Цитаты из интервью Денни Элфмана 2012 года о сотрудничестве с Тимом Бертоном

-Твое сотрудничество с Тимом Бертоном начинается с «Большого приключения Пи-Ви». Как вы двое впервые стали работать вместе?
ДЭ: Ну, с «Пи-Ви» все случилось ни с того, ни с сего для меня. Мне позвонил менеджер «Оинго-Боинго» и сказал: «Этот молодой аниматор делает фильм». Затем он спросил меня, знаю ли я, кто такой Пол Рубенс. Я сказал: «Да, я ходил смотреть Пола Рубенса в «Граудлингс». Так что я уже знал его. Он сказал: «Ну, они делают фильм с Пи-Ви». Я предположил, что когда я встречусь с ним, речь будет идти об одной песне или нескольких песнях, потому что я выступал в группе. Когда речь зашла о полном саундтреке, я был шокирован. Я спросил: «Почему я?» Это была одна из счастливых случайностей. Тим: «Я думаю, что ты, вроде как, можешь сделать саундтрек». А я: «Хммм… Я не знаю». Но я посмотрел фильм, поехал домой и набросал первую музыкальную тему, что пришла мне в голову, я записал маленькое плохонькое демо на мой восьмитрековый магнитофон, послал ему кассету и не ожидал услышать от него ответа. Спустя неделю или две я получил звонок: «Ты получил эту работу». А я почти отказался…

- Почему?
ДЭ: Ну, мои причины для моего менеджера были таковы: «Ты знаешь, на встрече было здорово, и делать демо было здорово, но я же отымею их фильм. Я не знаю, как делать саундтрек. А они такие милые парни». А он мне говорит: «Знаешь, что? Ты звонишь им и говоришь, что не будешь этого делать. А я работал над этим делом две недели!» *смеется* Он дал мне телефонный номер, и я всю ночь смотрел и смотрел на него и думал обо всем этом… И так никогда и не позвонил.

-Ты видел Пола Рубенса, когда он сотрудничал с «Граудлингс». Но знал ли ты Тима Бертона до первой встречи?
ДЭ: Это удивительно, но нет. Хотя, возможно, наши дороги пересекались. Также могли пересекаться наши дороги с Полом Рубенсом, хотя мы об этом не знали, и с Джоном Лассетером, потому что все мы в одно и то же время были в Кал Артс.

-Твое имя всплыло случайно? Или они были поклонниками «Оинго-Боинго»?
ДЭ: Тим был поклонником «Оинго-Боинго». А Пол знал меня по «Мистическим Рыцарям Оинго-Боинго», которые были до «Оинго-Боинго», а я делал саундтрек для культового фильма моего брата «Запретной зоны». Так что Пол был поклонником «Запретной зоны», а Тим – поклонником «Оинго-Боинго», так что мое имя пришло в голову им обоим, но в разных воплощениях.

-Имя опыт работы над саундтреком для «Запретной зоны», как ты подходил к созданию саундтрека «Пи-Ви»?
ДЭ: Ну, это было сложно, потому что ничто не подготовило меня к этому. «Запретная зона» просто представляла собой 12 композиций, которые я играл каждый день. И для них я просто написал музыку. А писать для оркестра… Я не знал, с чего начать. Я пытался обращаться к музыке, которую я любил, и сказал себе: «Я сделаю то, что, по моему мнению, будет весело делать». Я по-настоящему ожидал, что все это будет отвергнуто, потому что я не думал, что подобное подходит к современной комедии. Я не ожидал, что что-то из этой музыки выживет.

-И сколько выжило?
ДЭ: Всё! Это странно, потому что когда я писал это, я думал: «Да, с Тимом здорово работать, но когда студия это услышит, она это выбросит и наймет настоящего композитора» *смеется*

-Когда ты пишешь саундтрек для фильма, основанного на существующем материале, как «Мрачные тени», ты слушаешь музыку из оригинала в поисках вдохновения?
ДЭ: Это интересно, но мы сделали это впервые в этот раз. Потому что из-за «Планеты обезьян», «Чарли» и «Бэтмана» мы приняли сознательное решение НИКОГДА не делать музыкальных отсылок к оригиналам. Они должны быть новыми, и мы не должны даже слушать оригиналы. Но здесь было по-другому. Тиму нравился тон музыки из телесериала, и он попросил меня послушать ее. Таким образом, половина саундтрека – это масштабный, мелодраматический оркестр, и… Мы на самом деле поначалу не знали, как подойти к этому, но в результате мы подошли к четкой задумке: когда мы на любовной истории прошлого, на становлении Барнабаса вампиром и на битве с Анжелик, мы используем оркестр более или менее традиционным способом. Но когда он в доме с семьей, мы используем музыку, похожую на музыку 70-ых. То есть очень, очень маленький оркестр, преимущественно состоящий из трех соло-инструментов: бас-кларнет, бас-флейта и виброфон. Вибрафон и флейта взяты как вдохновение из музыки телесериала. Кроме того, мне очень понравились некоторые музыкальные фрагменты, поэтому я поместил их в саундтрек, а Боб Коверт, композитор, указан в титрах, так что это в некотором смысле стало со-композиторством. Так что это было уникально. До этого единственный раз за 75 или около того фильмов я обращал внимание на музыку из прошлого на «Миссия: Невыполнима», потому что я знал, что я буду использовать песню Лало Шифрина. И теперь «Мрачные тени». Это был особенный саундтрек. Это были тон и звук, которые нам обоим по-настоящему понравились. И это сделало все более забавным и особенным.

