танцуя вокруг идеи того, насколько истощенным он был, как его смерть повлияла на его бледность.  Поэтому мы прошли через несколько тестов, пытаясь сделать это правильно, потому что это должно было быть совершенством».
Во время съемок Мишелль Пфайффер и Джонни Депп пересматривали старые серии сериала. «Я, определенно, много получил от этого в плане персонажа и в плане тона», - говорит Депп. – «Иногда я засыпал под эпизоды, особенно когда был Барнабас, чтобы зафиксировать это и чтобы это впиталось в мой мозг для съемок на следующее утро». Пфайффер смотрела эпизоды на DVD в трейлере во время наложения грима. «Это были самые забавные подготовки к съемкам, что у меня когда-либо были», - говорит она. – «У меня были вопросы относительно моего персонажа, и кое-какие ответы я смогла получить, глядя сериал. Мы на самом деле стали одержимыми просмотром сериала и посылали  наши любимые фрагменты на съемочную площадку».

Мишелль Пфайффер – Элизабет Стоддард

Когда Мишелль Пфайффер прочла, что Бертон собирается делать «Мрачные Тени», она позвонила ему, попросив роль. «Я так разволновалась, что сделала то, чего никогда не делаю», - вспоминает она. – «Я фактически стала умолять о роли.  На тот момент не было сценария –Тим и Джонни только были вовлечены – и я сказала: «Я не знаю, есть ли что-то подходящее для меня в этом, но я хочу, чтобы ты знал, что я огромная фанатка этого сериала».  Мне было так неудобно делать это, но я знала, что буду попрекать себя, если не сделаю это, потому что я знаю, как это бывает: люди уже получили роль, а ты даже не успел узнать об этом. Поэтому я на самом деле вынуждена была сделать это». Эти двое в последний раз работали вместе на фильме «Бэтман Возвращается» в 1992 году. «Ее Женщина-кошка была одной из самых любимых ролей из всех, с которыми я работал», - отмечает Бертон. – «Она была такой впечатляющей в этой роли, она позволяла живой птице вылетать из ее рта, щелкала хлыстом на высоких каблуках».
«Она – глава этой могущественной семьи во время трудных для них времен», - говорит Бертон об Элизабет Пфайффер. – «Так со многими семьями, это весьма герметически замкнутый мир. Они редко выходят куда-то.  Скажем так, они живут в собственном мире. И даже хотя это сверхъестественная история семьи, она, вероятно, самая здравомыслящая из всех.  И у нее свои эксцентричности. Она любит устраивать драматические появления на верхушке лестницы. Это, вероятно, ее любимое место в доме».

Хелена Бонем Картер – Доктор Джулия Хоффман

«Когда я смотрю оригинальный сериал, то есть что-то в актрисе  [которая играет Доктора Хоффман], что напоминает мне Хелену», - говорит Бертон. – «Хелена чуточку младше, чем та, но определенный внешний вид казался мне очень схожим. Она хороша. Она всегда хороша. Я не знаю, насколько польщена она была, когда ей предложили роль стареющей алкоголички психиатра, но кто-то же должен сделать это, правильно? Меня беспокоила единственная вещь… Я вижу, как она готовится к роли, и поэтому я немного волновался относительно того, что несколько месяцев нужно будет  жить с алкоголиком, но она на этот раз не зашла так уж далеко. К счастью».
Ее наняли успокоить Девида, самого младшего члена семьи Коллинсов, после безвременной кончины его матери. Психиатр Джулия Хоффман должна была остаться только на месяц, но в итоге стала постоянным жителем поместья, где у нее неограниченный доступ к алкоголю. «Она дошла до точки злоупотребления гостеприимством, может быть», - говорит Бонем Картер. – «И вот в доме появляется по-настоящему любопытный персонаж, Барнабас, так называемый дальний родственник. Доктор Хоффман хвастается тем,что видит людей насквозь. Она мгновенно начинает подозревать, довольно заслуженно, что он не тот, за кого себя выдает. Отчаянно пытаясь оставаться молодой, она видит в Барнабасе средство добиться этой цели».