-При более привычных обстоятельствах что представляет для тебя процесс написания музыки? Например, когда ты работаешь с Тимом. Ты обычно знаешь, что будешь писать саундтрек, еще до начала съемок. Ты читаешь сценарий для того, чтобы увидеть, куда разум занесет тебя?
ДЭ: Ну, да, я читаю сценарий, но потом я забываю о нем. Потому что то, куда заносит меня мой разум, когда я читаю сценарий, для Тима будет неверным направлением *смеется* Много лет назад я научился этому, когда начал за три недели на «Битлджусе» писать музыку для всего сценария, а когда я увидел сырой отснятый материал, я понял, что ни одна нота, написанная мной, не имеет отношения к фильму. Поэтому теперь, когда я прихожу смотреть отснятый материал с Тимом первый раз, я пытаюсь делать обратное и полностью выбрасываю все из моей головы. Я хочу, чтобы мой мозг оставался чистым и статичным. Но Тим всегда приводит меня на съемочную площадку в середине съемок, делает мне экскурсию, хочет, чтобы я сидел на съемках, потому что он знает, что тема Бэтмана получилась из такого моего первого визита. И он показывает мне 20-30 минут отснятого материала. Когда я прихожу домой, у меня уже есть хорошее представление о том, чем является фильм, я начинаю разрабатывать первые идеи, и затем их развиваю. А по-настоящему я начинаю делать фильм спустя месяц, два или даже три после этого, когда появляется первая черновая версия целого фильма, и я знаю, чего мне ожидать. Я просто продолжаю с того, на чем остановился.

-Насколько сотворческим для тебя является этот процесс? Ты сотрудничаешь с режиссерами? Ты трек за треком спрашиваешь режиссера: «А как тебе вот это?» Или ты ждешь, пока не будет готов весь саундтрек?
ДЭ: О нет, нет! Это очень сотворческий процесс, фрагмент за фрагментом. Например, у нас встреча с ним завтра утром, я буду показывать три новых фрагмента для «Франкенвини». Очень часто я…свожу его с ума *смеется* Это немного доводит его до бешенства, потому что на ранней стадии у меня много идей. И я говорю: «Есть шесть вещей для просушивания, и есть четыре идеи». Он говорит: «О Боже, я не могу сфокусироваться на таком большом количестве». Я: «Давай, давай, ты можешь!» Проходить через все эти идеи – так мы приходим к конечному саундтреку для фильма. Потому что в самом начале я пробую все возможное. Никогда нет одной четкой идеи в начале, чем это должно быть.

-Твоя связь с ним делает работу с ним легче, чем работа с другими режиссерами?
ДЭ: Это не обязательно должно быть легче или же сложнее. Каждый режиссер имеет собственную психологическую сущность, некоторые – очень требовательны и привередливы, с ними сложнее, чем с другими. Другие несколько более отстраненные, они получают необходимый им тон и идут дальше. Тим – тоже не экстремален. Он, определенно, не продумывает все до малейшей детали. Это интуитивно. Он слушает и реагирует. Он не говорит о музыке, и когда у нас спот-сессия, то с Тимом из всех режиссеров она самая короткая (спот-сессия – когда режиссер и композитор решают, где именно в фильме будет появляться музыка, обычно до написания саундтрека – прим.ред.). У меня были фильмы, когда спот-сессия длилась два дня. Если его фильм длится час сорок пять, то я очень удивлюсь, если наша с ним спот-сессия займет более 15 минут *смеется* Он не хочет говорить об этом. Он просто говорит: «Мы начнем музыку тут и закончим вот тут. Мы начнем вот тут, и конец вот тут». И иногда он может сказать мне, что чувствует относительно сцены. «Эта сцена заставляет меня чувствовать вот это или вот это». Так что в некотором смысле это вроде как идеально, потому что на самом деле больше информации никак не поможет. Так что с Тимом все в ключе: «Не говори об этом и, разумеется, не анализируй это – просто делай это». А затем он посмотрит, будет ли у него интуитивный отклик. Если будет, моя работа заключается в том, чтобы уловить это, выполнить это и заставить это сработать для него. Так что это всегда нелегко. Но это всегда волнующе, это всегда сложная задача. С Тимом не бывает инерции. НИКОГДА. Некоторые люди думают: «Ох, ты так хорошо его знаешь, что ты можешь писать для него саундтреки, даже не встречаясь с ним». Но это не так. На «Крупной рыбе» я провел больше времени, чем на любом другом фильме с ним. Я искал, что может быть по-настоящему интересным и иногда шел неверным путем, прежде чем мы нашли то, что было нужно. Это путешествие. И это интересное путешествие, но это не значит, что это приятно, как кусок торта.