Ева Грин – Анжелик Бушар

Бывшая служанка и некогда любовница Барнабаса, Анжелик знает, как выражать недовольство. Когда Барнабас предпочитает ее Жозетт, она убивает его возлюбленную, превращает его в вампира и запирает его в гробу почти на 200 лет. «Она немного куку», - говорит Грин. – «Она безумно влюблена в Барнабаса. Но он разбивает ее сердце. В ней все преувеличено – ее боль, ее желание, ее месть. Это экстраординарный персонаж, но я не рассматриваю ее непременно как зло. Когда Барнабас возвращается, это слишком для Анжелик. Она на вершине своей власти, но по-прежнему очень уязвима. Потому что Барнабас – ее слабое место. Она убеждена, что он любит ее так же сильно, как она его, но не признается в этом. Она хочет владеть им, обладать каждой его клеточкой. Бертон говорит: «Барнабас отверг ее с презрением, и она никак не может забыть это. У нас у всех были такие отношения, когда сложно отпустить, а у нее это экстремально».
Заперев Барнабаса, Анжелик превращает себя из темноволосой служанки в мощную блондинку бизнеследи, она руководит консервным заводом «Бухта Ангела». Грин говорит: «Ее все обожают. Она как королева. Тим хотел, чтобы она выглядела как «американская мечта». В ней все совершенно. Слишком совершенно. Совершенный макияж, красные губы, платиновые волосы. Она очень гламурная и утонченная».
«Она правит железным кулаком и бархатной перчаткой», - объясняет сценарист Сэт Грем-Смит. – «На поверхности общества – она леди, которая пьет чай с другими леди города, ее больше всех обожают, она самая любимая фигура в Коллинспорте. А внутри она ведьма с железным кулаком, которая правит страхом и угрозами, порой убийством. Она не побоится сделать что угодно, что повысит ее бизнес».
«Анжелик – довольно сильная ведьма. У нее припасено много трюков, и как ведьма она весьма успешна», - говорит Бертон. – «Я думаю, что Ева, возможно, ведьма. Она, вероятно, не хочет, чтобы кто-то об этом знал. Она была первым человеком, о котором я подумал для этой роли, и я был счастлив оттого, что она привнесла так много. У нее были замечательные идеи, было по-настоящему весельем работать с ней и получать сюрпризы от нее каждый день». Депп добавляет: «Одной из самых первых вещей, что Тим сказал мне про Еву, было то,  что она – каким-то образом ведьма, но он сказал это не в ужасающем ключе, а в том ключе, что в ней есть это гребано сверхъестественное качество. Словно она немного парит над землей».

Хлоя Грейс Моретц – Каролин Стоддард

«Мой персонаж – это супер-дупер представитель 70-ых», - говорит Моретц. – «Она очень эксцентричный ребенок. Ее отношения с мамой странные. Глубоко в душе она любит ее. Но у нее такой мучительный секрет, что это заслоняет все. Она хочет жить в Нью-Йорке. Она хочет быть истинным хиппи и тем, кем хочет быть». Поскольку «секрет» Каролин заключается в том, что она оборотень, Моретц решила, что ее персонаж должен двигаться крадучись и быть немного животнообразным даже в человеческой форме. «Я смотрела, как двигаются волки и лисы. Я смотрела на множество котов и лис, потому что мы хотели сделать ее очень утонченным оборотнем, так как не многие женщины оборотни. Поэтому я сделала ее странной и утонченной, но ее движения немного пугающие. Она также оскорбляет людей и ведет себя как фрик. Рычание я делала сама, и это было очень весело».
«Хлоя поразительно хладнокровна», - говорит Хелена Бонем Картер. – «Тим всегда имеет отличный глаз на кастинг. И он на самом деле нашел мини-Мишелль. Они могли бы быть матерью и дочерью. Она милая и замечательная». Бертон заявляет: «Она отлично попала в эту тему проблемного подростка. Каждый, кто был несчастным подростком, как я, знает, что ты ишещь те вещи, которые говорят с твоей реальностью, и она закрывает на засов свой внутренний гнев и чувство изолированности и одиночества, это странное переходное чувство, когда ты из ребенка превращаешься в кого-то другого».

Белла Хиткот – Виктория Винтерс и Жозетт Дюпре

Когда Виктория Винтерс прибывает в Коллинспорт, чтобы работать с семье Коллинсов гувернанткой. Мы чувствуем, что она бежит от чего-то из ее прошлого. «У нее на самом деле большой груз того, что она пытается скрыть», - говорит Белла Хиткот, которая была выбрана на две роли – возлюбленной Барнабаса 18 века и объекта его любви в 20 веке. – «Она защищает себя и не готова отдать свое сердце так легко, как, мы видим, делала Жозетт. Она более закрыта во всех аспектах ее жизни, и мы узнаем о том, что у нее есть на то причины». Хиткот не смотрела ничего из оригинального сериала до того, как была выбрана на роль. «Я посмотрела потом несколько серий, чтобы полуичть общую идею о персонажах». – отмечает молодая австралийка. – «Титры каждого эпизода с закадровыми комментариями дали мне довольно четкий образ Виктории. Но я считаю, что ЭТА Виктория должна быть более поврежденной, более травмированной, чем оригинальная. У нее этот тревожный голос, но она наивна и почти как ребенок.. В этой Виктории есть элементы той, но она шире как персонаж. Она прошла через сумасшедший дом, ее всю жизнь посещал призрак. Факт, что она сражается со своим прошлым, является ее экстраординарностью». Бертон добавляет: «У Виктории есть секреты, а у Беллы именно такой внешний вид. Она выглядит как реинкарнированный человек. В ней загадка. Эта качество подходило персонажу».