- Есть ли саундтрек, о котором ты думаешь, оглядываясь в прошлое: «Я не могу поверить, что сделал его и выжил»?
ДЭ: Что ж, самым трудным из всех моих саундтреков – я ранее сказал, что их 75, но я на самом деле точно не знаю, сколько их было – был «Бэтман». Бесспорно. И это было сложно не потому, что сам саундтрек было сложно писать, даже хотя я никогда не писал драму, я никогда не писал ничего серьезного, мелодраматического или драматического. Я всегда писал комедии. А преимущественно потому, что продюсер и студия не хотели меня на этом фильме *смеется* Поэтому я сражался, а Тим сражался за меня. Это было что-то вроде активного движения против меня, желание иметь кого-то более опытного, кого-то, кто знал, что он делает, поэтому мне на самом деле нужно было сражаться за этот саундтрек. Я все время чувствовал себя идущим в отвесную гору, цепляясь ногтями, но я в конце-концов преодолел этот порог с продюсером Джоном Петерсом. Я сыграл ему этот фрагмент… Я был с Тимом, и Тим сказал: «Сыграй ему вот это и вот это». И я сыграл ему тот фрагмент, который в итоге оказался во вступительных титрах. Но этот фрагмент был всего лишь одним из дюжин. Я не знал тогда, как хорошо подать материал. И вдруг неожиданно Петерс вскочил со своего кресла и стал дирижировать руками *смеется* И Тим посмотрел на меня взглядом, который обозначал: «Все. Мы в игре».

-Многие из вещей, написанных тобой, находят отклик у слушателей на эмоциональном уровне. У тебя бывало, что посреди собственной композиции ты оказался захваченным своей же работой и думал: «Если это трогает меня, значит в этом что-то есть»?
ДЭ: Нет. Я имею в виду, я никогда не впечатлен своей собственной музыкой настолько, что думаю: «Вау, это крутое дерьмо!» *смеется* Я просто не настроен так. Иногда я получаю сильные эмоции, когда озвучиваю сцену, потому что меня впечатляет сцена. Но не потому, что я написал такую убийственную музыку, что думаю: «Я просто ублюдочно хорош тут!» Есть одна область, в которой, я думаю, Тим и я схожи, так это то, что самым большим комплиментов из его уст в адрес его собственной работы было «Я думаю, тут получилось интересно». Именно так я чувствую относительно собственной музыки: «Я надеюсь, это окей. Я думаю, получилось интересно». А через год или два, может быть, я подумаю, что сделал хорошую работу.

- Кому-нибудь пришлось выкручивать тебе руки, чтобы ты согласился быть поющим голосом Джека Скеллингтона в «Кошмаре перед Рождеством»? Ты не был на экране, но это все равно актерская игра (вопрос в контексте дискомфорта Денни в качестве актера)
ДЭ: Нет, ты знаешь, когда я делал Джека… Я делал все демо. Я записывал по песне, вероятно, каждые три дня. Это было так быстро. Тим приходил, рассказывал мне часть сюжета, а я делал все эти песни. Я записывал даже песню Салли. Я сделал все песни, затем мы пошли в студию и сделали более законченные демо всех вещей. Кроме песни Салли, для нее я пригласил певицу на помощь *смеется*  Было немного тупо исполнять за Салли фальцетом. И к определенному моменту у меня возникло чувство: «О Боже, никто другой не сможет спеть эти песни. Потому что они – это на самом деле я. Они – почти моя история». Я чувствовал связь с персонажем. Его история отражала то, как я чувствовал себя, когда был в моей группе и все остальное, что было в тот период. Я хотел оставить мою группу, но я не мог, я хотел чего-то другого, но не знал, чего. Так что путешествие Джека Скеллинтона в Крисмас-Таун было моим путешествием из «Оинго-Боинго». Это было моим Хэллоуинлендом, моим желанием чего-то иного.  Я связан с ним на многих уровнях.

интервью

Наташа, спасибо!

EW, thank you very much! You can write here whatever you want! We wish a good like to your new site! I will defenitely visit it!

You're welcome and thank you for the support, Helga

22 сентября Дисней опубликовал специальное видео, в котором Дэнни Элфман читает фрагмент из оригинального "Кошмара перед Рождеством" перед аттракционом "Дом с привидениями", который к каждому Хэллоуину наряжается элементами из "Кошмара перед Рождеством" Тима Бертона.

Шоу «Музыка Денни Элфмана для фильмов Тима Бертона» продолжает шествовать по миру. В марте шоу состоится в Австралии (город Аделаида) в рамках музыкального фестиваля. В концерте примет участие симфонический оркестр Аделаиды.

Цитаты из свежего интервью Денни на форуме здесь

Может быть, потом Денни решит для себя, что еще пару лет согласен? )))

Никогда об этом не думала. Интересная жизненная информация. Сколько разнообразных предубеждений у людей!