Джеки Эрл Хейли – Уилли Лумис

Несмотря на финансовые затруднения, семья Коллинсов до сих пор держит двух живущих в доме слуг, один из которых, Уилли Лумис, - управляющий Коллинвуда – слуга, дворецкий, шофер, повар и садовник. И алкоголик. «Он вроде скопидом, он не мог бы еще меньше заботиться обо всем», - говорит Хейли. – «Старнным образом Уилли наслаждается дисцункциональностью семьи Коллисов. Они живут в этом замечательном старом дряхлеющем поместье и изображают из себя благородных богачей. Они обо всем бранятся. Уилли более чем счастлив изображать из себя их слугу. Пока у него есть койко-место, несколько четвертей в день и безопасное место, чтобы выпить, он счастливый парень.  Когда появляется Барнабас, он гипнотизирует его и тот становится его слугой. Это крутая динамика». Бертон отмечает: «Я всегда хотел поработать с Джеки, и это было идеальной возможностью.  Он такой забавный, и он чувствовался частью мира Мрачных Теней».

Джонни Ли Миллер – Роджер Коллинс

Брат Элизабет, сыгранной Пфайффер, и вечно отсутствующий, ворующий отец Девида. Роджер – черная овца семьи Коллинс. «В его истории есть немного трагедии, он потерял жену и его сын видит призраков. Но он – немного ублюдок. У него хорошо получается та вещь из 70-ых – свингерство. Мода. Внешний вид в стиле Ван Хаузена. Брюки-клеш. Он читает «Плейбой». Такой вот парень». – объясняет Бертон. «Он довольно праздный», - подтверждает Миллер, говоря о своем персонаже. – «У него мало что происходит в голове. Я думаю, что он был более теплым человеком раньше, но его жена умерла и с тех пор он уже никогда не был тем же самым человеком, что раньше. Он – не очень приятная роль.  Но есть и преимущества в том, чтобы играть его. Мило играть кого-то, кто немного идиот». Хотя Бертон был не уверен относительно того, чтобы на роли нужно было подбирать актеров, похожих на тех, кто сыграл роли в телесериале, в случае с Миллером это было счастливым совпадением. «В нем было что-то. Что уловило то странное качество оригинального Роджера», - говорит Бертон. – «Я не думаю, что он вообще знал сериал, но он верно поймал тон».

Гулливер МакГрат – Девид Коллинс

Самый младший член семьи Коллинсов – сын Роджера, Девид, который видит призрак его матери (Жозефин Батлер). «Он – довольно грустный персонаж», - говорит МакГрат. – «Он всегда чувствовал себя одиноким, потому что все рассматривали его как сумасшедшего, поэтому он обычно скрывает свои чувства.  Есть психическая связь между ним и призраком его матери. Они говорят друг с другом, даже хотя она мертва. Она наблюдает за ним». Бертон рассуждает: «Гули выглядит как ребенок, который видит призраков. На самом деле, на съемочной площадке он смотрел на что-то, я подходил и спрашивал: «А на что ты смотришь? Ты видишь призрака или типа того?» В нем есть этот дух. Это не то, что ты можешь объяснить актеру, это что-то, что должно быть в человеке».

Рей Ширли – Миссис Джонсон

«Я попросил старого человека, а ей 90 или типа того». – говорит Бертон о Ширли, которая играет старую глухую домработницу Коллинсов. – «В конце интервью с ней я сказал «Ты выглядишь слишком молодо», поэтому она подумала, что не получит эту роль, потому что выглядит недостаточно старой, как и было на самом деле. В итоге мы заставили ее выглядеть старше, чем она выглядит. В ней такой замечательный дух, и она была очень, очень милой. Но она каждый день удивлялась на съемочной площадке, потому что она была несколько ошеломлена всем происходящем, потому что на самом деле ничего не было написано в  сценарии. Я просто неожиданно бросал ей что-то. Например, я говорил: «Окей, вытирай блевотину с лица Джонни»,  «Вытирай подсвечник кусочком фигни», «Езжай на этой газонокосилке», а она, как я думаю, боялась этой мощной газонокосилки. Но она была замечательна! Я люблю ее.  Она была готова играть во что угодно. Она превратилась в мою фаворитку и я всегда подыскивал маленькие фрагменты для нее».

Кристофер Ли – Силас Кларни

Делая свою четвертую роль у Бертона, бывший Граф Дракула появляется в камео в роли Силаса Кларни - «Крестного Отца Больших Берегов». «Он жесткий и беспощадный. Мы мало что знаем о нем, кроме того, что он – не самый честный человек и, вероятно, занимается контрабандой и делает множество вещей, которые делать не следует», - говорит Ли о Кларни, который попался на крючок впечатляющего взгляда и волшебных пальцев Барнабаса, когда тот убеждает моряка покинуть «Бухту Ангела» и присоединиться к флоту Коллинсов. «Я гипнотизировал Друкулу», - смеется Депп. – «Я гипнотизировал Кристофера Ли, который не только один из моих великих, великих, великих героев, но также тот, кого я считаю великим, великим другом и великим, великим ментором. Он сыграл широкий спектр персонажей, но есть что-то такое в его Дракуле, в его глазах, в его подходе к персонажу, в том, что он делал и как он это делал – это было так сексуально».